Формаслов: журнал о культуре

Один из лучших романов последних десятилетий, короткая проза о самосознании человека и роман в новеллах. Иногда морок накрывает окрестности, и в ущерб научному мышлению воцаряется мышление мифологическое. Чаще всего здравый смысл побеждает, но не всегда. Необразованный академик Рядно пьет чай со Сталиным; ученый харизматичен, умеет убеждать, на нем народные валенки. И вот уже никто не смеет сомневаться, что под влиянием диалектического скачка береза рождает ольху, а под крики о победе пролетариата пшеница разоружается и дает небывало тяжелый колос...

В предшествующих нерегулярных обзорах подобного рода я имела обыкновение жаловаться на ограниченный круг своего актуального чтения, который и нынче вынужденно отличается тем же ввиду сложившихся жизненных обстоятельств. Однако на сей раз укажу и на позитивный в некотором роде критерий отбора: здесь будут представлены тексты, с авторами которых чувствую потребность вступить в мысленный, обогащающий меня диалог, — никакого «зоильства» и отрицательной рефлексии: только благодарность тем, подчас случайным, обстоятельствам, в силу которых эти сочинения попались мне на глаза...

Книга стихов Нади Делаланд «Голоса в голове», вышедшая в этом году, вобрала в себя лучшие черты, свойственные ее поэтическому стилю. А еще это в лучшем смысле филологические стихи. Мы поговорили о композиции книги и о знаках препинания (в том числе о пользе их отсутствия в поэзии); о том, конфликтуют ли психология и литературная критика и почему участников «Делаландии» нельзя ругать; собственно о проекте «Делаландия» и задачах литературных курсов сегодня. Беседовал Борис Кутенков. — Надя, расскажи, пожалуйста, о новой книге...

21 апреля исполнилось 75 лет со дня рождения Татьяны Александровны Бек — поэта, литературного критика, культуртрегера. Команда журнала «Формаслов» решила провести опрос «Молодые поэты о Татьяне Бек». Мы предложили порассуждать о ее творчестве представителям условно «младшего» поэтического поколения — тем, кто родился в конце 90-х и в 2000-е. На вопросы повлияли ли на вас стихи Татьяны Бек, в каких формах, дороги ли они вам и какие из них вы отметили бы, а также значима ли для вас деятельность Татьяны...

Сборник новелл, актуальный роман о гражданской войне и фантасмагоричный роман об истории. Книгу «Земля случайных чисел» Татьяны Замировской отнесли к разделу «Городское фэнтези», и здесь чувствуется некоторая капитуляция, все-таки фэнтези в общем понимании — это мир, полный волшебства, того, чего обыкновенно не бывает. Перед нами книга о любви, но и о смерти тоже, а это область жизни, изнутри которой редко пишут. В рассказах как раз сделана попытка подобрать такой язык. Поэтому в происходящем нет однозначности, действия вероятностны, реальности параллельны, лучи судьбы расходятся...

Мы поговорили с профессором НИУ ВШЭ, художественным руководителем литературных мастерских Creative Writing School, писательницей Майей Кучерской о том, изменились ли методики преподавания творческого письма после февраля 2022 года, о самых актуальных пособиях по творческому мастерству и литературных школах, о свободе и независимости писателя. Беседовал Борис Кутенков. — Майя Александровна, в предисловии к сборнику говорится о «не утихающих до сих пор дискуссиях о том, насколько вообще возможно научить сочинять тексты»...

Антон Коломеец снял затаенную, тихую и беспокойную драму «Свет» (гран-при прошлогоднего фестиваля «Выборг»). Я свеча, я сгорел на пиру Арсений Тарковский Свет, по Коломейцу, — это небольшая прореха надежды посреди сумрака бытия. Никакого тотального искупления не будет, режиссер выведет главную героиню лишь к просвету. Но и этого «лишь» подчас совсем немало. Татьяна (Елена Яковлева) вечно блуждает по пасмурным улицам, тусклым подъездам и квартирам, бесцветным казенным кабинетам. По экрану растекается полусвет, порой даже приходится щуриться, чтобы разглядеть объекты в кадре...

Петр Воротынцев рассказывает о том, как драмеди Константина Богомолова «Кеша должен умереть» выходит за рамки изначальных жанровых установок и совершает ускорение к трагедии. Крематорий — это конвейер. Реплика Кеши из седьмой серии Сериал Богомолова сооружен из пугающе непреодолимых конфликтов: между персонажами, людьми и обстоятельствами, в которых они заперты, внутриличностных противоречий, наконец. Симптоматика жизненного тупика Кеши и его близких не предполагает благоприятных перспектив. От осознания неразрешимости тошно...

Мы поговорили о многом: о занятиях переводом, об опыте буллинга, о правилах литературного критика и даже о сотрудничестве с Ольгой Кормухиной. Беседовал Борис Кутенков. — Ольга, в конце 2023 года вышла Ваша новая книга «Назови меня по имени». Какой этап она для Вас знаменует и чем отличается от предыдущей, «Белой обезьяны…»? — «Назови меня по имени», именно ту версию, которая в итоге увидела свет, я дописывала в период пандемии. На это же время наложилась задержка с выходом «Белой обезьяны…», книга вышла позже на 3,5 года, чем ожидалось...

«О женщины, вам имя — вероломство!» — в сердцах восклицал принц Датский Гамлет. Мы, конечно, столь категоричны не будем, но тем не менее вспомним в честь всем известного мартовского праздника великолепную восьмерку ярких роковых женщин, которые эффектно злодействовали на киноэкране и играючи затмевали партнеров по съемочной площадке. Ибо красота — воистину страшная сила! Год: 1990 Возраст: 18+ Количество экранизаций чудовищно плодовитого «короля ужасов» Стивена Кинга давно перевалило за сотню, но хороших среди них, увы, не так уж много...

Пётр Воротынцев рассуждает об отечественных сериалах про подростков (о «Слове пацана» тоже). В конце 2023 года в российском кино раскатисто прозвучало «Слово пацана». Успех этой картины закономерен, справедлив и очень симптоматичен. Талантливое высказывание Жоры Крыжовникова попадает сразу в несколько нервных окончаний. Но «Слово пацана» отнюдь не автономный, оторванный от нашего времени и искусства феномен: фильм органично вписывается в важную сериальную тенденцию современного российского кино. Вспышка интереса к проблематике отрочества в сериалах очевидна...

В поэзии Евгения Дьяконова важнее всего то, что она в принципе существует. Чем больше работаешь с текстом, тем меньше удивляешься, тем реже находишь для себя нечто первозданное, нет, не примитивное или нутряное, а именно первозданное, как море или ветер. Евгений Дьяконов — это прожектор, выхватывающий из черноты воздушный шарик. *** я знал, что свет исходит из источников, представьте, света, луна спустилась на карниз, ведь надо спрятаться от ветра, а я вдруг выглянул в окно — почуял словно лунный...