февраль 2015 год
После осознания того, что для Л., в данный момент я являюсь кормовой базой, тем вкусным пирожным за стеклом, к которому он будет тянуться снова и снова после сытного обеда, мне, как ни странно, стало и легче, и проще. Иллюзий на его счёт я уже не имела, перспективу наших отношений видела чётко и однозначно. И в один из дней, когда он мне написал, ответила, что хочу, чтобы он свозил меня в ресторан. Раньше мы довольно часто ходили с ним в разные заведения, и я скучала по этому. К тому же, у меня сейчас никого не было, и я чувствовала своё моральное право потребовать от него вложений, раз уж он так желает меня видеть. Мы пошли в чудесный ирландский паб с хорошей кухней, новый и необычный для нашего города. Там я впервые попробовала красное ирландское п.и.во и стейк рибай под гранатовым соусом. Это было вкусно. Он сидел напротив меня, абсолютно счастливый, не знаю, что он там себе напридумывал, но это повергало его прям в эйфорию
-Знаешь, Маюш, — сказал он, - я так долго жил в черно-белом кино, а сегодня будто включили все краски и вывернули регулятор до предела. Он взял меня за руку, в его глазах стояли слёзы. Он выглядел ошеломлённым, будто сам не верил, что всё происходящее — не сон, и я действительно сижу рядом.
Потом мы вышли из ресторана в фойе ТЦ, и он вдруг сам предложил:
-Хочешь платье?
-Хочу! - радостно отозвалась я. Мы пошли в отдел женской одежды, и я выбрала, а он заплатил за красивое платье-футляр, которое мне очень шло. И поясок, и чулки. Покрутилась перед зеркалом, половила на себе его восхищённые взгляды: каждая девочка знает, что ничто так не радует, как голодные мужские глаза.
Мы вышли в стылый февральский вечер, разгоряченные, воз.бужденные, он — мною, а я — обновками. В наших отношениях началась новая эра.
Он водил меня по ресторанам, покупал вещи и украшения, причём выбирала всегда я, он иногда помогал определиться, если мне нравились два платья, например. Мы ходили с ним в кино и на концерты, будто у нас был конфетно-букетный период без дальнейшего развития. Он доставлял мне в обед на работу вкусняшки, подвозил меня до спортзала и больше никогда, ни единого раза ко мне не прикоснулся. Про то, что он больше был неинтересен мне как мужчина, мы не разговаривали, он понял это сам. И был настолько умён, что даже не пытался со мной это обсудить — сохранял лицо.
Говорят, что деньги = независимость, и это чистая правда. Тратя на меня некоторую часть своих доходов, Л., достигал двух целей: компенсировал свою вину передо мной и уменьшал эмоциональную зависимость от меня. Ничто так не отрезвляет от романтических грёз, как регулярные транзакции их объекту. Это был совсем не тот формат, что бывает у папика и содержанки, на такое я бы не согласилась, а просто восстановление равновесия. Наши отношения сделали новый виток, и развязка их была очень близка — я это чувствовала. Теперь, когда за моё присутствие надо было платить не только абстрактными нервами и чувствами, а вполне конкретными деньгами, он всё чаще задумывался, зачем ему это надо, он был не из тех мужчин, кто может себе позволить быть спонсором, он вытаскивал деньги из семейного бюджета, а его жена была вынуждена просто это терпеть. После того, как она вернула загулявшего мужа в семью на его условиях, у неё не оставалось выхода кроме как смиренно выносить его загулы и траты. Не представляю, что она испытывала, когда ждала его вечером, зная, что он со мной, тем более она была не в курсе его статуса как мужчины для меня, но возражать не смела из-за одного неверно сделанного выбора. Однако такой аттракцион щедрости не мог продолжаться долго, скоро лавочка должна была закрыться. Я решила процесс не форсировать, но в моей голове крепла мысль, что пришла пора заняться личной жизнью, параллельно продолжая принимать дары от бывшего любовника: терять мне было нечего, кроме моих оков.