Поэзия и музыка

Поутру над ковыльными просторами Мглистый день вылезает из подвала. Вороны, Летят на Украину вороны Падалью свежепреставленной наесться до отвала. Кровушка рекой широкой льется по полю. Псы грызут сгоревшие, разорванные трупы на дороге. Столько сил на это огненное пиршество ухлопали! Вороны одни не одолеют угощенье без подмоги. Толпы снов бредут на небо караванами. Марево укрыло полчища убитых покрывалом. Ворона никто не призывает и не просит перед смертью окаянною, Весточку чтоб передал в родимую сторонку, как бывало...

Он признан был негодным к строевой Из-за того, что в детстве конь лягнул его копытом, И врач сказал, что с котелком отбитым Ему не светит служба в ПВО. А Женька все твердил, что он здоров, как слон, Что варит котелок, что телом закален, Но врач ему в ответ: «Не спорь, таков закон. Ступай-ка ты, дружок, отсюда вон». Не взяли – ну, не взяли, не беда. Он плотником пошел с приятелем шабашить. Семьею обзавелся, стал папашей И вроде бы не рвался никуда. Но тут в Донбасс пришла кровавая весна, И цель...

Раз, два, раз, два, Подтянись, братва! Это кто бежит по пляжу В светло-сером камуфляже В черных кожаных ботинках? Это мы, морпехи гринго. Кто бежит без остановки С Эм шестнадцатой винтовкой? Это мы бежим, бульдоги. Кто там смелый, прочь с дороги! Мы любому супостату Хряснем по башке лопатой, Кому надо и не надо Влепим по зубам прикладом. Мы и русским, и китайцам Звезданем по красным яйцам, Мы корейцам, мы иранцам По соплям дадим, засранцам. Раз, два, раз, два, раз, два, раз! Врассыпную все от нас!...

Жил-был на свете паренек По имени Иисус. Хороший человек, клянусь, Целитель и пророк. От дома к дому не спеша Он по земле ходил, С людьми о Боге говорил И мертвых воскрешал. Благие чудные дела С утра и дотемна Вершил Он, и везде одна С Ним истина была. Он всех любил, все понимал, Предвидел все, и вот За это все честной народ Иисуса и распял. История, в общем, для нашей планеты Стара, прозаична и буднична где-то, Хотя вместе с этим, дика и жестока. Чуть стоит на Землю явиться пророку, Как тут же, гляди-ка, безумцев орава С проклятьями тащит его на расправу...

Не нам, ткачам и рыболовам, Спроваживать злодеев в Ад. Ты мог одним лишь хлестким словом Сбить с ног тех четырех солдат, Но Ты пошел без колебанья Навстречу скорому суду. Какое жуткое деянье – Мое лобзание в саду! Оттяпанным солдатским ухом Негоже хвастаться, Симон. Он приказал небесным духам Событьям не чинить препон. Я верил наравне с другими, Я знал, Иаков, Кто Он есть, Но я считал, Он свергнет римлян, Чтоб Самому на троне сесть. Я – идиот, болван, тупица, Я проклят, заклеймен, о да, Мне лучше...

Благодарю тебя, родной язык, За ночи, проведенные с тобою, За шанс приблизиться впритык К познанью, пробужденью и покою, За то, что ты не уступил меня Словам и диалектам чуждым, За то, что я тебе день ото дня Все больше становлюсь знаком и нужен, За лучезарность простоты, Ведущей сквозь вранье и вздор к истокам, За образы, что навеваешь ты В часы, когда мне одиноко, За сочность...

Я сам себя порой кляну, Зачем поперся на войну, Ведь мог бы жить и не тужить, Но только зло меня берет, Что кто-то хочет наш народ, За что – неясно, истребить. Кому мешал наш русский мир? Какой там, за морем, вампир Уселся на имперский трон? Короче, я винтовку взял, Контракт не глядя подписал И прикатил к парням на фронт. Кто с вертолетами на «ты», Кто просто прется от арты, А мне милее СВД. В укрытии, как тигр, залег. Дождался цель, спустил курок. Я в снайперах здесь – с первых дней. В тот раз все вышло не ахти...

Двенадцать лет торчать на киче Иль на полгода стать добычей         Ракет, гранат и пуль – Такой вот незавидный выбор В двадцать втором году мне выпал,         И я взял и рискнул. Не век же чалиться средь урок Из-за того, что я, придурок,         Сбывал... Меня менты с товаром взяли, Пятнашку на суде впаяли,         И выход был один:         И выход был один: ПРИПЕВ: Бросайся в омут с головой. Играть со смертью не впервой. Спокон веков в час роковой Всем рулит Бог, он – рулевой. Ставь на кон жизнь, пока живой...

За что воюешь ты, солдат? За сброд нацистских главарей, Неотличимых от зверей, Что всем на Банковой рулят? За шайку редкостных подлюг, Что обманули всех вокруг, Обворовали, как с куста, И свой народ, и Пиндостан? За что воюешь ты, дебил? За наркофюрера в бреду, Который денег накопил Себе на особняк в аду? Да у него – десяток гнезд В Майами, в Лондоне – везде Гнездо гнездится на гнезде, А в преисподней – все пять звезд. А у тебя что есть, солдат? Кто на земле твоей стоит? Кто ждет, пока ты сдохнешь, брат? Банкир из Штатов, паразит...

Не жди меня, я не вернусь. Найди себе другого парня. Меня давно волной ударной Взорвавшийся расплющил ПТУРС. Я с пацанами принял бой В расколошмаченном поселке И как-то, сам не знаю толком… Короче, не приду домой. Но ты, родная, не грусти. Поверь, что смерти нет в помине. Я существую и поныне, Но только не в земной персти. Я нынче – контингент огня. Меня тут встретили связисты, И место новой службы быстро Определили для меня. Теперь я буду слеганца Шпионить за тобою с неба. Прости, такая есть потреба… Тебе еще растить бойца, Тебе с ним нянчиться, лечить, Воспитывать, учить уроки...

                Надпись на стене, оставленная русским солдатом,                 при штурме Марьинки зимой 2023 года Кто найдет меня, позаботьтесь О сестренке моей и брате, Чтоб их сдуру, ядрена тетя, Не обидели в военкомате. О моей позаботьтесь маме, Чтоб ни в чем не знала отказа, Чтоб все выплатили не долями, Не потом, а без нервов и сразу. Позаботьтесь о нашем доме, Чтоб зимой там двор очищали, Чтобы в срок и в полном объеме В батареи тепло подавали. Позаботьтесь также о школе, Где учился я, ох, как придется, Об охраннике дяде Коле, Что пыхтит на своем «Запорожце»...

Его поймали после боя. Худой, седой, не пьяный вроде. Гулял с собакой на природе. Бинокль, мобильник – все с собою. Отбрехивался неумело. Какой я вам корректировщик? Да я живу здесь рядом… В общем, Грибы искал – перед обстрелом. А нас вчера тут накрывало Снарядов вражьих одеяло, И смерть под градом из металла, Как на эстраде, танцевала. Я только простирнул одежу, Как тут же мигом замарался, Когда на пузе распластался, Под гусеницей танка лежа...