М. Б. Зимний вечер. Дрова охваченные огнем — как женская голова ветреным ясным днем. Как золотиться прядь, слепотою грозя! С лица ее не убрать. И к лучшему, что нельзя. Не провести пробор, гребнем не разделить: может открыться взор, способный испепелить. Я всматриваюсь в огонь. На языке огня раздается "не тронь" и вспыхивает "меня!" От этого — горячо. Я слышу сквозь хруст в кости захлебывающееся "еще!" и бешеное "пусти!" Пылай, пылай предо мной, рваное, как блатной, как безумный портной, пламя еще одной зимы! Я узнаю патлы твои...

Прикусив губу и сложив руки за спину, Лиза аккуратно подошла к батюшке. - Извините, можно вас? – обратилась она к нему еле слышно. - Что такое дитя мое? – обернулся Николай к девушке. - Я не знаю, как правильно вас просить об этом, но мне нужна ваша помощь. – взмолилась Лиза. - Пойдем, присядем. Расскажешь, что стряслось у тебя. – священник указал девушке на лавочку. Лиза последовала за ним. Как на духу она изложила ему всю свою историю. Девушка и плакала, где-то смеялась. Она испытывала огромный спектр своих эмоций, пока вспоминала всю свою жизнь...