Наталья Дёмина

- Сейчас, сейчас придут врачи, - повторял Дима, сжимая ладонь Леры. "Только живи, - повторял про себя. - Пожалуйста, живи..." Валерия лежала с закрытыми глазами. В её голове было пусто. Она была совершенно без сил. Единственное, чего ей хотелось - это спать. И она уснула бы, но через несколько минут в её палате стало тесно. Врачи и медсёстры сновали туда-сюда. Что-то обсуждали, делая вид, что перед ними на больничной койке лежит не живая женщина, а манекен. Ей светили в глаза, поднимая тяжёлые веки,...

- Лена! – неожиданно резко распахнулась дверь и в помещение ввалился тот самый Синеглазка в форме. – Я опоздал? – нервно спросил он, плотно прикрыв за собой дверь. - Опоздал? – обернулась брюнетка. – Куда? И что за фамильярность на работе? – нахмурилась она. – Мы же договорились, что на работе придерживаемся деловой субординации. - К чёрту субординацию! – вспыльчиво воскликнул мужчина, торопливо подойдя к столу. – Ответь, ты подписала с этой, - кивнул на Ирэн, - договор на оказание юридических услуг...

Лера пребывала в том состоянии, когда тело и разум находятся в полном дисбалансе и тонкая грань между сознательным и бессознательным стёрта. Она парила в тёмном сгустке боли, жажды и нехватки воздуха. Молодая женщина задыхалась, хрипела, кашляла и царапала ногтями шею и область солнечного сплетения, пытаясь хоть как-то ослабить свои страдания. Её тело было всё в испарине. Она металась на больничной койке, стонала и выгибалась, шепча в горячке: - Пе-пе-е. Пе-е-пе... Шли третьи сутки, как Леру привезли в больницу на скорой помощи, а её лихорадка всё не отступала...

Оставшись наедине с адвокатом Ирэн пожалела, что не вернулась к подругам по несчастью. Что она там считала: женщине с женщиной всегда можно найти общий язык, если им некого делить? Ну… ну… Стоило брюнетке разомкнуть свои губы, густо накрашенные тёмно-розовым блеском, как стало ясно, что понимания не будет. Слишком принципиальной, дотошной и занудной оказалась «мамзелька». Одним словом, ей бы в прокуроры идти, а не адвокатом мучиться… - Я бы на вашем месте покаялась во всех грехах и с чистой совестью ждала приговора, - фальшиво улыбаясь произнесла Елена Николаевна, как представилась адвокат...

- Бульк, бук, бубульк, - назойлово хлюпало в ушах Леры. Ей было нестерпимо жарко, словно её тело поджаривали на сковороде, предварительно раскатав до состояния тонкого блинчика. Нет. Это была не сковородка, а фритюрница, поскольку тело горело одновременно со всех сторон. - Шам, нам, шашам, пам, там, - раздалось в её воспалённом сознании, а затем на лоб шмякнулось что-то мокрое и холодное. "Да!" - радостно закричала бы Лера, если бы могла. Горло болело так, будто на шею кто-то накинул удавку и душил, душил, душил...

Держа в руке телефон Ирэн несколько минут раздумывала, кому же всё-таки позвонить: сестре или Карине. Стоит ли упоминать, что сестра не поддерживала её стремление к богатой и сытой жизни за чужой счёт. Сколько раз она критиковала взбалмошную старшую сестру, не стесняясь в выражениях, что продавать свои фотографии в нижнем белье - аморально. А сколько раз забирая её из больницы после очередного аборта, сестра кричала, что Ирэн убийца, что рано или поздно карма настигнет её. «Накаркала, - поморщилась женщина, всё-таки набирая номер сестры...

Тёплые лучи полуденного солнца слепили затуманенные гипнозом глаза Егора. Густая, тёмная зелень грязным пятном расплывалась перед взором мужчины, что чуть шаркая ногами, двигался вперёд к самому краю обрыва. Там спиной к нему словно дух зависла женская фигура. "Алина! Алина!" - пульсировало в его голове. Он отчётливо видел лёгкую полуулыбку на её лице. "Иди ко мне, - манило желанное видение, протягивая к нему руки. - Я так скучала по тебе... Любимый..." "Любимый", - эхом зазвенело в голове Егора...

Лера пребывала в мягкой, уютной, беспросветной темноте бессознательного, когда бомж с ней на руках покинул подъезд. Не видела, как он нёс её к соседнему дому, передвигаясь вперёд спиной, чтобы хоть как-то укрыть её от пронизывающего встречного ветра. Не ощущала его встревоженный взгляд, который блуждал по её бледному лицу. "Зачем тебе женатики, - задавался он, - когда я совершенно холост?" Мужчина зашёл в первый подъезд многоэтажного дома и, поднявшись по шести ступенькам, оказался на первом этаже, на лестничной площадке которого была всего одна квартира...

Для чего человеку нужна жизнь? Этот вопрос никогда раньше не волновал Егора. Он легко парил над миром, бодался с человеком, которого считал своим отцом, когда тот был жив, при этом следуя его кредо, что бизнес не место для сантиментов, прятался, когда была возможность, за спину сестры, требуя её помощи и внимания, время от времени встречался с матерью, морщась выслушивал её нытьё о новых морщинах, желании снова поехать отдыхать и очередном опустошении банковского счёта на шоппинг, пластические...

Сердце Егора замерло, когда ручка из гладкого и немного прохладного металла оказалась зажата его пальцами. До побелевших костяшек. До выступивших слёз на глазах. Его позвоночник прострелило болью, когда в голове вспыхнула волна отторжения. Тело и сознание вступили в противоборство. Тело затряслось мелкой дрожью. Виски и затылок опалило жаром. Но противостояние было недолгим, поскольку сознание проиграло эту битву. Это вызвало заминку. Егора трясло. «Нет! Нет!» - кричало сознание мужчины. Его тело покрылось испариной...