Екатерина Валюх

Концепция ценности Адама Смита — это просто катастрофа, которая только углубляет загадку Смита. Дело в том, что теория ценности Смита — не только шаг назад по сравнению с теорией его учителя Хатчесона, но и такой же шаг назад по сравнению с более ранними, не опубликованными лекциями самого Смита. У Хатчесона, да и вообще со времен поздней схоластики, ценность и цена продукта определялись, во-первых, его субъективной полезностью с точки зрения потребителей и, вовторых, его относительной редкостью или изобилием. Чем больше количество данного товара, тем ниже его ценность, а чем более он редок, тем она выше...

Но если Адам Смит решительно выступал за инвестирование и против потребления, то, по крайней мере, он был прав в том, что вложение капитала принципиально важно для экономического развития и что необходимым и достаточным условием такого вложения является сбережение. Единственный путь наращивания капитала — это частная бережливость и экономность. Так, Смит писал: «Всякий, кто сберегает деньги, как говорится, вносит свою долю в общую массу капитала... Мир может увеличивать свой капитал только одним способом, экономией»(2). Сбережения, а не труд, являются причиной накопления капитала, и эти сбережения быстро «приводят в движение добавочное количество труда» ...

Затем он подспудно соглашается с профессором Гаррисоном в том, что Смит призывал наc к отрицательному или, по крайней мере, нулевому временнóму предпочтению. Обращаясь к «Теории нравственных чувств», Уэст отмечает, что добродетель бережливости вызывает уважение» со стороны альтер эго Смита, врожденного нравственного чувства, «беспристрастного наблюдателя», и приводит слова самого Смита: «Этот наблюдатель не обольщается соблазном наших текущих желаний. Для него удовольствие, испытанное нами неделю назад или год назад, столь же интересно, сколь и то, что мы переживаем в данный момент»11. Можно, пожалуй,...

Люди всегда были склонны воображать, что класс, который они привыкли считать самым важным, «содержит» все прочие классы, с которыми он обменивается товарами. Например, землевладелец считает или привык считать своих арендаторов «подопечными». Все потребители легко приходят к убеждению, что они совершают благотворительный акт поддержания множества лавочников. Всевозможные работодатели повсюду убеждены, что наемные работники должны быть признательны им за свою заработную плату, а наемные работники пребывают в столь же твердом убеждении, что работодатель толь446 479 16.4. Производительный и непроизводительный труд ко благодаря им и существует...

В числе весьма сомнительных идей, привнесенных физиократами в экономическую мысль, была и такая: только сельское хозяйство производительно, только оно обеспечивает излишки, produit net <чистый продукт>, экономики. Смит, испытавший сильное влияние физиократов, не только сохранил неудачную концепцию «производительного» труда, но и расширил ее с сельского хозяйства на все материальные товары. Для него труд в сфере изготовления материальных объектов был «производительным», а труд, скажем, в сфере оказания потребительских услуг — «непроизводительным». Поскольку Смит отдавал предпочтение материальным...

Будучи крупным плагиатором, Адам Смит страдал комплексом Колумба и часто обвинял других в нечестном заимствовании его идей. Так, в 1755 г. он заявил, что именно он придумал концепцию laissez faire, или систему естественной свободы, и утверждал, что преподавал эти принципы начиная с эдинбургских лекций 1749 г. Последнее, может быть, и верно. Но первая претензия упускает из вида, что похожие выражения использовали наставники самого Смита, а также Гроций и Пуфендорф, не говоря уже о Буагильбере и других французских адептах laissez faire конца XVII в. В 1769 г. вздорный Смит обвинил в плагиате ректора Уильяма Робертсона по случаю публикации книги последнего «История правления Карла V»...

Анализ «Богатства народов» логичнее всего начать с разделения труда, поскольку сам Смит начинает с него и поскольку для Смита это явление обладало принципиально важным и решающим значением. Его учитель Хатчесон тоже признавал важность разделения труда в развитии экономики, равно как Юм, Тюрго, Мандевиль, Джеймс Харрис и другие экономисты. Но у Смита разделение труда приобрело просто донельзя раздутую, гигантскую важность, которая затмила такие первостепенные вещи, как накопление капитала и рост технологического знания. Как отметил Шумпетер, ни у одного экономиста до или после Смита разделение труда не занимало настолько доминирующую позицию...

Словно этого было мало, Смит стал одним из главных авторов и редакторов недолго просуществовавшего журнала «Edinburgh Review» (1755—1756), созданного в первую очередь для защиты Юма и Кеймса от нападок ортодоксального кальвинистского духовенства Шотландии. Журнал этот основал блестящий молодой юрист Александр Уэддерберн (1733—1805), впоследствии судья, член английского парламента, а затем лорд-канцлер (1793—1801). Он придерживался столь свободных взглядов, что высказывался за легализацию публичных домов. Другими светилами «Edinburgh Review» были лидеры умеренного духовенства: Джон Джарден (1715—1760),...

Несмотря на крещение и уговоры матери, Смит остался убежденным пресвитерианином и по возвращении в Эдинбург в 1740 г. два года не имел никакой работы. Наконец, в 1748 г. кузен Давида Юма Генри Хоум, лорд Кеймс, судья и предводитель либерального Шотландского Просвещения, решил организовать в Эдинбурге серию публичных лекций для повышения квалификации юристов. По его предложению Философское общество Эдинбурга обязалось в течение нескольких лет оказывать финансовую поддержку Смиту и его другу детства Джеймсу Освальду из Данникьера; они должны были читать лекции по естественному праву, литературе и различным аспектам свободы, в том числе коммерческой...

Для наших целей важно то положение теории Куна, что мало кто что-нибудь тщательно проверяет, а в особенности фун438 471 16.2. Жизнь Смита даментальные посылки, базовую «парадигму» своей концепции, и базовые смещения парадигм могут происходить даже в тех случаях, когда новая теория хуже старой. Иными словами, знание может как приобретаться, так и утрачиваться, и наука часто движется не прямолинейно, а зигзагообразно. Можно добавить, что в особенности это верно применительно к общественным и гуманитарным наукам. В результате парадигмы и базовые истины утрачиваются, и экономисты (равно как и представители других дисциплин) со временем становятся не лучше, а хуже...