Орест Курлюков — не только владелец успешной фабрики по производству изделий из золота и серебра в Москве, действовавшей с 1884 по 1917 год, но и важная фигура в мире русского искусства. Став купцом 2-й гильдии в 1879, он быстро зарекомендовал себя как поставщик для великих князей и депутат по надзору за производством ювелирных изделий. В начале карьеры он работал в товариществе «Хлебников И.П., Сыновья и Ко», прежде чем основать собственное дело.
Период расцвета русской школы серебра начался в середине XIX века с бурного роста промышленного производства. Во второй половине этого столетия в России появились несколько известных мастерских, которые создали уникальный стиль, в первую очередь в области посуды, основанный на орнаментике и формах, заимствованных из Древней Руси. Этот стиль впоследствии получил название «русский» или «неорусский». Интерес к национальной тематике в ювелирных изделиях отражал общую устремленность к историческому наследию.
Особенно ярко это проявлялось в искусстве эмали, которая сочеталась с серебром. Такой глубоко национальный стиль, который вобрал в себя передовые идеи модерна, получил большой отклик и в Европе, что подтверждают многочисленные награды на международных выставках.
Известные фирмы того времени, такие как А. Овчинников, И. Хлебников, братья Грачевы, И. Сазиков и К. Фаберже, активно конкурировали друг с другом, и фирма Ореста Курлюкова не была исключением. Сначала он работал вместе с Хлебниковым, затем открыл собственное производство в Москве, которое к 1916 году стало одним из крупнейших акционерных обществ ювелирной промышленности с капиталом в 1.5 миллиона рублей. Продукция фирмы включала разнообразные изделия: от стеклянных и хрустальных ваз до серебряных графинов и даже окладов икон.
Курлюков часто сотрудничал с мастером Рюкертом, который приобрел популярность благодаря работам для Фаберже. Травный орнамент русского стиля по-прежнему остается уникальным и востребованным у коллекционеров антиквариата.
Серебряный ковш Рюкерта, украшенный эмалью в технике скани и живописной эмалью с изображениями богатырей-защитников, заметно отличается от традиционной вытянутой формы деревянного ковша. Орнаменты представляют собой сочетание типичных клеверов и кринов с треугольниками и спрайтами, создавая уникальную гармонию древних элементов. Ковш Курлюкова имеет схожую форму чаши, однако его ручка, напоминающая флаг или прялку, неожиданно интегрирована в тулово ковша, что придает изделию оригинальности. Элементы их орнамента также схожи, но при этом различаются лишь в цветовой гамме. В Музее Московского Кремля хранится пасхальное яйцо фабрики Ореста Курлюкова .
Это изделие изготовлено из серебра, хризопразов альмандины и украшено эмалью. Орнаменты, изображающие разнотравье, как нельзя лучше демонстрируют неорусский стиль, а вставки из полудрагоценных камней добавляют изысканности. Похожий декор можно увидеть и в пасхальном яйце, созданном Рюкертом .
Курлюков с увлечением сочетал серебро с живописной эмалью, часто опираясь на эскизы известной художницы Е.М. Бем, создавая изделия на фольклорные и былинные темы. Как и продукция других русских фабрик, посуда Курлюкова в первую очередь повторяла типичные формы древнерусского деревянного быта. Узнаваемость стиля мастера заключалась в лаконичных формах и орнаментальных элементах, представляющих собой удачное отражение русского модерна, сохраняющего характерные черты древнерусских резных мотивов. Многие изделия фабрики отличались матированной структурой поверхности, часто покрытой позолотой. Парное чайно-кофейное сервиз компании, хранящееся в фондах Государственного Исторического музея, демонстрирует идею о том, что мотивы живописных эмалей, выбрано мастером, совсем не были копиями известных работ В. Васнецова, И. Билибина или Н. Рериха; они воспринимаются как подлинные жанровые или сказочные сцены.
Сухарница из серебра с эмалью на тему «Садко» с матовой поверхностью, изящным декором, также может быть отнесена к творчеству Курлюкова.
На это указывает и фирменное клеймо. Сухарница имеет элементы, свойственные периоду историзма — роскошные завитки, органично встраивающиеся в стиль модерна. Удивительное сочетание раковин, извивающихся стеблей водорослей и стилизованной рыбы открывает подводный мир, взглянув на который, мы попадаем в надводный — в мир с «реальным» гусляром Садко на берегу, где вдалеке виднеются паруса кораблей и прекрасный город с соборами и колокольнями. Эта сухарница является интересным примером русского модерна. Пальмета, украшающая ножку, является характерным мотивом для европейского столового серебра. К типичным предметам, украшающим стол, относится и ваза с эмалевой боярыней на фоне кремлевских башен .
Она сделана из серебра с позолотой методом литья, что является примером качественного массового производства.
Для коллекционеров важнейшим аспектом является проверка подлинности клейма на изделиях. В этом может помочь книга М. Постниковой-Лосевой, ставшая настольным пособием для антикваров и коллекционеров. Также бывает полезно учитывать клеймо Московского окружного пробирного управления с инициалами И. Лебедкина. Если клеймо вызывает сомнение, стоит провести детальный анализ с помощью специализированного оборудования.
Если серебро с эмалями — это визитная карточка фирмы Курлюкова, то у его мастерской также встречаются изделия, характерные для «европейской» школы. Это, прежде всего, связанные сочетания хрусталя с серебром — такие как ручки, крышки и даже мелкие фигурки. Типичный пример — хрустальная вазочка с серебряной ручкой (илл. 9). Эта ваза с хрупким лотком хорошо перекликается с позолоченной серебряной ручкой, где лаконичный прорезной растительный орнамент подчеркивает геометрические линии вазочки. Это создает общее впечатление легкости и изящества.
Противопоставлением ей является хрустальная ваза, в которой сложные алмазные грани хрусталя неожиданно уживаются с архаичными образами, выполненными из серебра. В целом, она обыгрывает форму древнерусского ковша-ладьи: на одной стороне расположена скульптурная фигурка сказочного гусляра, а на другой — ручка, украшенная типичными для русской деревянной резьбой орнаментами и кабошонами из цветных камней. Хотя эта вещь с художественной точки зрения не подвластна определить как лучший образец эклектики, она является крайне характерной и часто применялой русскими производителями. Ярким примером этому служит ваза для пунша фабрики Гордона с крышкой, выполненной в виде богатыря .
Важно отметить очевидный парадокс в развитии стилистики ювелирного искусства как России, так и западной Европы. В то время как многие ювелирные украшения XIX века являются пристальными к изменениям — ампир, историзм, археологические стили, модерн, производители столового серебра как будто остановились в барочно-рокайльных формах и стиле. Если проанализировать видимое изменение в английских викторианских наборах столовой посуды и аналогичной французской и русской продукции, становится причиной для размышления космополитичность этих стилей. Это можно объяснить их промышленными и технологическими факторами. Возможно, это прямое заимствование идей и форм для литья друг у друга снизило производственные затраты. Еще одним объяснением может послужить изменение вкусов новых, зарождающихся буржуазных слоев, которые определяли требования рынка. Ярко тому пример — самовар, изготовленный заводом Курлюкова. Это серебряное произведение с позолотой внутри вдохновлено типичными рокайльными мотивами — цветами, листьями, раковинами, завитками. Интересно сочетание серебра с элементами кости .
Работа ювелирного производства всегда имеет два направления. Первое — это массовое производство изделий, которые просты в технологии и делаются на основе уже имеющихся форм. Это приносит основной стабильный доход. Второе направление связано с разработкой уникальных, по-настоящему художественных изделий, что возникнет определённых рисков для компании. Высокие затраты на материалы, дизайн и исполнение, а сроки реализации и прибыль часто неизвестны.
Одним из важных компонентов сервировки стола являются наборы ножей, вилок и ложек. Иногда они имеют сложный и эпатажный дизайн, отражающий европейские эклектические стремления, с чеканными барочными завитками и растительными узорами, часто перегружающими поверхность предметов. Однако большинство из них украшены простым узором пальметы или раковины на нижней стороне ручки, известным как "королевский узор". Существовали специальные наборы для разных видов еды, например, для рыбы и десертов, для салатов и пирогов, разделочные ножи и вилки для мяса, дичи и рыбы.
На рубеже XIX—XX веков многие фирмы золотых и серебряных дел закрывались или объединялись, как, например, Хлебников, который поглотил фирму Сазикова. Однако фирма О. Курлюкова, основанная в 1884 году, просуществовала до революции, сохранив свое уникальное лицо.
«Есть отрасли производства, в которых мы, русские, не находим себе подражателей нигде в Европе: это те отрасли, созданные нами лично, выросшие и усовершенствованные на русской почве и носящие отпечаток страны, их создавшей, имитировать которые иностранцам положительно невозможно. К числу таких относятся русские изящные серебряные изделия».
Это высказывание оспаривает идеи о возможности подражания и создания аналогов в ювелирной сфере, а растения и культурные элементы, воплощенные в работах Курлюкова, демонстрируют истинное значение и дух русского искусства.
Темы и характер русского стиля в ювелирных изделиях Курлюкова побуждают зрителя не только ценить его уникальность, но и задаваться вопросом: что значит быть частью культуры? Какие исторические элементы мы продолжаем переносить в современное искусство? И как символика русской истории выражается в каждом его произведении?