Гари Олдман — хамелеон. За четыре десятилетия он растворился в злодеях, гениях, панках, шпионах и во всем, что между ними, всегда с таким уровнем интенсивности, который каким-то образом никогда не иссякает. У некоторых актеров есть диапазон. У Олдмана — целая галактика. Рычит ли он через пару клыков или шепчет, прокладывая себе путь через политические интриги, его выступления всегда искрятся жизнью и противоречиями.
Другими словами, он один из лучших характерных актеров своего поколения. Имея это в виду, этот список рассматривает фильмы, где Олдман либо украл шоу, либо стал его якорем . Здесь вы найдете блокбастеры, эксперименты в стиле арт-хаус и такие роли, за которые большинство актеров готовы были бы убить (или от которых бы убежали).
____________________________
Сид и Нэнси / ‘Sid and Nancy’ (1986)
«Никогда не доверяй наркоману». Это фильм, который представил Олдмана миру. В «Сиде и Нэнси» он играет Сида Вишеса, обреченного басиста Sex Pistols. Фильм описывает отношения Сида с Нэнси Спанджен (Хлоя Уэбб), токсичную историю любви, которая заканчивается трагедией. Олдман играет роль с взрывоопасной смесью развязности, уязвимости и спирального саморазрушения.
Этой ролью Олдман задал тон карьере, которая не поддается простой классификации. Что еще важнее, он заставил людей обратить на себя внимание. Его игра — это исследование краха, наполненное непредсказуемым обаянием, отчаянием и необработанностью, от которой трудно избавиться. Даже когда фильм погружается в панк-мифологию, Олдман сохраняет приземленность человеческой боли. Результатом является фильм, который выходит далеко за рамки обычного «рок-байопика», заканчиваясь откровенным нигилистическим воем. Это один из лучших фильмов об эпохе панка.
____________________________
Леон / ‘The Professional’ (1994)
«Приведите мне всех... ВСЕХ!» Редко когда хаотичное зло играли с таким наслаждением. В «Леоне» Олдман крутит циферблат до 11, играя коррумпированного агента УБН Нормана Стэнсфилда, человека, который глотает таблетки, как конфеты, и убивает семьи с ледяным спокойствием. Он непредсказуем, театральн и совершенно ужасен, но от него невозможно отвести взгляд. Это Олдман в его самом неуравновешенном состоянии, жующий декорации и впрыскивающий яд в каждую строчку. Здесь он уравновешивает угрозу почти оперным талантом.
На фоне стоического хладнокровия Жана Рено и трагической невинности молодой Натали Портман, Олдман — это торнадо. Фильм может быть сосредоточен на киллерах и обретенных семьях, но именно безумная энергия Олдмана оставляет самый глубокий след. Это как раз тот случай, когда злодей крадет шоу. Там, где другие актеры сдержанны и реалистичны, Олдман радостно переигрывает, превращаясь в одно из самых запоминающихся представлений психопата.
____________________________
Настоящая любовь / ‘True Romance’ (1993)
«Я все еще загадка для себя». Это короткая роль, но она прожигает дыру насквозь через весь фильм. В «Настоящей любви» Олдман играет Дрексла Спиви, сутенера с дредами, шрамами, золотыми зубами, дробовиком и взрывной уверенностью человека, который полностью потерял рассудок. Он появляется только в одной реальной сцене, но она незабываема: жестокая, ненормальная и странно харизматичная. Олдман настолько полностью растворяется в Дрексле, что требуется секунда, чтобы даже узнать его.
Это впечатляющий подвиг. Всего за несколько минут экранного времени он выстраивает целую предысторию из физичности и угрозы. Фильм, написанный Квентином Тарантино и срежиссированный Тони Скоттом, полон крупных личностей, но Дрексл задерживается еще долго после того, как пыль оседает. Это одно из самых странных и смелых выступлений Олдмана, доказательство того, что даже камео может стать легендарным в умелых руках. Если бы только у него был шанс снова поработать с Тарантино; он практически поет диалоги режиссера.
____________________________
Оппенгеймер / ‘Oppenheimer’ (2023)
«Господин президент, я чувствую, что у меня на руках кровь». Опять же, это всего лишь одна сцена, но какая сцена. В «Оппенгеймере» Олдман выглядит почти неузнаваемым в роли президента Гарри С. Трумэна в коротком, но бурном обмене репликами с страдающим Дж. Робертом Оппенгеймером в исполнении Киллиана Мерфи. Всего за несколько минут экранного времени Олдман демонстрирует один из самых сокрушительных моментов в фильме, изображая Трумэна как грубого, пренебрежительного и пугающе прагматичного. Его игра сводит целое мировоззрение к нескольким словам и холодному приему.
В частности, Трумэна раздражает чувство вины Оппенгеймера. Президент чувствует, что он, а не ученый, несет ответственность за Хиросиму и Нагасаки. По-видимому, этот обмен мнениями между двумя мужчинами был фактическим, основанным почти в точности на рассказах людей, которые были там, в Овальном кабинете. Это не показная роль, но это свидетельство способности Олдмана изменять серьезность сцены одним лишь присутствием.
____________________________
Навострите ваши уши / ‘Prick Up Your Ears’ (1987)
«Ты не можешь не быть умным, не так ли?» В одной из своих самых ранних (и самых бесстрашных) ролей Олдман играет британского драматурга Джо Ортона, чей острый язык, сексуальная свобода и зажигательные отношения с партнером Кеннетом Холливеллом (Альфред Молина) закончились убийством. «Навострите ваши уши» — это отчасти черная комедия, отчасти интимная трагедия, и Олдман лавирует по этому канату с ослепительным мастерством. Он улавливает остроумие и харизму Ортона, но также и более темные подводные течения, которые преследовали его жизнь.
Режиссером фильма выступил великий Стивен Фрирз (мозг, стоящий за «Королевой» и «Филоменой»), и фильм никогда не морализирует. Вместо этого он позволяет Олдмену и Молине исследовать трения и интимность глубоко нездоровых отношений. Задолго до того, как его пригласили сниматься в эпических биографических фильмах или студийных блокбастерах, Олдмен доказал, что может тянуть фильм только за счет своего таланта и эмоциональной глубины. Это один из его самых недооцененных поворотов и один из лучших. Это игра, которая отказывается упрощаться. Очаровательная, опасная и сложная.
____________________________
Розенкранц и Гильденстерн мертвы / ‘Rosencrantz & Guildenstern Are Dead’ (1990)
«Вечность — ужасная мысль. Я имею в виду, где она закончится?» В этой мозговитой, абсурдной и экзистенциальной шекспировской импровизации Олдман играет Розенкранца напротив Гильденстерна Тима Рота, двух второстепенных персонажей Гамлета, выброшенных в центр внимания. Фильм, снятый самим Томом Стоппардом, адаптирует его собственную пьесу в интеллектуальную комедию о судьбе, свободной воле и бессмысленности всего этого. Это как елизаветинская эпоха «В ожидании Годо».
Розенкранц Олдмана неяркий, но милый, он обеспечивает важный эмоциональный якорь для фильма, который в противном случае мог бы скатиться в чистую философию. Его физическая комедия также полностью представлена. Олдман бросает монеты, путается в логике и клоунаде с замечательной грацией, но в его замешательстве есть и пронзительный подтекст. Игра слов в фильме может быть головокружительной, но Олдман сохраняет ее человечной. Это одна из его самых необычных ролей, и та, которая доказывает, насколько смешным он может быть, когда сценарий отпускает его с поводка.
____________________________
Гарри Поттер и узник Азкабана / ‘Harry Potter and the Prisoner of Azkaban’ (2004)
«Я ждал! Двенадцать лет! В Азкабане!» В роли Сириуса Блэка Олдман привносит энергию и эмоциональный вес в «Узника Азкабана», третий и, возможно, самый стилистически смелый фильм в серии о Гарри Поттере. Первоначально представленный как опасный сбежавший преступник, Сириус оказывается одной из самых важных (и самых душераздирающих) связей Гарри (Дэниела Рэдклиффа) с его родителями. Олдман изображает персонажа с мерцающей нестабильностью, балансируя между нежностью и шрамами несправедливости и тюремного заключения.
В его глазах дикость, но также и яростная, почти отеческая любовь. Он человек, который потерял все, но все еще тянется. К чести Олдмана, он делает обе истории о Сириусе, преступнике и преданном друге, правдоподобными. Не говоря уже о том, что его динамика с Рэдклиффом добавляет глубины путешествию Гарри и обеспечивает одну из самых горько-сладких арок в сериале. Сириус не появляется надолго, но его присутствие сохраняется. В мире волшебных палочек и заклинаний Олдман заставляет горе казаться реальным.
____________________________
Шпион, выйди вон! / ‘Tinker Tailor Soldier Spy’ (2011)
«Это самый старый вопрос из всех, Джордж. Кто может шпионить за шпионами?» Это, пожалуй, самая сдержанная и самая завораживающая игра Олдмана. В роли Джорджа Смайли, скромного, но острого как бритва британского разведчика, он едва повышает голос. Ему это и не нужно. Весь фильм движется в его ритме, медленном раскрытии преданности, обмана и усталости от холодной войны. Здесь Олдман показывает мастер-класс по недосказанности , передавая объемы посредством позы, молчания и промелькания взгляда.
Смайли не герой боевика, но он самый опасный человек в любой комнате. Окруженный звездным ансамблем, Олдман выделяется тем, что делает меньше, а значит больше. Он справедливо получил номинацию на «Оскар» за свои усилия. Это роль, которая вознаграждает пристальное внимание и напоминание о том, как выглядит настоящее мастерство. В целом, хотя некоторые фанаты могут не согласиться с некоторыми отклонениями от исходного материала, это остается одним из лучших фильмов, основанных на творчестве Джона ле Карре.
____________________________
Дракула / ‘Bram Stoker’s Dracula’ (1992)
«Я пересек океаны времени, чтобы найти тебя». В роли графа Дракулы в роскошном готическом эпосе Фрэнсиса Форда Копполы Олдман — романтик, монстр, воин и призрак. Это представление, которое бросает вызов всеми возможными способами, и Олдман с энтузиазмом встречает вызов. Он придает Дракуле пафос, угрозу и театральный колорит, превращаясь из древнего демона в соблазнительного дворянина, а затем в мстительного зверя. Это величественная роль, и Олдман бросается в нее с ужасающей убежденностью.
Немногие актеры могли бы сделать эту работу. Фильм мог бы легко скатиться в лагерь, с его сложными костюмами, неуравновешенным тоном (и одним или двумя плохими акцентами). Однако Олдману удается уравновесить дурачество печалью и чувственностью. Его присутствие всегда притягательно, а его химия с Вайноной Райдер на удивление убедительна. В целом, это может быть не тонкое исполнение, но оно и не должно быть таким. Это мифично, трагично и совершенно незабываемо.
____________________________
Темные времена / ‘Darkest Hour’ (2017)
«Невозможно договориться с тигром, когда твоя голова у него в пасти!» В «Темных временах» Олдман становится Уинстоном Черчиллем. Даже будучи погребенным под протезами и гримом, он передает напыщенность, неуверенность, остроумие и упорство премьер-министра в самые важные дни Второй мировой войны. Что еще важнее, он очеловечивает Черчилля, не смягчая его острых углов, показывая как бремя лидерства, так и волю нести его.
Фильм живет и умирает в его игре, и он выдает возвышенную, полную ритма, грома и неожиданной нежности. Рыча в парламенте или бормоча себе под нос в личном отчаянии, Олдман находит человека, стоящего за мифом. Академия согласилась, наградив его первым Оскаром. В карьере, наполненной дикими трансформациями и ослепительными рисками, этот, возможно, его самый полный. Что касается самого фильма, некоторые историки придирались к точности определенных сцен, но он, несомненно, кажется верным духу и напряжению того времени, если не каждой точной детали.
