112 подписчиков
Состояние здоровья мамы стало ухудшаться в 2013-14 году, для поддержания уровня ее здоровья все чаще требовалось закупать дорогостоящие швейцарские лекарства, которые через Минздрав у нас в стране не выдавали. К тому моменту я восстановился в армии, решил, что намечается большая война и должен быть в строю, поэтому, свою долю в московской квартире, (а у нас с мамой и сестрой было по 1/3 доли), переписал на маму, чтобы если вдруг что со мной, чтобы с наследственными переоформлениями не мучались.
К 2018 году болезнь мамы стала требовать всë больше расходов. Все эти вопросы уже не решила бы даже сдача квартиры в аренду. И хотя мыслей о еë продаже за 15 лет не было, мы даже говорить об этом не хотели, но в какой-то момент, когда стало совсем тяжело, мама, скрепя сердце, предложила ее продать, купить квартиру значительно меньше, в которой они бы с сестрой жили и которая, как она хотела, была бы потом сестре в приданое после свадьбы, немного денег взять после продажи на лечение, а на остаток приобрести небольшое коммерческое помещение и сдавать в аренду, чтобы было финансовое подспорье для семьи.
Я тогда в штабе 58-й служил. Мама мне позвонила из Москвы и сказала: «Олег, бери отпуск и приезжай. Мы с Иришкой продать квартиру без тебя не сможем. И надо очень серьезно подумать, как быть дальше, что покупать, как, это ведь такие большие деньги, это все очень опасно, ответственно, нам надо посоветоваться с кем-то, кто разбирается, как лучше. Сейчас же Сергей, я слышала, в Москве в Ростехе работает, давай ему позвоним, он обязательно посоветует что-то, подскажет».
Вы понимаете? Это сейчас кто-то скажет, как можно было такому человеку доверить деньги и так далее. Но наша семья всегда жила вне информации, которую, как оказывается, многие знали, а если мы что-то мимолетно слышали, вот конкретно о нем, то просто даже представить не могли, мы ведь помнили, что когда-то, лет 20 назад, он был товарищем отца. А о том, что такой человек может измениться и измениться сильно, или может просто играть все эти роли, мы не могли представить.
И когда я приехал в Москву, то позвонил ему и мы с мамой поехали с ним на разговор. Это был сентябрь 2018 года. Увиделись мы на веранде кафе недалеко от станции метро Маяковская, там, как я сделал тогда вывод, он часто кофе пил, т.к. жил где-то недалеко и все такие, знаете, непростые завсегдатаи этого места, которые туда за время разговора подходили, его знали.
Мы ему ситуацию рассказали детально, как вы сейчас выше прочитали. Он с участливым видом слушал, смотрел на нас, затем пообещал помочь с приобретением другой недвижимости. И сказал, что перезвонит позже.
Позвонил он через день-два, сказал, что у него есть решение и предложил увидеться там же. На встрече он очень убедительно рассказал, что, учитывая цены, не получится пока сделать так, как нам было бы оптимально, что он консультации провел и поэтому уверяет и предлагает под его честное слово и ответственность вложить деньги в надежный процесс, там стройки у него, компаньоны надежные, а через год, когда получится преумножить деньги, он уже поможет купить что-то из недвижимости. При этом заверил, что в любой момент вернет всю сумму, будет ежемесячно что-то перечислять, чтобы какие-то деньги были, пока сумму он не вернет.
Мы, посоветовавшись, согласились. Решили пока снять временно квартиру маме и сестре. Ни у кого из нас в семье, ни у меня, ни у мамы, ни у сестры, ни у супруги не было сомнений в его порядочности или ощущения, что может с такими деньгами что-то случиться. Это ведь священные деньги, с ними не могло ничего случиться. Вот так мы думали. Так мы сами пришли к нему, доверяя, и он, оценив расклад, понял, как психологически с нами вести разговор.
...
3 минуты
20 февраля 2024