18,7 тыс подписчиков
Показаний двух лжесвидетелей (свидетели в иудейском суде выполняли функции обвинителей или прокуроров) оказалось недостаточно (Мар.14:56) для осуждения Спасителя. Сам же Иисус, согласно пророчеству Исайи (Ис.53:7), молчал (Матф.26:63). И не подавал ни одного повода для нового обвинения другими лжесвидетелями. Прп. Ефрем Сирин предполагает, что Христос молчал еще и потому, что "Сам хотел умереть, и ответы были бы препятствием к смерти Его".
Поэтому Кайафа прибегнул к хитрости и задал Иисусу вопрос с судебной формулой заклинания Богом. Эта формула ("заклинаю Тебя Богом живым") требовала, чтобы обвиняемый обязательно отвечал; отвечал сущую правду, призывая Бога во свидетели. Кайафа сказал: "Заклинаю Тебя Богом живым, скажи нам, Ты ли Христос, Сын Божий?" (Матф.26:63).
Вопрос Кайафы был верхом саддукейской хитрости. Этот вопрос походил на вопрос фарисеев о динарии кесаря (платить или не платить). Любое однозначное утверждение в вопросе Кайафы могло быть истолковано в отрицательном смысле. Если бы Христос сказал "да", Его бы объявили богохульником (Лев.24:11-14). Если бы Он сказал "нет", Его бы осудили, как обманщика, потому что Он перед народом очевидно выдавал Себя за Мессию (епископ Мефодий (Кульман)).
Христос, по Евфимию Зигабену, исполнил Свой долг. Он использовал общеизвестный греческий оборот, который означал однозначное подтверждение вопроса и равноценное выражению: "Да, ты сказал истину, – это Я" (А. П. Лопухин). А затем сослался на Давида и Даниила, сказав: "Отныне узрите Сына Человеческого, сидящего одесную силы и грядущего на облаках небесных". Ибо Давид предупреждал о пришествии Мессии, Который сидит одесную Бога (Пс.109:1). А Даниил - о "Сыне Человеческом, грядущим на облаках небесных (Дан.7:13-14). Иначе говоря, Спаситель сказал, что Он есть Мессия не земной (человеческий), а небесный, дабы сделать "грех их неизвинительным" (свт. Кирилл Александрийский).
Кайафа, конечно, внутренне обрадовался такому ответу. Ведь, во-первых, Иисус попал наконец в смертельную ловушку. Во-вторых, эту ловушку поставил Ему ни кто иной, как сам первосвященник Кайафа. А, в-третьих, теперь появился состав "преступления" Христа: Его можно было осудить за то,. что Он есть Христос, Сын Божий, долгожданный Мессия...
Первосвященнику хотелось скакать от радости, но он стоически доиграл представление "законного" суда над Иисусом до конца, выразив величайшую скорбь о нарушении Закона. Почему и разорвал на себе одежды (Матф.26:63).
Как верно говорит епископ Александр (Милеант), первосвященнику запрещалось раздирать свою одежду. Но Каиафа хотел подчеркнуть, что он "настолько возмущен заявлением Христа, что даже забыл про существующее запрещение".
По мысли блаженного Иеронима Стридонского, жест Кайафы был символическим. Последний "одежды свои... разорвал для того, чтобы показать, что иудеи утратили славу священства и имеют свободным первосвященническое место"
2 минуты
3 ноября 2022
717 читали