Муравейник. Улей. Песок. На фоне черной вселенной мы выглядим жалко и совсем не звучим.
Волшебные фасолины времени даны нам злым волшебником. Мы сжимаем их в кулачке, как дети, но, увы, съедим после шести.
Весь этот вектор от А до В зеркально неправилен.
Как будто мы входим в открытый рот жирафьей шеи лифта и бурлим у него в горле.
Мы видим в зрачках потертых кнопок обратный отсчет и спускаемся: 7, 6, 5..., иногда останавливаясь и теряя из виду попутчиков, выходящих в белое пространство керамогранита...
Глава II *** Дёмушкин вдруг понял, что случилось. И ему сразу же, до жути, захотелось курить. Он остановился и по привычке похлопал себя по карманам в поисках папирос. В карманах захлюпало, он чертыхнулся и смачно сплюнул с досады. Дёмушкин остановился, облизнул пересохший рот и понял, что очень проголодался. - Странная штука жизнь.. - сказал Дёмушкин, доставая из чужих котомок сало в мокрой тряпке и такой же мокрый хлеб. - Человека, можно сказать, чуть не укокошили за сегодня дважды, а ему не нравится, что вилок нет...