Demon D

(Песня по этому стиху в видео на моём канале) Не освещает путь звезда, Ведь с неба капает вода. И ветер вечно молодой Замёл дороги все листвой. Тучи протёрли алмазное небо, И стёрли в конец жаркое лето. Золотом с красным покрылись леса, И дождями разрыдались вдруг небеса. Лист пожелтевший сорвался с ветвей, К земле полетел он сквозь царство теней...

(Песня по этому стиху опубликована в видео, здесь же на дзене) Свет звезды, тень травы, Искры из потухших глаз. Не знали мы, что не правы, А теперь слезы как алмаз. Кто был прав – тот умирал. Меч в крови – никто не признал. А теперь слезы как алмаз, Надежды луч из потухших глаз. Из-за чего возник тот спор, Никто уже не вспомнит. Лишь меч на руку скор, И боль разум затмит. Горячее сердце – Кровью облито. Красное небо – Зарею залито. В мире нет понятий о чести, Никто не знает, как жить в этом мире...

Не вижу не слышу ушедших с пути, И некому больше сказать мне прости. Лишь память порой меня больно ударит, Лишь память мне душу огнём боли сжигает. Сейчас ветер листву тихонько колышет, Нечаянный крик боли никто не услышит. Сжав зубы до боли продолжу дышать, Про то что всё хорошо - продолжу я лгать. По глади морской запляшут капли дождя, Шипастые розы растут на могиле вождя. Ушедших в тьму пытаюсь помнить всегда, Лишь бы разум мне свой защитить бы тогда...

А помощь к нам действительно подоспела. В виде бронетранспортера. Мы вчетвером прилипли к окну, смотря как машина стала у нашего дома. Боковая дверь отошла в сторону и на улицу выскочили четыре солдата. Два побежали во двор. - Ты им номер квартиры тоже дал? – спросил я ФСБшника. - Ага! – зачем-то оскалился Вадим. Схватив пакеты с самым необходимым, мы встали у двери, дожидаясь солдат. - Надеюсь, это не «живцы»? – спросил я у Вадима. - Нет. Это обыкновенные солдаты. У них форма застирана, и берцы обычные...

Мы с Вадимом скатились вниз по лестнице и вышли из подъезда во двор. Если не считать несколько порядочных трупов, двор был пуст. Даже машин не было. Дезертиров загробного мира также не наблюдалось. Тогда мы побрели в сторону центра города. Везде лазили собаки, кошки; но больше всего было крыс. В войну с зомби животных в городе не было. Либо они прятались, либо были разорваны зомби. Нынешние жмурики вряд ли были приверженцами зеленых, но животных не трогали. Зато терзали до смерти людей. На трупы слетались крысы и вороны...

Через полчаса мы добрались до моего дома, предварительно закупившись едой в одном супермаркете. Жаль, что я не могу описать выражения лиц продавцов, когда они увидели нас. Один краше другого: кто в бинтах, кто в корсете… Дома я тщательно закрыл свою железную дверь на три замка. Вернее, на два плюс цепочка. Пока все трое что-то обсуждали меж собой за кофе, я открыл горячую воду в ванной и, не дожидаясь пока она заполнит ванну, развалился в вышеупомянутой. И вырубился. Дня на два. Нет, я не пролежал два дня в ванной...

За три года хранения в подвале КВД без света и с частыми перепадами температуры, вирус «Зомби» имел наглость мутировать. Душераздирающие крики боли и ужаса раздались будто со всех сторон. Кто-то за дверью куда-то пробежал, а затем старым крикам стали вторить новые. Мы, все четверо, уже стояли на ногах возле двери. Вадим приоткрыл дверь и аккуратно высунул свою забинтованную голову наружу. С минуту он что-то высматривал, затем засунул голову назад медленно, но тщательно закрыл дверь и посмотрел на нас...

Очухался я на больничной койке. В довольно мягкой. Но какие бы условия в больнице ни были, у меня намертво закрепился параноидальный страх к данного вида учреждениям. Довольно долго я просто лежал, глядя в потолок, пока воспоминания не ворвались в мою больную голову… Вадим, Юля, Лера… Авария? Попытался сесть и меня затошнило. Ага! Значит у меня сотрясение мозга. Мистика или не мистика, но мой родной город любит время от времени встряхнуть мне мозги. До меня вдруг дошло, что вся моя голова перевязана бинтами...

В город мы добрались часа в три. Солнце припекало во всю. За три года в Питере я уже давно отвык от такой температуры. С довольно тяжелыми сумками мы поднялись на второй этаж, бросили сумки и всей толпой ломанулись обратно к машине, чтобы найти ключ от квартиры. Искомый обнаружился под передним сиденьем, где я сидел. Час у нас ушел на размещение, разбор сумок и т.д. Еще через час, когда все справили свои нужды – помылись, побрились (это Вадим), — мы начали собираться на море. Через десять минут после...

Почти четыре года прошло как вирус «Зомби» скосил почти все население нашего городка. Но родственников у погибших, видно, хватало, раз мало какая квартира пустовала. Открылись школы. Больницы из полевых перешли в нормальные гражданские, разбившись по категориям. Здесь – роддом, там – дурдом, поликлиники детские и взрослые; естественно, заработал и морг. Правда долго не могли найти патологоанатомов, но и эти нашлись. Все вернулось в свое русло… Из выгоревшего здания КВД соорудили новый КВД. В подвале...

Юля выглядела великолепно в своем длинном белом платье. Мы с Вадимом нацепили улыбки и наивные рожи. Когда все кончилось, Юля выпроводила всех гостей (кроме Вадима) и уселась подле нас с видом прокурора. - Ну, что случилось? – спросила она. - Ничего… да, ничего… и не могло, да и что… - хором затянули мы с Вадимом. - Так, цыц оба! – заткнула нас именинница. Не хотите говорить и пусть. Но только вот лгать мне не надо. Просто скажите, что не хотите говорить. - Не хотим! – вновь хором рявкнули мы. -...

После гибели ученого монстра, препарат «Зомби» был усовершенствован. И теперь носил название «Живец». Препарат тайно замаскировали под морфий, и он вылечивал обреченных людей. Внутри таких людей все гнило, хотя снаружи ничего не было заметно. Два года назад, когда я убил Колобка, я потерял много крови, и на мне был произведен первый эксперимент, еще не до конца усовершенствованного «Живца». Это меня и спасло. Я не начал гнить… Но как я узнал, если бы я не курил, то должен был бы превратиться в зомби, ибо препарат уже сам убивал и превращал мертвого в зомби за трое суток...