Свет моей жизни

Не знаю, чего я боюсь больше — увидеть тебя снова или не увидеть вообще. Элеонора махала рукой санитару, но тот не уходил. — Лиза, это мой дворецкий, дай ему на чай, чтобы он покинул мои апартаменты. — Элеонора Валерьевна. А то что я пропустил вашу дочь меняет условия договора? – уточнил студент, – Всё таки не каждый день вселяются такие интересные... предложения. — Я в бесплатной больнице, ты работник санитарного производства, а у меня частный договор с тобой, как с физ лицом. – проговорила Эля...

Потанцуй со мной...Начало. Эльза лежала под капельницей и вспоминала предшествующие этому несколько часов. Как же она тянула время возвращения домой. Ехала, небрежно двумя пальцами поворачивая руль, и поглядывала на заднее сиденье. Выходя из ресторана все прощались. Лиза с Матвеем уехали раньше всех, Марсель был самый младший в компании и заснул на маленьком диванчике, куда прилёг, за несколько секунд. Они обещали завезти Майю. Девчонка ей нравилась, но собственный сын сейчас совсем не нравился...

Катя сначала отпросилась у матери, потом подошла к отцу, который почему-то ей не улыбнулся, и выглядел немного расстроенным. - Папочка, ты устал? Что с тобой? - Катюш, скоро домой! Я не устал, ты устала, детка. Как ты, моя красавица? Довольна? Хорошо всё у тебя? Сейчас Ника петь будет, садись со мной, послушаем. - Жаль, что мама не хочет спеть нам, я спрашивала. А как Ника поёт я двести раз слышала… Пап мы с Эмилем и Никиткой прогуляемся, подышим воздухом. Недолго и недалеко. Просто немного хочется прогуляться… Можно? - Мама разрешила? - Она как всегда волнуется...

Эльза вновь повторила проклятье в сторону господина Иванцова. И была даже рада, что Лизка не повела себя, как умалишенная. Не в этот раз. И не в такой день при всех. Лиза сразу встала и вышла из-за стола, как только она начала приближаться. «Уже знает. Поэтому игнор начался. То есть, Лизка приняла кота за намёк, что кто-то над ней издевается, путает и пугает. Нет, дорогая. Кто-то пытается твою психику оживить. Страх – самая сильная эмоция живого существа. Страх заменяет даже любовь. Когда человек или животное боится - забывает о голоде, любви, ненависти, горе и вообще обо всем ...

Катя легко наклонилась и подняла с пола несколько распустившихся розовых бутонов. Они все были живыми, срезанными со стебля. — Цветы?... Ты так даришь мне цветы? ... Я еще не выступила, Малыш! ... Это Майя тебя подучила? — Это я сам подучился. — стушевался Максим, — Желаю тебе удачи, Кать! Эмиль держи её крепче! Не урони! — Малыш, не напоминай! — расстроенно попросила Катя, — Я не падала. Эмиль меня ни разу не ронял, он умеет держать. Его колени и сгибы локтей не дрожат, руки не скользят и вообще...

О том, что было со мной, куда подевалась, что пережила, к кому щенячью благодарность испытывала, с кем попрощаться пришлось, чего лишилась, как объяснялась писать в красках не могу. Даже с героями и другими именами. Я же виновата сама, в который раз не послушала голос интуиции, надеялась на благополучный исход. Мечтала всё по-другому, так как всегда верится в хорошее. Одно скажу - от ударов и подарков судьбы сбежать почти нереально. Не перестаю говорить Вам спасибо за то, что прошли такой путь вместе с моими героями и со мной...

Макс разблокировал телефон, включил на нём вспышку и молча протянул парню Катерины. Тот сразу побежал по саду. Он останавливался возле каждой яблони и светил вверх. - Кать! Ты где? Твой пришёл! Ты узнала и сбежала? Или не узнала? – голос парня звучал весело, но после того, как свет фонарика «облетел» весь сад, он закричал громче и отчаянней. Макс пошел к нему в темноту, понимая, что Катя где-то спряталась, возможно в ба.не или стоит за деревом, или за кустами. - Я - Эмиль! ... Думал, она опять на дерево! Но её здесь нет...

Рано утром Катя гуляла по спящему дому и ждала водителя. Она всё еще раздумывала над предложением Малыша, который выпросил у матери и деда не только прогулку, Малыш хотел поехать в дом отца. Но Катя без приглашения не желала переступать порог и веселиться там, на чердаке. У выхода она встретилась с заспанной, но умытой и пахнущей приятным кремом бабушкой. Молодая и добрая. Единственная бабушка, которую она помнила и знала. Именно её руки помогали переодеваться, утирали слёзы и целовали лоб, когда Катя, раскрасневшаяся от беготни, начинала чихать...

Макс проснулся в гордом одиночестве от сигнала будильника, оглядываясь на чужие стены. Номера этой гостиницы были однотипными, унылыми. И чем скорее просыпался мозг, тем мрачнее становились его мысли. Радоваться было нечему. «Я изгнанный из стаи волк-одиночка» - сказал себе Макс, глядя в зеркало. Оскалил зубы, пошатал клыки. Зубы сидели крепко, здоровые и натуральные. Похлопав себя по лбу и щекам для тонуса и окончательного пробуждения, дождался, пока вода станет ледяной и умылся. В последние несколько месяцев, начиная с того дня, как он подал на развод, Макс постоянно был на взводе...