Кириллица

Иркутянина Николая Второва называли «русским Морганом» его состояние в 1914 году составляло 60 млн рублей ($ 650 млн по курсу 2000 года). . Он скупал банки и строил заводы. Им были основаны первые в России фабрики химических красителей, завод «Электросталь», Московское товарищество автомобильного завода «АМО» (совместно с Рябушинскими, ныне ЗИЛ). В войну заводы Второва работали на «оборонку». В мае 1918-го Николай Второв был убит при невыясненных обстоятельствах. В его московском особняке сделали резиденцию американского посла («Спасо-Хаус»).

Парижане в 1814 году были поражены общением с русскими. Французские газеты писали о них, как о страшных «медведях» из дикой страны, где всегда холодно. И парижане удивились, увидев рослых и крепких русских солдат, которые по виду совершенно не отличались от европейцев. А русские офицеры, к тому же, практически все говорили на французском языке. Сохранилась легенда, что солдаты и казаки заходили в парижские кафе и торопили разносчиков еды: "Быстро, быстро!", поэтому закусочные в Париже-де и стали называться бистро. Однако эта версия находит подтверждения у французских языковедов. Первые упоминания использования слова «bistrot» во французском языке относятся лишь к 1880-ым. Кроме того, есть похожие диалектные и просторечные слова, например, bist(r)ouille, bistringue или bistroquet. Французский этимологический словарь "Robert" связывает бистро с диалектным bistouille - "пойло, плохой алкоголь". Русская версия квалифицирует как «чистую фантазию»

У мусульман обряд обрезания крайней плоти называется «хитан». Среди исламских правоведов до сих пор нет общего мнения, является ли процедура обрезания обязательной для мусульманина. Так, шииты считают, что усечение крайней плоти обязательно: необрезанный не может осуществить паломничество в Мекку. Часть же суннитских школ считают обрезание необязательным, но рекомендуемым действием. Само обрезание мусульмане делают, ориентируясь на пример пророка Ибрагима (Авраама). В отличие от еврейского обряда обрезания хитан не является строго регламентированным. Процедуру, по сути, можно проводить в любом возрасте. Интересно, что согласно исламской традиции, сам пророк Мухаммед родился без крайней плоти. Кроме того, пророк сделал обрезание своим внукам Хасану и Хусейну на седьмой день после рождения. Многие мусульмане предпочитают совершать обряд усечения крайней плоти младенцам именно на таком сроке.

Михаил Дмитриевич Бонч-Бруевич стал первым царским генералом, перешедшим на сторону «красных» после Октябрьской революции. Одной из причин, почему он, присягавший на верность царю и Отечеству, отвернулся от старого режима и принял сторону врага своего Государя, было несоответствие идеалов, которые проповедовала царская власть, и действительности в которой жил русский народ. Сам Бонч-Бруевич писал: «Преданность монархическому строю предполагала уверенность в том, что у нас, в России существует наилучший образ правления и потому, что у нас все лучше, чем где бы то ни было. «Квасной» патриотизм был присущ всем людям моей профессии и круга, и потому-то каждый раз, когда обнаруживалось истинное положение вещей в стране, в душе расширялась трещина. Становилось понятным, что царская Россия больше жить так не может, а воевать и подавно...». По словам Михаила Дмитриевича, «интересы России и династии отнюдь не одно и то же; первые должны были безоговорочно приноситься в жертву последним». Так как династия Романовых была тесным образом связана родством с немецкими князьями и императором Германской империи, Романовы прощали, по словам Бонч-Бруевича, даже самые откровенные предательства во время войны, в случае если их совершали люди, близкие к императорскому двору. В "красных" Бонч-Бруевич видел «единственную силу, способную спасти Россию от развала и полного уничтожения».

Первая статистическая информация по количеству доносчиков НКВД была сведена воедино во время сталинских репрессий наркомом внутренних дел Ежовым. В донесении Сталину он писал, что общее количество осведомителей в СССР – более полумиллиона человек. Оплачивалась только работа основной агентуры чекистов, они так и именовались – агентами. Помимо зарплаты (ее сумма Ежовым не указывалась, но так называемым «резидентам», «бригадирам» низовых стукачей, платили тогда до 300 рублей), агентам выплачивали суммы на «издержки» (организацию пьянок, покупку подарков и т.п.). Спецосведомители, доносившие на деятелей культуры, священнослужителей, инженеров и других, более заметных среди серой советской массы граждан, по словам Ежова, работали чаще всего бесплатно. В сталинских лагерях стукачам за доносительство платили от 40 до 60 рублей. Это было рискованное занятие, потому что при раскрытии доносчиков убивали или, когда наказание за убийство ужесточили, наносили такие травмы, что остаток жизни (год – два) стукач проводил в больнице, где и умирал. Вербовали доносчиков и среди военнопленных, содержащихся в ГУЛАГе. Покупали их чаще всего за еду. Большинство соглашались. С 1946 по 1947 год только в лагерях Ленинградской области количество доносчиков среди германских военнопленных увеличилось более чем в 10 раз, с 137 человек до полутора тысяч.