В гостях у нашего внештатного корреспондента из Санкт-Петербурга, теле- и радиоведущей, автора проекта «РАЗГОВОРЫ ЗА ЧАШЕЧКОЙ ЧАЯ» Натальи Дроздовой легенда отечественного театра и кино Татьяна ПИЛЕЦКАЯ, фильмы с участием которой вошли в золотой фонд отечественного кинематографа: «Княжна Мери», «Дело №306», «Разные судьбы», «Олеко Дундич», «Зелёная карета», «Прощание с Петербургом» и многие другие.
Когда наша редколлегия готовит материалы Натальи Дроздовой в печать, то не публикует подробную информацию о гостях внештатного корреспондента. Но здесь – случай особый. Татьяна Львовна Пилецкая – легенда нашего кино, и не сказать о ней чуть больше, чем предполагает формат публикаций, мы не можем…
Т.Л. Пилецкая родилась 2 июля 1928 года в Ленинграде. Будучи студенткой хореографического училища (ныне Академии русского балета имени А.Я. Вагановой) Татьяна Львовна позировала скульптору Александру Пахомову, создававшему фарфоровую фигурку балерины. Сегодня эта фигурка – экспонат Русского музея. После окончания учёбы в училище и в студии ленинградского БДТ им. М. Горького Татьяна Пилецкая служила в ленинградских театрах. Дебют в кино пришёлся на 1947 год – Татьяна Пилецкая сыграла эпизодическую роль гостьи на балу в шедевре советского кино – фильме «Золушка». В том же году Пилецкая появилась на экране в роли сестры милосердия Даши в к/ф «Пирогов». Здесь зритель впервые прочитал фамилию молодой актрисы в титрах. Затем были роли в кинолентах «Белинский», «Римский-Корсаков» и «Мать».
В середине 50-х годов прошлого века великий Александр Вертинский посоветовал режиссёру Исидору Анненскому попробовать молодую актрису на роль Веры в экранизации повести М.Ю. Лермонтова «Княжна Мери», и Татьяна Пилецкая блестяще справилась с этой ролью. Следующий год ознаменовался для Т. Пилецкой несколькими ролями в кино, принесшими ей всесоюзную славу. Роль Тани Огневой в к/ф «Разные судьбы» была сыграна молодой актрисой так, что многие зрители ассоциировали её бездушную героиню с самой артисткой, что говорит о стопроцентном попадании в образ и таланте Татьяны Львовны. Далее были постоянные приглашения на роли характерных героинь, и Т. Пилецкая воплотила эти образы в таких кинолентах, как «Драма из старинной жизни», «В старых ритмах», «Сильва» и многих других.
Сегодня Татьяна Львовна играет на сцене петербургского театра «Балтийский дом» и служит этому театру уже более 57 лет.
А теперь переходим непосредственно к интервью…
– Здравствуйте, Татьяна Львовна.
– Здравствуйте, Наталья.
– Спасибо вам большое за то, что нашли время для нашей встречи. Безусловно, у меня есть к вам немало вопросов, но тему, с которой начнётся наша беседа, предлагаю выбрать вам.
– Давайте я начну разговор с рассказа о своей семье, а потом скажу и о себе. Согласны?
– Конечно. Итак…
– Мой отец был инженером-химиком, мама – домохозяйкой. Нас было двое детей – я и мой старший брат. Моя семья была верующей, и веру в Бога я пронесла через всю жизнь. В нашем доме всегда были иконы, я ходила в церковь и во время войны мы молились перед иконами за жизнь моего брата, ушедшего на фронт. Молитвы не помогли… Брат погиб. Но это не ослабило веру. Каждый год мы отмечали Пасху, и до сих пор этот светлый Праздник со мной. Если говорить о тех далёких годах, когда я была маленькой, то не могу не сказать, что моим крёстным отцом был знаменитый художник Кузьма Сергеевич Петров-Водкин. До войны наша семья снимала дачу по соседству с дачей художника. У папы и Кузьмы Сергеевича завязалась дружба, и именно с подачи Петрова-Водкина меня решили крестить в местной церкви, ну а крёстным отцом, как я уже сказала, стал друг нашей семьи – знаменитый художник. И это не единственное участие Кузьмы Сергеевича в моей жизни. Когда я немного подросла, то стала увлекаться танцами. Нет, я нигде не училась танцевать, это выходило непроизвольно. Вечерами наша семья и семья Петрова-Водкина собиралась на даче художника, и мы – восьмилетняя я и его четырнадцатилетняя дочь Лена, которая прекрасно пела, – устраивали концерты. После одного из них Кузьма Сергеевич сказал моим родителям: «А девочка-то прекрасно танцует. Её надо отдать в хореографическое училище». И родители, послушав совет художника, так и сделали. Поступить оказалась непросто, так как был большой конкурс, а экзамены принимала сама Агриппина Яковлевна Ваганова. Помню, как от волнения у меня немели руки и ноги, но, к моему удивлению, я прошла конкурс и была зачислена в училище. Правда, Ваганова мне сказала: «Всё неплохо, но ручки коротковаты». Время шло, и, как вы уже знаете, балерины из меня не получилось.
– К лучшему. Зато какую(!) актрису получил советский кинематограф. Кстати, ведь вы в кино играли танцовщицу.
– «Играла» – громко сказано. Был эпизод в фильме «Золушка», где я танцевала в числе прочих гостей, и там даже был мой крупный план (смеётся). Но не крупному плану, а именно участию в этом фильме я обязана всем, что впоследствии вело меня по жизни тропами кино и театра. Дело в том, что на съёмки «Золушки» приходил гениальный режиссёр Григорий Михайлович Козинцев. И однажды после съёмок он пригласил меня в свой фильм «Пирогов». Конечно, были пробы, и только после них Козинцев утвердил меня на роль Даши Севастопольской. Да-да, были пробы. А сейчас, по-моему, достаточно одного звонка по телефону: «Мариванна, есть человек на роль такого-то. Возьмёте?» «Да, конечно. Пусть приходит».
– Татьяна Львовна, я знаю, что во время Великой Отечественной войны вы были в эвакуации. Расскажите об этом периоде.
– В годы войны я была в эвакуации на Урале, так как уже 24 июня эвакуировалась Мариинка, а вместе с ней и наше хореографическое училище. Как сейчас помню – это было село Полазно… Семнадцать человек в одной комнате, а в качестве кроватей – деревянные топчаны. В школе, которая находилась недалеко от дома, переоборудовали один класс, чтобы мы могли в нём заниматься хореографией. Для этого из каких-то жердей соорудили станок, и мы поддерживали форму, не прекращая занятия. К нам приезжала Ваганова, принимала у нас экзамены. Но были и другие «экзамены» – мы выступали с концертами перед нашими раненными бойцами. Как(!) нас принимали! Как(!) нам аплодировали! Из эвакуации мы вернулись в сорок четвёртом.
– Татьяна Львовна, вот я вас слушаю и ловлю себя на мыли, что здесь и сейчас читаю интереснейшую книгу и не могу оторваться.
– Спасибо.
– А что было дальше?
– Дальше была сценическая жизнь. Ещё до того, как я окончательно ушла из хореографии, я работала в ансамбле театра Эстрады. Ну а позже я уже играла в театре и в кино, и моими партнёрами были великие артисты: Николай Черкасов, Ольга Жизнева, Михаил Астангов, Клавдия Еланская, Борис Ливанов, Лев Свердлин, Сергей Филиппов, Евгений Самойлов… Перечислять можно бесконечно.
– Вы легко сходитесь с людьми?
– За мою долгую жизнь у меня было много друзей и знакомых, но с годами они потихоньку, если так можно выразиться, отсортировывались. То ли я кого-то переставала понимать, то ли не понимали меня. Я из тех людей, которые хотят достучаться до собеседника. Если этого не происходит, то и ни о каком диалоге не может идти речи. Людей, с которыми ты на одной волне, сегодня у меня ничтожно мало. Мало таких друзей.
– Друзей никогда не бывает много.
– Да, Наталья, конечно. Вообще сегодня – и многих нет, и многого нет. То же понятие «нравственность» перешло в иную плоскость. Я воспитывалась в интеллигентной семье, и нравственность для меня играет большую роль. С нынешней молодёжью я не могу найти общий язык. Я не говорю, что она безнравственна, просто время диктует свои законы, и понятие «нравственность» приобретает иные оттенки. А те основы нравственности, которые были заложены в моём детстве, присущи моим друзьям: Ванечке Краско, Жоре Штилю. Вот с ними мне легко общаться.
– Ещё раз огромное вам спасибо за эту встречу. Что вы пожелаете нашим читателям – поклонникам вашего таланта?
– Я очень хочу, чтобы на вашем пути, дорогие читатели и зрители, встречалось как можно меньше поверхностной литературы, откровенно бледных спектаклей и низкосортного кино.
Читать эту статью на сайте