2,5K подписчиков
Памяти Роберто Кавалли: Алла Алексеевская рассказывает о встрече с дизайнером и совместной прогулке по Москве.
Мы попросили нашу коллегу и просто SuperFriend Аллу Алексеевскую — ранее директора моды ELLE, GQ, Esquire, шеф-редактора ENCORE, а ныне контент-директора 2MOOD — вспомнить Роберто Кавалли, героя первого большого авторского интервью в ее карьере в модной журналистике.
Далее ее (очень трогательный) монолог:
«Роберто Кавалли стал моим вторым героем интервью в глянце. На тот момент я работала в журнале ELLE меньше полугода. Я все еще не могла отличить сумку Dior от сумки Chanel, но ни в коем случае этим не гордилась. Я понимала, что меня наняли за иные профессиональные качества, которые на тот момент перевешивали мою осведомленность в мировых подиумных трендах. Подтянуть эту осведомленность я могла в любой момент, и явно не от этого зависело решение моего директора дать очень юному редактору сделать фичер с дизайнером мирового уровня на пару разворотов. Мы встретились в его номере в тогда еще «Ритц»-Карлтоне.
Роберто был слишком бодр для раннего утра, впрочем, его спасала разница во времени. Ему ужасно шли все эти набивные шелка, лепнина на потолке и запотевшие хрустальные бокалы с алкоголем. Со мной был фотограф Вася Кудрявцев, бессменный светский хроникер бывшего Simachev Shop & Bar на Столешке. У нас с Васей не было ни цели, ни плана. Был формат «Один день с дизайнером», который нужно было уместить в одобренные нам четыре часа времени.
Мы начали в номере отеля. Потом почему-то поехали на Яузский бульвар. Мы долго там гуляли, и именно там Кавалли как будто расслабился. Он говорил мне:
«Слушай, сколько вы тратите как город на освещение? Я нигде, ни в одной мировой столице не видел такой подсветки!». На что я бодро отвечала: «Так мы же страна-электроэнергия», — и сама же стыдилась своих ответов. Хотя он над ними очень искренне смеялся. Я уже не помню, что именно он приехал представлять тогда в Москву, осенью 2007 года (то ли часы, то ли солнцезащитные очки, то ли парфюм, но на презентации точно был Филипп Киркоров), я очень хорошо помню его абсолютно детский восторг. Создавалось впечатление, будто Москва для него – это взрослый Диснейленд: здесь ему было красиво, вкусно, шумно, и для него здесь никогда не останавливалась жизнь. Москва работала 24/7, как и сам Кавалли.
После Яузского бульвара мы вернулись на Театральную площадь. Он пел дифирамбы архитектуре и женщинам. Пел в прямом смысле — на том старом диктофоне, который, возможно, все еще пылится в одной из икеевских коробок в моем шкафу, я прошу его что-то спеть. И он просто орет в микрофон: «ЛАЛАЛАЛААААААА!». К большому сожалению, все старые глянцевые материалы уже недоступны, а именно сегодня я бы очень хотела прочитать тот свой наивный текст.
Этот человек прожил очень хорошую жизнь и прожил ее на полную. Он пил свое вино, открывал свои рестораны, нанимал и увольнял дизайнеров, которые должны были продолжить его дело, сотканное из анималистичных принтов, обнимающих красивую женственную фигуру.
Ближе к концу жизни он отчаялся найти человека, который бы прочитал его мысли, и продал 90% компании. Есть ощущение, что эти деньги он потратил не на шмотки, а на очередной взрослый Диснейленд. Он умел находить его в каждом городе.»
13 апреля