Давно это было. Одна женщина озлилась на сына. Она и так-то не больно добрая была. А с чего ей быть доброй? Отца не знала, он от любви к напиткам утоп в молодом возрасте. Мать на ферме работала, пятеро по лавкам. Эта женщина старшая была.
И сама в поселке осталась жить. Удивительное и таинственное совпадение произошло, правда. Муж её тоже утоп вследствие увлечения напитками. Что женщину добрее не сделало.
Однако сына она любила и вырастила сама. Помогла образование получить. Сын уехал в город. К маме приезжал, но редко. Мать молчала или ворчала, вот и все разговоры. Сидели на старом диване, молча смотрели новости. Сын в телефоне писал и какие-то видео глядел. Мать сердилась.
Потом и вовсе рассорились. Сын решил переехать на юг к девушке и жениться. Девушка матери не понравилась. Слово за слово, произошла ссора. Сын вспылил, мать попрекала и припоминала… Нечего и пересказывать. Сын уехал.
Писал. Звонил. Мать не отвечала. Хотела послать картинку из интернета; красивое проклятие неблагодарным детям. Переливающуюся картинку. Страшную и поучительную. Но не сообразила, как отправить. В общем, сильно злилась. Уж полгода прошло, а злость была сильная.
Ревность. Одиночество. Обида. В общем, злость.
И эта женщина растравляла обиду, все думала и думала о неблагодарном сыне. Даже желала ему разных бед, чтобы одумался и раскаялся. Вот такая она была.
И вышла зимой из магазина в своих мрачных гневных думах. Смотрит: кошка ободранная сидит на холоде. Худая ободранная кошка. А к кошке притулился котенок. Кошка серая. Котенок рыжий, не кошкин, видать. Посторонний котенок. Подросток, тоже нищий и бездомный.
И кошка этого котенка согревает своим хилым телом. И смотрит на женщину голубыми глазами с тоской. Просто смотрит, и все. Погибает, значит, на морозе.
И эта недобрая женщина остановилась вдруг. Увидела не глазами, а сердцем кошку с котенком.
И достала из пакета колбасу, дала. Кошка сначала котенку уступила. Тот совсем слабый был.
И женщина закинула пакет с хлебом и молоком на сгиб руки, подхватила кошку в одну руку, котенка - в другую. И унесла к себе в дом. Налила молока обоим.
Смотрела, как лакают. Кошка и ее рыжий сынок. Родной ли - неважно. Сидела и плакала скупыми слезами. Не умела лить слезы, ругаться только умела и злиться.
И ругалась: мол, только попробуйте в доме пакостить! Я вам как дам оглоблей!
Никакой оглобли и в помине не было, ясное дело.
И женщина утерла глаза, погладила кошку и котенка; тот уж спал, но мурчал. Потом телефон взяла и сыну написала: «Мама тебя любит, сынок! Позвони маме!»
Так легче - в третьем лице.
И на душе легче. Даже совсем легко.
Сын позвонил тотчас. И злая женщина рассказывала ему, что завела кошку и котенка. Кошка серая, котенок рыжий. Как ты.
Приезжайте, ладно уж, чего уж. Я же мама твоя!»
И кошка мурлыкала на коленях. А котенок в кровать залез, вот же нахальный!
И все было хорошо и правильно. Как и должно быть…
Анна Кирьянова