Книга под заголовком «I научно-образовательный семинар. „Карта рассказывает: картографическая культура в контексте изучения истории и природы Абхазии“, изданная Государственным историко-архитектурным заповедником «Великий Питиунт», Научно-исследовательским центром «Ponto-Caucasica» и отделом молодёжи Администрации Гагрского района в 2019 году, открывается статьёй преподавателя истории из города Гагра Эдуарда Альбертовича Агумаа. Статья посвящена святилищу Ҩархных (Юархных) и другим загадкам исторической земли Садз.
Тайны древней Абхазии: введение в загадочное прошлое Апсны
Агумаа начинает свою статью с утверждения, что Апсны (Абхазия) полна нераскрытых тайн, ждущих своих исследователей, подобно тому как золото легендарной Трои ожидало своего открытия Генрихом Шлиманом. Он перечисляет несколько ключевых загадок.
• Дольмены Абхазии. Более 80 этих мегалитических сооружений, построенных пять тысяч лет назад, до сих пор остаются загадкой. Их создатели могли решать инженерные задачи, которые сегодня требуют работы двух подъёмных кранов.
• Страна Псоя. Упоминаемая Диодором Сицилийским в IV веке в его «Истории Боспорского царства», эта страна была «разделена на части» царём Эвмелом Спартакидом. Её точное местоположение и история остаются неизвестными.
• Великая Абхазская стена. Предположительно основанная в VI веке персидскими завоевателями и достроенная в XVII веке Леваном Дадиани (добавившим бойницы в сторону Сухума), эта стена также полна тайн.
• Древний город Никопсия. «Затерянный» на побережье Абхазии, этот город всё ещё не идентифицирован. Агумаа поддерживает гипотезу, что его название произошло от АНЫХА-ПСЕ (Аныхапста). Он предполагает, что Никопсия могла располагаться на обширной территории ‒ от реки Бегерепста (Холодная) и священного источника у реки Анакуапсе, до устья Псоу (где в античную эпоху было озеро и порт) и храма в Гьачрыпше (современное село Весёлое). В предгорьях её границы могли тянуться от крепости с храмом V-VI веков на реке Хашпсы до «монастыря» в селе Пшоухуа (Священный холм). Центром Никопсии мог быть Цандрыпшский собор-базилика VI века. Автор также выдвигает «чрезвычайную версию», что Никопсия могла быть погребена на дне моря в районе Гагрского карниза из-за обрушения приморской горной террасы мощными подземными карстовыми реками около 1100 ‒ 1200 лет назад.
• Поиски «Ашуйской цивилизации» и значимость северо-западной Абхазии. Агумаа призывает исследователей к активному поиску артефактов гипотетической «Ашуйской цивилизации» в северо-западной части Апсны. Он цитирует научный завет петербургского профессора Г.Ф. Турчанинова, который считал, что в эпоху энеолита и бронзы северо-западная Абхазия должна была оставить следы трёхтысячелетнего существования этой цивилизации и её письменной культуры. Турчанинов отмечал, что археологические исследования в этом регионе, особенно в горах, проводились очень мало, хотя именно горные и северо-западные районы представляют особый интерес для изучения генезиса ашуйской (древней абхазо-абазино-убыхской) культуры. Агумаа подчёркивает, что наибольшее количество дольменов находится именно в этой части Абхазии (Куланурхва, Отхара, Псху, Хашпсы и др.), что подтверждает правоту Турчанинова.
В 2014 году сенсационная находка ‒ крупный камень с петроглифическим письмом вблизи посёлка Лоо ‒ блестяще подтвердила предсказания Турчанинова. Автор считает, что историкам и археологам Абхазии необходимо сосредоточить будущие изыскания в предгорьях и горной местности исторической земли Садз, ныне Гагрского района.
Семь и тридцать семь Аныха: Понятие «абхазства» и сакральные места
Эдуард Агумаа рассказывает о своём разговоре с китайским бизнесменом в 2011 году. Когда китаец процитировал Мао Цзэдуна о «критерии китайскости» (посещение Великой Китайской стены), Агумаа ответил, что критерием «абхазства» является не посещение Великой Абхазской стены, а следование духовным нормам Апсуара.
На вопрос китайца о самом значительном памятнике для абхазского народа, Агумаа, обдумывая римские крепости и византийские храмы, вспомнил слова своего деда, Шамила Караман-ипа, который называл Абхазию «Землёй богов, Страной духов», а также семь звёзд на древнем абхазском геральдическом символе «анапы́». В итоге он ответил, что главными историко-культурными памятниками для абхазского народа являются особо почитаемые сакральные места.
Автор объяснил, что на абхазской земле есть не только семь всенародно признанных святилищ, но и десятки родовых Аныха-святынь. По данным Ш. Д. Инал-ипа, сегодня можно найти следы или воспоминания о более чем 30 древних языческих святилищах Абхазии, и этот список, вероятно, неполный. Изначально «аныха» означало саму сверхъестественную силу, но позже это слово стало применяться и к «стационарным» святилищам, образованным в таких местах.
Личные поиски и загадка Бытхи
Агумаа делится личным опытом. Осенью 1971 года, будучи школьником, он узнал от своего деда Шамила о родовом святилище Агумаа. Дед, несмотря на воинствующий атеизм того времени и гонения на его брата-фронтовика и прадеда-целителя, тайно искал родовое святилище предков в Садзене, изгнанных в Османскую Турцию. Дед также рассказал о тамге (адамыӷа) их рода, символизирующей ящерицу, жертвующую хвостом ради сохранения головы.
В октябре 1993 года Агумаа узнал, что в середине 1960-х годов профессор Ш. Д. Инал-ипа обследовал культовый памятник в бассейне реки Кудепста ‒ обработанную глыбу серо-жёлтого песчаника, известную под разными названиями, такими как «Трон Великой Матери» или «Кудепстинский культовый камень». Этот район (урочище Худапсы/Кудепста) был хорошо знаком автору, так как он проводил там каждое лето с 1965 по 1970 год. В 1993 году он приобрёл участок в Каштанах и вместе с местным лесничим В. Бибко исследовал гору по руслу реки Змейка в окрестностях святилища Лацуныха.
Из монографии профессора Ш. Д. Инал-ипа «Садзы» (1995 год) Агумаа узнал, что убыхи не были аборигенами Кудепстинского ущелья. Этимология названия Лацуныха (святилище рода Лаа) и горы Лацуныха указывает на то, что коренными жителями этого ущелья могли быть только садзы/джигеты.
Среди семнадцати садзских/джигетских аныха, перечисленных Инал-ипа, Агумаа обнаружил святилище ҨАРХНЫХ или ВАРХ, которое интересовало его больше всего. Это заставило его вернуться к разговору с дедом в 1971 году. В 1995 году, находясь в Хосте, он окончательно решил переехать из Москвы на историческую землю предков ‒ в Садзен.
Бытха и Битха: Этническая принадлежность и сакральная география
Автор поднимает вопрос об этнической принадлежности Бытхи (Бытх-ныха), иногда называемой «седьмым святилищем» из числа великих Аныха. Хотя первые шесть святилищ общепризнаны (Дыдрыпш-ныха, Лых-ныха, Лдзаа-ныха, Лашкендар-ныха, Псху-ныха/Инал-куба и Елыр-ныха), относительно седьмой святыни мнения расходятся: одни считают, что это Бытха, другие ‒ Лапырныха.
О святилище Лапырныха известно, что оно располагалось высоко в горах и представляло собой старую ель с жертвенником у подножия. Три рода (Бениа, Цымцба и Дбар) поклонялись ему. Из-за трудностей пути или старения дерева поклонение было перенесено, а затем и вовсе стало совершаться по домам. Агумаа задаётся вопросом, почему народная память чаще называет седьмым святилищем именно аныха холма Бытха (абх. Бытх-аныха, Бытв-ныха) на правобережье реки Мацеста.
Он отмечает, что на Бытхе в советское время строили санатории и ресторан «Старая мельница». Сам Агумаа переехал на Бытху в 2000 году и несколько лет искал там легендарную пещеру, упомянутую романистом Багратом Шинкуба, которая, по преданию, скрыла «соколоподобную златоглазую Бытху ‒ святыню убыхов» от колонизаторской армии.
Агумаа выявляет замечательную загадку: абхазская (садзская) Бытха (холм, выс. 301 м) и убыхская Битха (местность от ручья Уч-Дере до реки Дагомыс) ‒ это два разных географических пункта, расположенных на расстоянии 30 километров. Лексиколог и тополог Г. З. Шакирбай относит название «Бытха» к абхазским топонимам, связывая его с абхазским родом Бытба/Бытвбуа/Бытхуа («холм Бытбовых»). В то время как название ручья Битха (западнее р. Сочи) связывается с адыгским родом Битхевых. Шакирбай также отмечает, что убыхи этнически и лингвистически занимали промежуточное звено между абхазами и адыгами, владея обоими языками.
Топоним и теоним Битха стал особенно популярен среди убыхов, шапсугов, абадзехов и других горских общин после «Великого и свободного собрания» 13 июня 1861 года в убыхском святилище у реки Дагомыс. Тогда же в селении Сочипсе были возведены мечеть, суд и кунацкие для работы меджлиса (парламента). Однако в 1862 году генерал Н. П. Колюбакин направил карательную экспедицию, которая сожгла эти сооружения. Летом 1864 года население от реки Бзыбь до крепости Вардане было частично истреблено, частично изгнано в Османскую Турцию, и разница в произнесении топонимов-теонимов «Битха» и «Бытха» стёрлась.
Доказательством садзской/абхазской принадлежности Бытхи на Мацесте также служит топография и топонимика холма Аублаарных (выс. 146 м), известного в Сочи как «Гора Батарейка». Карты XIX ‒ начала XX века фиксировали «гору Аублаарных» (абх. Гора-святилище Аублаа). «Батарейкой» её прозвали солдаты царской армии из-за расположенной там артиллерийской батареи. Профессор Ш.Д. Инал-ипа также называет Аублаа-рныха среди святилищ садзов и считает Аублаа абхазской, в частности садзской фамилией, ссылаясь на предание о происхождении абхазов от женщины из рода Аублаа.
Агумаа отмечает, что расстояние между холмами Аублаа («гора Батарейка») и Бытха превышает 3 километра, при этом Бытха расположена ближе к условному центру владений садзов XVIII-XIX веков (Цандрыпш и Гьачрыпш). Эти обстоятельства, по его мнению, дают основания полагать, что писатель Баграт Шинкуба в романе «Последний из ушедших» упустил, что убыхская Битха (район Дагомыса) и садзская Бытха (район Мацесты) ‒ это два разных топонима-теонима. Для абхазов аргументом в пользу почитания Бытхи как седьмой из великих Аныха Абхазии является поверье, что апааимбар (посланник Анцуа) установил семь аныха по всей Апсны для поклонения Всевышнему, чтобы абхазы никогда не забывали, кем им эта земля дарована.
Святилище Ҩархных (Варх): поиски и открытия
В научной литературе существуют указания на садзское/джигетское происхождение фамилии Агумаа. В монографии «Садзы» Ш.Д. Инал-ипа отмечает, что на всей садзской (и отчасти садзско-убыхской) территории было множество «аных», которые, как правило, связывались с названием фамилии или рода.
Одной из увлекательнейших загадок периода жизни Агумаа (1995-2019 гг.) был поиск святилища рода Агумаа на исторической земле Садз/Джигети (Бытха ‒ Кудепста ‒ Мзымта ‒ Псоу). Профессор Инал-ипа указывал на это святилище под названиями Вархных /Фархных (вблизи Лиашвных и Ахных, около Адлера) и Вархных (Ҩархных), как святилище ВАРХ, которому поклонялись Агумаа (между Гагрой и Сочи). Автор также объясняет, что вариант «Архных» является ошибкой текстового редактора.
Агумаа отмечает, что с возникновением веры в аныха, как мистической силы, предки создавали свои сакральные пространства и ландшафты — одухотворенную божествами часть природной среды, что современная наука называет иеротопией. Профессор Инал-ипа локализует святилище Варх (Юархных) между Сочи и Гагрой, «где-то» вблизи мыса Адлер, имея в виду до-городские топографические ориентиры XIX века — урочище по реке Соча и скальный карниз Гагыра.
Агумаа проводит семантический анализ названия «Варх» или «Юарх», предполагая, что это может быть имя сакральной силы (духа, божества), созвучное другим известным именам, таким как «Лых» или «Лап». Он также отмечает, что в чеченском языке «Варх» ‒ это мужское имя. Попытки расшифровки Ҩархных (Юархных) с помощью абхазско-русского словаря Н. В. Касландзия дают следующие приближения: «Варх» от «А-вархара» (вдоль), «Фарх» от «А-фархь» (хворост, худой), «Юарх» от «Ҩарханы» (лицом вверх, поворачивать вверх). Этнограф Давид Дасаниа считает, что «Юархных» означает «Святилище горного потока». (Поправка: «Святилище верховьев горного потока» ‒ Д. Д.).
Поиски родового святилища привели Агумаа в 2004 году на Псоу ‒ реку, которая никогда ранее не была этнической границей западно-абхазской народности асадзуаа. Он знал, что аныха может быть не чётко локализованным местом (роща, поляна, холм, источник), но и простейшие артефакты не редкость. Однажды, поднимаясь на вершину первого к востоку от Псоу холма Карангатской террасы, он встретил пожилого человека, который обратил его внимание на две шарообразных, буровато-ржавого окраса окаменелости. Впоследствии Агумаа нашёл множество таких «камушков» на этом холме, но ни одного на соседних.
Эти находки привлекли внимание его друга В. А. Рябова, краснодарского историка. Рябов предположил, что эти сферообразные окаменелости ‒ бурый железняк-лимонит ‒ могли использоваться предками зихов (предками народности асадзуаа) для добычи железа, а также в культовых целях, для поклонения божеству железа и кузнечного дела. Он упомянул, что видел подобные «петрефакты» в Сухуме в фондах Абхазского государственного музея под названием «Шары Щашвы». Поездка Эдуарда Агумаа в Сухум не дала результатов, так как сотрудники музея не смогли найти экспонаты.
Поиски продолжились благодаря несчастному случаю: люди, бежавшие от войны 1992-1993 годов из Очамчиры на Псоу, стали использовать «шары Щашвы» для замешивания в бетон при строительстве могил и оград. Агумаа, мобилизовав школьников Гячрыпшской средней школы, где он работал заместителем директора, спас это наследие. Его друзья Давид Канделаки и Давид Дасаниа, ссылаясь на адат, присвоили ему титул Юархных Ахылапшъю ‒ Хранитель Святилища Варх. Один из учеников, Даня Пеньков, в конце ноября 2017 года обнаружил значительное и явно рукотворное скопление «шаров Щашвы» в холмике. На второй день расчистки были найдены три каменных предмета розоватого цвета, без следов обработки, но лежавшие вместе с «шарами». Эти предметы, один из которых назван Агәхаҳə (Сердце-камень), возможно, использовались в культовых или литотерапевтических/психотерапевтических практиках. Автор приводит примеры из других культур, где подобные камни использовались знахарями или им поклонялись. Также была найдена «Голова Змея» ‒ крупный камень из района предполагаемой локации святилища Юархных, и грузило для ловли рыбы.
Агумаа подчёркивает, что почитание камня, рощ, родников, гор и холмов длилось тысячелетия. Жрецы-аныхапааю выбирали особый сакральный ландшафт для духовного взаимодействия с природой и потусторонними силами. Нередко такой ландшафт с культовыми сооружениями создавался людьми (парки дольменов, кромлехи).
Для своих поисков святилища Юархных (Варх) Э. А. Агумаа нашёл ценным замечание археолога Л.С. Марсадолова о том, что в сакральный «литокомплекс» входят не только камни и священные рощи, но и водоёмы. Это привело его к скоплению родников на левом берегу Псоу, образующих ключевое озеро с целебным илом, прозванное Молодильным.
Размышляя о событиях в дубраве на вершине первого холма к востоку от устья Псоу, Агумаа вспоминает известные случаи ликвидации древних святилищ жрецами, чтобы враг-захватчик не мог надругаться над ними. Он приводит примеры из Тартесса (Испания), где учёные предполагают два таких случая. Автор проводит параллель с абхазскими предками, которые, сталкиваясь с угрозой колонизаторских войск, сжигали свои жилища и уходили в горы, чтобы святыни не были осквернены. Он завершает эту часть статьи, цитируя сакральные слова жрецов-аныхапааю: «Аныха, храни нас! Анцуа (Анцәа), Великий, Всемогущий, храни нас! Помоги передать потомкам наши заветные, освящённые временем святилища неприкосновенными, неосквернёнными!».