Наталья Швец

На поле бранном князь Владимир Андреевич страха не имел, а вот в своем тереме лишнего слова промолвить не смел. При виде матери с места вскакивал поспешно в пояс кланялся, всяческое уважение родительнице высказывал. Оно, конечно, хорошо, что таким внимательным и почтительным сыном вырос. Но понимать ведь должен был — вред ему и всей его семье своими делами родительница приносит... Боярыня Старицкая, урожденная княгиня Хованская, слыла женщиной властной и строгой. Думается, невесткам с ней жить трудно было...

За время жизни в монастыре ей довелось много книг умных да божественных прочитать. Нельзя сказать, что это дело любила, но благодаря матушке Нектарии стала интересоваться. Игуменья утверждала — будь бабы пограмотнее, в мире куда меньше горя меньше было. — Зря женщины учиться не хотят, — говорила настоятельница, — на мужа надеются. Сегодня он есть, а завтра на поле боя голову сложил или от хвори какой помер. И что тогда? Как вдове тогда быть? На кого рассчитывать? Нельзя на мир глазами своего родителя или супруга смотреть...

Поначалу царь Иоанн Васильевич принял ее многочисленный род с благосклонностью. Он заметно ослабел здоровьем, растерял своих многих верных соратников и поддержка в лице Нагих, готовых служить ему до последнего вздоха, естественно, за отдельную плату, ему была кстати. К тому же, как полагала сама Марьюшка, супруг стал немного опасаться Бориску Годунова, который с каждым днем вел себя все наглее и наглее. Лично она удивлялась — почто не наказывает? Не с такими в один миг расправлялся. А с этим выскочкой костромским чей-то медлил...

В юности Марьюшка, сейчас, пусть и грехом кому-то покажется, уже можно не стесняясь в этом признаться, о муже молодом да ладном помышляла. Таком, чтобы на руках ее носил, мускулами поигрывал да люб всем был. Под словом люб одно понимала — никоим образом царя не осердить. Все знали, каким в гневе мог казаться. Вполне понятно, что никому постороннему о подобном не признавалась. Если только иного на исповеди тихонько шептала: очень замуж хочется. Батюшка в ответ понимающе посмеивался. Что тут говорить, дело-то молодое! Кровь горячая играет...

Первым в этом списке семейство Годуновых. Нет сомнений, эта троица — Ирина, Борис да Машка Скуратова молодому царю о ней постоянно гадости говорили. Порой такое придумали, что волосы дыбом становились! Откуда что брали! Не удивительно, что на похоронах, глядя, как она над телом убивается, Федор прошипел сквозь зубы: как я мог этой женщине верить? Естественно, не поняла фразу и переспросила. Однако царь отвернулся, вроде не к нему обращалась, принялся четки перебирать да молитвы читать. Надо сказать, что после восшествия на престол внешность Федора Ивановича сильно внешне изменилась...

А царевич Федор меж тем все продолжал за руки с Ириной по терему ходить. Мало кто догадывался, что постоянная улыбка на лице у Федора Ивановича ни что более, как обычная маска. Ему удобно было, чтобы все вокруг за блаженного считали. Его истинного лица никто видеть не смел, а оно на самом деле было ужасным. Однажды довелось его в гневе увидеть. До сих пор внутри все стынет, когда сцена сия на память приходит. После смерти супруга хотела с ним встретиться и поговорить о будущем сына. Митенька уже подрастать стал...

Апостол Павел к своем послании Ефсянам говорил: да боится жена мужа своего. Тем самым подчеркивал — жена должна уважать его, но никоим образом не бояться. Ведь если прочитать фразу полностью, то она будет звучат следующим образом: так каждый из вас любит свою жену, как самого себя; а жена да боится своего мужа. По неизвестной причине на Руси слова святого иначе трактовать стали. В ее родительском доме на самом видном месте висела плетка, которую называли «дурак». Нельзя сказать, что батюшка ее часто в руки брал, но порой случалось...

Надо полагать, Годунов обрадовался — при помощи родственницы будет царевичем, как ему захочется, управлять. Да глупая Дунька все испортила. Мгновенно царицей себя возомнила. Стала супруга поучать, как с батюшкой себя вести. Да разве подобное возможно? А все потому, как уверовалась — теперь все позволено! Словом, царствование Сабуровой закончилось, не успев начаться. Любимый супруг слова в ее защиту не промолвил, когда царь-отец повелел отправить молодку под именем инокини Александры в Покровский монастырь, что в Суздале...

Желая хоть немного от грустных мыслей отвлечься, стала вспоминать, как ей родичи знатного жениха искали. Ох, и долго свахе ее батюшку с матушкой уговаривать пришлось! Никак Марьюшкины родители не хотели в дом Крамских свою дочку-красавицу отдавать. О зяте из более знатной боярской семьи мечтали. Родом своим древним кичились, связями прежними. В семье считали, что по своей знатности Нагие самим великим князьям никак не уступают. А тут еще предсказание это, которые постоянно повторяли! Но годы шли, а заморского королевича на пороге не виделось...

Восемь сыновей у окольничего Федора Михайловича имелось. Все они отличились на службе государевой. Марьюшкин отец Федор Федорович был вписан в третью статью московского списка «лучших» детей боярских. Видимо, желая разжечь у родственника и без того имеющееся тщеславие, дядюшка Афанасий, не жалея слов и выражений, обычно принимался расхваливать и перечислять ратные подвиги сродственника. Напоминал постоянно, как тот, не жалея живота, своего принимал участие в Литовском походе, служил в Смоленске приставом при царевиче Тохтамыше, участвовал в походах и вылазках под Оршей, Мценском...

Тот день, когда в поместье под Ярославлем, где с няньками да сенными девками приданное к свадьбе готовила, батюшка родимый примчался, попутным ветром в спину подгоняемый и приказал срочно в Москву возвращаться, никогда не забывается. Особенно поведение родителя удивило. Еще бы! В ответ на все обращения, лишь головой вертел да мычал бессвязно. Мария испугалась — не удар ли случился? Но потом успокоилась — будь подобное, не носился бы по двору, как очумелый. Значит, важное произошло, раз ее срочно в столицу забирают...

Сказать, что царь по возрасту очень старым был, никак нельзя. У некоторых боярынь, куда старше мужья были, да выглядели браво! А ее батюшка? Просто добрый молодец на фоне зятя был! Ее же супруг глубоким стариком выглядел. Видать и верно, бремя государственных забот тяжелым грузом на плечи ложилось. Покрытое глубокими морщинами лицо Ивана Ваисльевича смотрелось очень асимметрично. Левый глаз был гораздо выше правого. А уж огромные мешки под ними и вовсе старили лет на тридцать. Далеко выдававшийся вперед тяжелый нос также не делал его обладателя красивее...