Файна вышла замуж не по любви, а на зло. От отчаяния и обиды, повинуясь злому сиюминутному чувству. В тайне ей нравилось думать, что она поступила как великолепная, легендарная Скарлетт О’Хара из «Унесённых ветром», которая решилась на брак с Чарльзом, презирая его и не уважая ни на чуточку будущего мужа.
Впрочем, с презрением к Косте Файна не относилась. Она понимала, что человек он хороший, только слабый. Да и слабый не во всём, а только по отношению к ней.
Костя и Файна были знакомы с детского сада. Он говорил, что любит её всю жизнь, и по сути это являлось правдой. Сколько себя помнил, столько и любил. В школе они учились в одном классе, и повзрослевший Костя носил портфель за первой красавицей, был неотъемлемой частью её восторженной свиты. Они не встречались — у Файны кавалеров было хоть отбавляй. Костя, не обладавший бойцовскими качествами, не мог протолкнуться в этой толпе ухажёров. Они даже и не дружили, не приятельствовали. Костя просто был, всегда был рядом.
И Файна привыкла к нему, как к элементу городского пейзажа, к закату или рассвету, к снегу зимой или осеннему дождю. Её не волновало, что он чувствует, видя, как она флиртует с другими. Потому что разве можно заботиться о том, какие эмоции испытывает, допустим, клён за окном? Может, у него и вовсе нет никаких эмоций, а если есть, ну что ж, ему же хуже.
Костя не сердился на неё за легкомыслие и неосознанную жестокость. Он знал, что Файна вот такая, какая есть, и принимал её и любил. Это было взрослое, осознанное чувство, несмотря на юный Костин возраст. И оно не прошло с годами, не выгорело, как часто бывает с юношескими влюблённостями.
Окончив школу, Костя поступил в медицинский университет. Всегда знал, что станет хирургом, как отец. Мама тоже была медиком, эндокринологом. И оба они, говоря по правде, переживали из-за того, что их серьёзный, умный, ответственный сын полюбил ветреную и поверхностную девушку. Но вслух этого говорить не решались. Подобные разговоры Костя пресекал. Файна была непогрешима.
Она мечтала стать певицей. В музыкальной школе не училась — слишком трудно и скучно, но ходила в студию вокала. Голос у неё был и не плохой, однако в итоге петь бросила. Не хватило упорства, наверное. Поступила в институт культуры, так и не запомнив, как называется в точности её специальность. А работать пошла в итоге администратором в гостиницу.
Из виду Костя и Файна друг друга не теряли, да это и невозможно было, потому что жили они по соседству. Поэтому Костя наблюдал за тем, как порхавшая по жизни, словно яркая бабочка, Файна наконец-то влюбилась.
Было ей в ту пору 25. И избранником оказался высокий, красивый, как сейчас сказали бы, брутальный парень по имени Стас. Спортсмен, альфа-самец, дамский любимец. Файна испытала на себе все прелести отношений с эгоистичным, самовлюблённым человеком, зацикленным на собственной персоне. Два года терпела его измены, рассказы о собственной неповторимости, капризы и прямо-таки бабские истерики. Всё ждала, что Стас изменится, сделает предложение, оценит её по достоинству.
Это не случилось. Вдобавок парень объявил, что устал от их отношений. Ещё и как объявил-то — сообщение прислал. После двухлетнего романа не счёл нужным даже лично объясниться, глядя в глаза.
Файна чувствовала себя униженной, более того, уничтоженной. Если бы она умела анализировать свои чувства и эмоции, то поняла бы, что переживает не из-за того, что всё у них со Стасом кончено, и она не сумеет обнять его, поговорить, что ей будет его не хватать. В общем, не расставание с любимым человеком её бьёт, а тот факт, что её, красавицу и королеву, бросили ещё и таким унизительным образом. Болела не душа, а уязвлённое самолюбие. Не Стаса Файна любила, а саму себя в этих любовных отношениях.
Но умение размышлять и анализировать никогда не было сильной стороной Файны. Она изводилась от мучительного чувства и не знала, как его преодолеть. Поэтому пошла в магазин, купила бутылку вина и выпила её, сидя на лавочке перед домом.
Пьяную, заплаканную, несчастную Файну обнаружил возвращавшийся с работы Костя. Выслушал бессвязную речь, в которой чаще всего звучало слово «козёл», вытер слёзы, помог подняться, отвёл домой. На пороге она повернулась к нему и сказала:
— Ты же меня давно любишь, я знаю.
Костя не стал отрицать.
— А замуж возьмёшь?
— Конечно, — просто ответил Костя.
Он понимал, что словам пьяной женщины не стоит придавать значения. Сказал, потому что Файна явно нуждалась именно в таком ответе. Всё равно же утром она всё позабудет.
Однако Файна запомнила и свой вопрос, и его ответ. Проснувшись утром, подумала, что это отличный вариант, прекрасный выход из положения. Она утрет нос этому подонку: Стас увидит, что она ни чуточки не переживает из-за разрыва, что она востребованная женщина. Стоило место возле неё освободиться, как немедленно появился кандидат в мужья. И никто не абы кто, а перспективный жених. Порядочный, умный, карьеру наверняка сделает. Врач — профессия нужная. Зарабатывать будет хорошо. Родители его, признанные специалисты, помогут сыну неустанным терапевтом стать, пристроят на хорошее место. Да и с жильём подсобят. А сам Костя тихий, не взыскательный, да кутить не станет. С таким мужем она будет сама себе хозяйка.
Отменный вариант.
Вот так, не спрашивая Костю повторно, она всё и решила. Написала ответное сообщение Стасу, благо вчера не успела напортачить, не начала ныть и жаловаться, или, что совсем уж кошмар, просить его передумать.
— Привет, Стасик, а я как раз собиралась тебе то же самое предложить, — написала Файна. — Только думала, как бы получше это преподнести. Всё равно у нас с тобой ничего бы не вышло. Я, кстати, замуж выхожу.
Отстучала СМС-ку и позвонила Косте, чтобы ощасливить.
Стас разозлился, стал думать, что Файна встречалась с другим за его спиной, и его гнев был бальзамом на её раны. Переживание по поводу разрыва как рукой сняло. Файна выбросила Стаса из головы и с энтузиазмом стала готовиться к свадьбе.
Она так никогда и не узнала, что Косте пришлось выдержать настоящую битву с родителями, которые пытались отговорить сына от опрометчивого шага. Ничего у них, конечно, не получилось. Костина мечта сбывалась — любимая девушка согласилась выйти за него замуж. Какие могут быть сомнения?
Дальше всё складывалось примерно так, как и представляла Файна. Родители, воспитанные люди, любившие единственного сына, не давали снохе понять, что не в восторге от неё. Костя работал в клинике, куда попал по протекции отца. Однако в его стремительном карьерном продвижении решающую роль сыграли не связи отца, а то, что Костя оказался чрезвычайно одарённым хирургом.
Жили молодые сначала в небольшой квартирке, доставшейся Косте от деда с бабушкой, а потом купили жильё побольше. Жену Костя обожал ничуть не меньше, чем в день свадьбы или в школьные и студенческие годы. Берег, старался избавить от забот, дарил подарки, несмотря на занятость, помогал по хозяйству. Файна хотела шубу — она её получала. Устала ходить на скучную работу — уволилась и сидела два года дома. Надумала быть домохозяйкой — муж помог открыть салон красоты.
Файна посещала курсы батика, начала учить французский язык, бросила, любила путешествовать, особенно без мужа, а он не возражал, чтобы она развлекалась. Сам-то он вечно торчал в своей клинике.
Конечно, Файна понимала, что выгодно и удачно вышла замуж. Но при этом считала необходимым давать мужу понять, что это ему чрезвычайно повезло, поскольку она выбрала его, ощасливила своим присутствием в его жизни. Подруги восторгались тем, как Файна устроилась, завидовали тому, как относится к ней муж. Ей это льстило, но одновременно и раздражало, ведь получалось, что она, Файна, как бы приращение к мужу, ничего без него не может и не стоит, а ведь это далеко не так, и даже совсем наоборот.
— Ой, мой Костик, приземлённый человек, нет в нём безумства, полёта, он скучный, — говорила она подругам. — В музыке ни черта не смыслит, книжек не читает, ну, кроме медицинской литературы. Без меня он бы совершенно закис.
Через несколько лет Файна родила дочь. Не хотела детей, по правде сказать, но все вокруг ждали этого от неё, включая собственную мать. Отец не дожил. Мать была очень одинока и грустна, и хотелось понянчить внуков.
Файна поставила условия: только один ребёнок. Она слишком одухотворённый, разносторонний человек, чтобы ограничиться ролью матроны, чокнутой мамаши, помешанной на своих ангелочках. Костя согласился, но мог же он заставить её рожать.
Олеся была его отрадой. Отец души в ней не чаял, да и девочка платила ему тем же. Файна тоже любила дочь. Ей нравилось наряжать её, делать причёски, выводить в люди, хвастаясь хорошенькой малышкой, которая была очень на неё похожа. И на кружки всевозможные она её возила, и в художественную школу, а иначе что сказали бы люди, что Файна плохая мать?
Девочка чувствовала, что в чувстве матери к ней было нечто показное, демонстративное, тогда как отец был всем: другом, советчиком, помощником. Оба обожали животных, особенно собак. Файна не разрешала завести щенка, и отец с дочерью ходили в местный приют для животных, помогали заботиться о собаках и кошках. Папа читал ей книжки на ночь, выслушивал её секреты, собирал с ней пазлы.
Отцу Олеся рассказала, что влюбилась в одноклассника. С ней уже советовалась, как теперь себя вести. Костя был в курсе её школьных дел, отношений с подругами, он ходил на собрания, тогда как Файна понятия не имела, как звали классную руководительницу дочери.
— У меня бизнес, — говорила она, имея в виду салон.
Хотя заниматься ей там было нечем: маникюр, стрижки и укладки делали сотрудницы, а Файна лишь забегала проверить, как дела, смотрела по камерам, не воруют ли и не берут ли заказов мимо кассы.
Олеся собиралась пойти по стопам отца, стать врачом, продолжить династию. Костя и его родители были счастливы. С тем, какова Файна, отец и мать Кости давно смирились, тем более, что сын был с ней, кажется, вполне счастлив.
А была ли счастлива Файна? У неё, вроде бы, было всё, но ей постоянно чего-то не хватало, и потому казалось, что её ущемляют, не дают того, чего она заслуживает.
— Смотри, вон Анку муж всё время в театр водит. Они даже в Москву на премьеру ездят, — говорила она, хотя была равнодушна к театру. И, когда Костя брал билеты, скучала, зевала и не могла дождаться окончания спектакля.
Её бесило, когда муж звал её «заячкой», превратив в ласковое прозвище имя «Файна».
— Я тебе не домашняя зверушка, чтобы коверкать моё имя.
Подарил серьги на десятилетие брака.
— А почему не с бриллиантами? Почему не проводит со мной вечера? Ах, работа! А я же на что? По остаточному принципу? Вот что ты сидишь дома в субботу? Нормальные мужчины на рыбалку ходят, а ты же не глаза мазолишь.
Ей трудно было угодить. Беспокойная натура не давала жить мирно. Хотелось пламени, горения, фейерверка. А жизнь с Костей была слишком предсказуемой. Мужу довольно было жить рядом с любимой женой и дочкой, ходить на работу, радоваться тому, что стал заведующим отделением, ездить в отпуск раз в год.
А Файну убивали рутина, повседневность, обыденность. Поэтому она не видела ничего зазорного в том, чтобы время от времени вносить краски в своё умиротворённое существование. Мужчины периодически появлялись и исчезали, и каждый раз, когда завязывался очередной роман, она становилась веселее, шутила, трепала дочь по волосам и не дулась на «зайку».
Потом любовник приедался, Файна жалела, что связалась с ним, ей даже бывало совестно перед мужем. И за это она придиралась к нему сильнее обычного. Не будь Костя серым занудой, ведь не пришлось бы ей искать радости на стороне, а после страдать, раскаиваясь.
Годы шли. Дочь окончила школу, поступила в вуз, куда и хотела. Умерла мама Файны. Вслед за ней, точно стремясь в догонку, ушла и мать Кости. Отца он взял к себе, потому что тот стал стремительно брехлеть. Никак не мог пережить уход супруги, с которой был вместе почти полвека.
Файна не была в восторге от присутствия в квартире свёкра, который путал соль и сахар, включал телевизор на полную громкость, поскольку был глуховат, проливал суп, то и дело принимался искать и звать покойную жену.
— Сколько можно терпеть его присутствие? Я уже устала, — заявляла она.
Муж смотрел на неё печально. Что-то ещё было в его взгляде. Файна не понимала. Она вообще никогда не пыталась понять человека, за которого когда-то вышла замуж.
Бог услышал её молитвы и прибрал свёкра примерно через год. Олеся в голос рыдала по дедушке. Она была чувствительна. Любила и его, и обеих бабушек. Они с Костей плакали, обнявшись. А Файна с облегчением думала, что снова стала хозяйкой в собственном доме. Никто не будет шаркать, шанкать и задавать нелепые вопросы.
На четвёртом курсе Олеся стала встречаться с парнем из параллельной группы.
— Кажется, у них всё серьёзно, — говорил Костя.
Файну в этой ситуации мало что радовало. Её мучило, что она начала стареть. А то, что у дочери появился мужчина, непостижимым образом всё усугубляло, оставляло Файну неудел. Да, глупость, наверное, как эти вещи могут быть связаны. Но ведь, раз на сцену выходит новое поколение, то старому, наверное, пора на покой.
Файна плакала ночами, выгоняла мужа спать в кабинет, думала, что жизнь проходит, а она ещё не сделала чего-то важного, не поняла самого главного. Упустила, не добилась, не испытала, не попробовала. А времени на поиски остаётся всё меньше, его почти нет.
Костя, казалось, не замечал неумолимого хода времени. По-прежнему оперировал, принимал больных, ездил на дурацкие симпозиумы, строчил статьи, ещё и за книгу готовился сесть. Муж с его ограниченным кругозором не понимал страданий Файны. Да где ему?
— Ты хоть понимаешь, что я несчастна стала? То и дело восклицала Файна. — Невыносимо день за днём видеть твое лицо, твою идиотскую бородавку!
Родинка была похожа на коричневую пуговку, усевшуюся возле Костиного носа. Удалить её нецелесообразно, останется шрам, он будет ещё больше родинки, оправдывался Костя. Обычно после подобных заявлений он зажимался, суетился, краснел. А Файна испытывала мелочное, но приятное чувство удовлетворения, что сумела его задеть. Одной, что ли, ей страдать.
В тот день, 21 ноября, Файна снова напустилась на мужа и по привычке стала ему выговаривать. В салоне дела шли неважно. В основном потому, что Файна уволила двух мастеров. Показалось, что они нечисты на руку. Клиенты ушли вслед за ними, а новые не появились. Надо было как-то раскручивать салон, рекламу давать. Файна полагала, что и сама справляется, но это было, видимо, не так. Не хватало знаний и системного подхода. Вдобавок она превысила скорость, нарвалась на штраф. А ещё утром весы опять показали прибавку. Словом, всё шло на перекосяк. И Файна сорвала злость на муже, который вернулся с работы и разувался в прихожей.
— Ты невыносим. Я устала от тебя, от…
— От моего голоса, моей родинки, моего образа жизни, — договорила она.
— Знаю, понял, — ответил Костя.
Она увякла. Всё ушло не по сценарию. А стало ещё хуже.
— Файчка, ты никогда меня не любила и не скрывала этого. Я принимал такое положение дел, всегда думал, моей любви с избытком хватит на двоих. И знаешь, долгие годы хватало.
Костя подошёл, взял ладонь жены в свои руки и посмотрел ей в глаза. Она вдруг подумала, что глаза у него на редкость красивые, выразительные, добрые. И вот, глядя на неё этими выразительными и добрыми глазами, Костя выдал непостижимую, невозможную фразу:
— Но недавно я понял, что это уже не так. Всё изменилось. Не хватает больше моей любви.
— Может, я постарел и она скукожилась? Или надорвалась и умерла?
— Прости, я, наверное, непонятно выражаюсь. Никогда я не умел хорошо говорить о подобных вещах.
Файна открыла рот, чтобы попросить его объяснить, но он и сам сказал:
— Я давно думаю, пора нам с тобой перестать друг другу мучить.
— Я тебе давно надоел, а мне вот тоже тяжело стало жить с женщиной, которая меня едва выносит. А главное, зачем? Тебе отношения со мной никогда не были особенно нужны. А теперь вот и мне тоже.
Разойдёмся мирно. Олеся взрослая, скоро замуж идёт. Квартира тебе останется, я в родительскую уйду. Машина у тебя есть, бизнес тоже, но и я помогать буду, если потребуется. Так что ни о чём не волнуйся, Файчка.
Костя улыбнулся, произнося это, а потом прошёл в комнату. Вытащил чемодан, стал складывать рубашки и пиджаки с брюками. Он часто ездил в командировки, поэтому упаковывал вещи умелыми, хирургически точными движениями. Ноутбук, бритвенные принадлежности, дипломы, разные безделушки.
— Книги заберу позже, — говорил он, — а больше мне не нужно ничего.
Файна, не веря, что это вправду происходит, бегала за ним из спальни в ванную, из ванны в гостиную. Начинала говорить, не могла закончить, обрывала себя. Когда Костя снова вернулся в прихожую, взялся за пальто, что-то лопнуло внутри неё, и она завыла:
— Ты сума сошёл? Ты меня бросаешь?
— Заячка, я знаю, насколько невыносимо для тебя мысль, что кто-то может тебя бросить. Ну, а ты тогда думаешь, что это не так. Говори всем и себе самой тоже, что ты меня сама выгнала. Ну вот, надоел окончательно.
Он помедлил и договорил:
— Я же знаю, ты это очень часто говорила своим подругам. Думаю, они тебя поймут и всячески поддержат.
Больше Костя не сказал ничего. Взял чемодан, ноутбук, сумку на плечо повесил и вышел за дверь.
Файна заметалась по квартире, как раненная тигрица. Ей хотелось крушить и ломать, кричать и плакать. Она не понимала, что с ней творится. Но ведь ей же плевать на мужа, так? Всегда было плевать, она лишь его терпела. У неё было много мужчин, и все они хоть в чём-то да превосходили Костю. Она не осталась в накладе, развод будет выгодным. Файна сама себе хозяйка, обеспеченная, умная, яркая, интересная, свободная.
Уговаривая себя, ища подтверждение этим мыслям, Файна понимала, что всё это чушь собачья. В груди что-то сжалось, она не могла сделать вдох, как будто Костя, уходя от неё, забрал с собой весь воздух.
— Ну надо же, надо же что-то предпринять! — кричала она себе.
— Твой отец поступил как подлец! — закричала она в трубку, едва дождавшись, когда Олеся скажет «Алло». — Бросил меня после почти тридцати лет брака!
Внезапно её озарило.
— Ах, мерзавец! Наверное, он любовницу завёл, медсестричку из своей больницы!
— Мам, прекрати! — сухо сказала дочь. — Я понимаю, ты расстроена, но не суди по себе.
— Что? — голос Файны скатился до шёпота.
— Ты это о чём? Ты думаешь, я не замечала, да? Да этот папа был слеп во всём, что касалось тебя, полагал, что ты безгрешный ангел. А я всё понимала. Как ты могла обманывать его? Как ты можешь теперь пытаться замазать его грязью?
Файна затрясла головой.
— Погоди, погоди, доча, погоди, но ты что же оправдываешь его? Ты не понимаешь, что твои родители на грани развода? Или ты понимаешь, но тебе плевать?
Олеся помолчала пару секунд.
— Мама, если я чего и не понимаю, так это почему папа не сделал этого раньше? Ты же всю жизнь его изводила, пилила, обижала, ты сама не сознавала, как гадко с ним обращалась, а он прощал, потому что тебя любил. Это была великая любовь, редкая. Не всем она встречается в жизни, а тебе вот встретилась. Но ты умудрилась её растоптать. Поэтому, мам, я думаю, что развод ваш — это благо. Позволь ты уже отцу быть счастливым. Оставь его, наконец, в покое. Прошу тебя.
Но Файна не могла этого сделать. Она не могла смириться.
В последующие дни она звонила то мужу, то дочери, а потом стала развонить подругам. Костя был прав. Чувствовать себя брошенной ей не хотелось, и она поднимала трубку и сообщала о разводе сама, первая, чтобы люди не шушукались за её спиной. Лолакала, и самые глупые верили, говорили, что Файна должна чувствовать себя независимой и счастливой, сбросив груз постылого брака. Но большинство было поумнее, и они всё понимали.
— Файчка, ты держись, — сказала одна из приятельниц. — Костя, конечно, редкий человек. Столько жизней спас, порядочный, верный, светил на уки, сильный. Несочетаемые вещи в нём сочетались. Может, как-то помириться ещё?
Костя взял свои книги и подписал на развод. Иногда они говорили по телефону. И Файна, в таких случаях, теперь старалась не говорить слишком много. Что-то происходило внутри неё. Некий неизвестный ключ открыл секретную дверь.
И стали происходить странные вещи. Например, стало плевать, что скажут знакомые. Будут ли они считать её неудачницей? Какое это имеет значение, кто что подумает? Если Файна осознала, почему мечется, страдает, кричит? Почему она одинока в шикарной квартире? Почему почти каждый день она садится в машину и едет к клинике, где работает Костя, и ждёт, когда появится бывший муж, чтобы просто посмотреть на него издалека?
Всё было не так, как в тот далёкий день, когда её бросил Стас. Пекло и жгло всё сильнее, и нечем было залить этот жадный, болезненный огонь.
Дочь была права. Было в её жизни самое прекрасное, а она и не заметила. Искала чего-то, бегала по кругу, пыжилась. И упустила то единственное, за что следовало держаться.
И снова она напоминала себе Скарлетт О’Хара, потерявшую всё, так ничего и не понявшую, до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Воистину, что имеем — не храним, потеряв — плачем.
На Файну даже плакать больше не могло прийти. Раньше рыдала, чтобы ей посочувствовали, от жалости к себе. А теперь утешить некому, и самой себя не чувствует жаль. Ничего не вернуть, сама всё испортила. Жизнь утекла сквозь пальцы, как вода.
День от дня что-то свершалось в ней, менялось. Пусть никому и не было уже дела до этих перемен.
Однажды настал момент, когда Файна, думая о Косте, пожелала ему счастья. Пусть и без неё, пусть даже с другим человеком. Главное, чтобы ему было хорошо.
— Я люблю тебя, — подумала Файна, точно зная, что того, кому она впервые в жизни подарила эти простые слова, никогда, никогда уже не будет с ней рядом.
И ей предстоит научиться жить в одиночестве.
❤️ Благодарим вас за то, что дочитали до конца ❤️
💬 Эта история — о том, как любовь может быть рядом, но оставаться незамеченной, пока не становится слишком поздно. Надеемся, она тронула ваше сердце и заставила задуматься о том, что действительно важно в жизни.
Хотите больше глубоких и пронзительных историй? Подписывайтесь на канал NEXT и читайте другие произведения в подборке:
«МЫЛОДРАМЫ» — где любовь сталкивается с судьбой, а ошибки прошлого возвращаются с неожиданной силой.