Поход

Старенький ПАЗик уныло поскрипывал ржавой подвеской на ухабах забытой напрочь всеми дорожными службами просёлочной дороги. Каждая колдобина ухала гулким эхом в тесном салоне автобуса, и любое такое падение в мгновенную невесомость тут же сопровождалось многоголосым и слаженным «й-э-э-эххх!» Немногочисленные пассажиры посматривали на шумную компанию подростков в хвосте салона кто с осуждением, кто с завистью, а кто и по привычке, просто так, из праздного интереса. А те, после каждой выбоины на пути автобуса, снова дружно ухали и ахали, после чего наполняли салон задорным смехом.

У каждого из пяти друзей на соседних сиденьях тужились распухшими боками большие туристические рюкзаки. Небольшая музыкальная колонка, торжественно поставленная на центральное место, ненавязчиво наполняла пространство легкой музыкой.

– Юлька, долго ещё? – поморщила аккуратный носик Марианна, – я уже себе всë отсидела и отбила на этих кочках.

– Хочешь, на коленки ко мне садись! – тут же расползся в улыбке Лёня и демонстративно отодвинул в сторону рюкзак.

– Ага, размечтался, – сощурилась девушка, блеснув из-под ресниц голубизной аквамариновых глаз, – так что там? – снова повернулась она к подруге.

– Наша остановка -Липовая колода, – задумчиво ответила Юля, – если верить навигатору, то через две остановки выходим. Там восемь километров пешком и мы на месте.

– Бли-и-и-н… – капризно протянула Марианна, – а обязательно так далеко идти? Спорт – это, конечно, хорошо, но комон, ребят! Восемь кэмэ с этим мешком на плечах? – она нарочито зло толкнула локтем компактный рюкзак, стоящий рядом с ней.

– Показываю ещё раз! – Юля азартно заплясала указательным пальцем по экрану смартфона и вскоре продемонстрировала подруге фотографию, на которой крутой изгиб реки, окаймленный жёлтым песчаным пляжем, серебрился на солнце, пробивающимся сквозь частокол высоких стройных сосен, – ты хочешь просто в лесу остановиться, или, всë таки, сюда дойти? Место супер! Брат в прошлом году с друзьями ходил. Нас же никто не гонит, пойдём с привалами.

– Я могу часть твоих вещей понести, – произнëс Стасик и тут же зарделся, встретившись взглядом с Марианной.

– Ты хоть себя донеси, толстый, – хмыкнул Лёня и криво улыбнулся, самодовольно косясь на девушек.

– Лёня! – строго отрезала Юля, – хватит Стасика дразнить! Он не толстый!

– А, ну да, извиняюсь, – поднял руки ладонями вперёд Лёня, – он бодипозитивный.

– Блин, Лёня! – нахмурилась Марианна, – в самом деле, хватит! Не порти атмосферу!

– Стасик, между прочим, – скрестила руки на груди Юля, – в отличие от некоторых, настоящий джентльмен, а ты сейчас больше на индюка похож. «Куль-буль-буль-буль», – девушка сгорбилась, согнула руки в локтях и стала хлопать ими, словно крыльями, мотая при этом головой. Её огненно рыжие волосы, собранные в хвост, разметались от этого по макушке, а веснушки на лице стали будто ярче и злее.

Марианна залилась смехом, озарив лицо ослепительной улыбкой, а Стасик ещё больше покраснел и, силясь подавить смех, натужно хрюкнул.

– Лёня на два дня теперь объявляется индюком, – пробасил молчавший до сих пор Вася по прозвищу «Годзилла», самый старший в компании. Два месяца назад ему исполнилось шестнадцать.

– Сами вы индюки, – обиженно проворчал Лёня и, нахмурившись, отвернулся в окно.

Через четверть часа двери автобуса со стеклянным дребезгом распахнулись, и компания туристов вывалилась из салона на измученную временем, дождями и солнцем платформу остановки. Выцветшая табличка с надписью «Липовая колода» уныло посмотрела на путешественников с козырька небольшого сооружения, представляющего собой две бетонные стенки с лавочкой под прохудившимся навесом.

– Если честно, – проводил взглядом с высоты своих без малого двух метров роста удаляющийся автобус Вася Годзилла, – не думал, что у нас ещё такие динозавры ездят. Вроде, уже всю такую рухлядь на МАЗы заменили.

– Да, криповый катофалк, – согласно покивал в ответ Лёня, – зато атмосфера какая? – он развёл руки в стороны, будто в желании охватить обступивший их лес, – ну что, штурман, – подмигнул он Юле, – веди нас навстречу приключениям. Хэй! Налибоки, встречайте своих героев!

– Ну тогда все за мной! – улыбнулась девушка и закинула за спину рюкзак. Её примеру последовали остальные, и, выстроившись цепочкой, компания тронулась в путь.

Полуденное майское солнце ласковыми лучами причëсывало пять фигурок, шагающих по расцветшему, летнему уже лесу. Хоженая тропинка через жидкий подлесок вскоре завернула в поле и устремилась по прямой навстречу селу Липовая колода, расставшись на краю посадки с нагруженной поклажей компанией. На смену редкому сосновому подлеску пришла густая смешанная чаща. Высокие сосны здесь, казалось, вели соревнование с такими же длинными и тонкими берёзами, а у их подножий раскинули свои вечно зелёные колючие лапы кряжистые приземистые ели. Местами приходилось пробираться через наваленные буреломом ветки и спутанные кустарники, внезапные овраги выныривали перед путниками своими изогнутыми логами, врывались в рельеф, щетинясь торчащими из склона корнями, словно почерневшими пальцами погребённых великанов.

На просторной поляне Стасик, ускорив шаг, поравнялся с Марианной и, деликатно кашлянув, спросил:

– Марианна, а ты после девятого куда?

Девушка Удивлённо подняла брови и с улыбкой ответила:

– Ты чего? Я же в школе остаюсь. В десятый иду. Забыл, что-ли?

– Ну да, – сконфуженно замялся парень, – забыл что-то… Ты это… Если тяжело, давай ко мне в рюкзак что-нибудь переложим.

– Да забей, – отмахнулась Марианна, – у меня ничего тяжелого. А ты сам то куда на следующий год?

– Я в колледж, наверное, – пожал плечами Стасик.

– На факультет скотоводства? – засмеялся шагающий впереди Лёня.

– Там нет такого, – проворчал себе под нос Стасик.

– А ты не лезь в чужие разговоры, индюк недощипанный, – вспыхнула девушка.

– В самом деле, – обернулся через плечо Вася, – хорош Стасяна троллить, а то я тебя сейчас троллить начну.

– Да ты чë, бро! – широко улыбнулся Лёня, – я ж по-доброму, не со зла.

– Ну смотри мне.. – примирительно пробормотал Годзилла.

– О, слушайте, – тут же перепрыгнул на другую тему Лёня, вращая в руках сорванную с небольшого деревца чёрную ягоду, – а эти ягоды есть можно?

– Можно, только сдохнешь, – ответила Юля фразой из какого-то старого фильма, недавно смотренного с родителями, – ребя-я-ят… – она вдруг остановилась и указала пальцем вверх, – смотрите, что это?

Пять пар глаз тут же уставились на возвышающуюся над кронами леса цилиндрическую кирпичную трубу. Потемневшая от времени она мрачно смотрела в небо пустым черным жерлом дымохода, увенчанным острым шпилем ржавого молниеотвода.

– Труба посреди леса? – поднял бровь Вася, – даже интересно.

– Домик бабы Яги! – весело хохотнул Лёня, – го туда, кто со мной? – и тут же нырнул в кусты по направлению к странному сооружению. Четверо его спутников переглянулись и тоже направились вслед за товарищем.

Вскоре они вышли на изрядно заросшую, но, всë же, легко угадываемую под густым зеленым покровом лесную дорогу. Было видно, что наезженные колеи не видели транспорта уже не один десяток лет, местами прямо посреди дороги вальяжно раскинулись разлапистые заросли, упрямо шагающие своими побегами во все края, где-то пришлось переваливаться через полуистлевшие стволы поваленных деревьев. Наконец, из-за очередного заворота выглянули входные ворота, точнее то, что от них осталось. Опорные столбы одинокими стражниками встретили путников, отворяя своими давно снятыми с петель створками проход на территорию какого-то заброшенного предприятия. Длинное приземистое здание из бетонных плит с таким же избавленным от ненужных уже ворот входом обнажало в своих недрах пустые металлические остовы, столы и стеллажи. Рядом, прислонившись к исполинского вида трубе, темнело истлевшим и раскрошившимся кирпичом ещё одно помещение.

– Это явно котельная, – авторитетно кивнул в его сторону Годзилла, – а это… – он нахмурился и огляделся по сторонам, – пилорама, что-ли? – предположил молодой человек, зацепившись взглядом за кучу потемневших от времени брёвен, уложенных вдоль накренившегося полусгнившего забора.

– Смотрите, какой раритет! – ахнула Марианна и тут же поспешила к огромному трактору, стоящему в дальней части территории, – чур я первая фоткаюсь!

Старый, накренëнный на бок раритет представлял собой частично разобранный гусеничный ДТ-75. Лишенный гусениц он сонно опирался на рыжие от коррозии катки, постепенно врастая в землю и утопая в обволакивающей его траве. Ярко-жёлтая кабина, точно ягуар, была побита рваными, неровными пятнами ржавчины, краска шелушилась и топорщилась тонкой чешуёй по краям ржавых проплешин. И только по странности уцелевшее лобовое стекло безразлично отражало лениво плывущие по синему небосводу облака. Марианна взобралась на подножку и дëрнула за ручку. Дверь на эту попытку никак не прореагировала и безразлично осталась на месте. Тогда она перекинула ногу через лишённый стекла проём и оказалась в кабине.

– Бли-и-и-н, – разочарованно наморщила носик девушка, – а где руль? Я что, без руля фоткаться буду?

– В гусеничном тракторе нет руля, – пояснил подошедший Стасик, – он рычагами управляется. Тебя сфоткать?

– Да, давай! – тут же, забыв о разочаровании, повеселела Марианна и, откинув со лба прядь волос, лучезарно улыбнулась, – потом покажешь, я лишнее удалю! Скинешь мне, когда интернет словим.

Стасик сделал несколько снимков с разных ракурсов и передал смартфон уже протягивающей в нетерпении руки девушке.

– Норм, – коротко резюмировала та и тут же вернула телефон владельцу, после чего вынула из кармана свой, весь в стразах и разноцветных блëстках, и, вытянув руку вперёд, слегка сощурила глаза, – а теперь – селфи! – торжественно произнесла она, и смартфон несколько раз щëлкнул, имитируя затвор фотоаппарата, и вернулся в задний карман джинсов. Марианна стала выбираться из кабины так же – через окно. На полпути её вязаная кофточка зацепилась за скол в проëме, и материя угрожающе затрещала, – ой, застряла! – с виноватой улыбкой выдавила из себя девушка, а потом умоляющим голосом заканючила: – Стасик, помоги!

Парень тут же вскочил на подножку и осмотрел застывшую в неудобной позе подругу.

– Не, тут тебе сначала назад нужно, – определил он с ходу масштаб трагедии, – так не отцеплю, слишком длинная штуковина зацепилась.

Марианна послушно подалась назад и снова оказалась в кабине, а Стасик дёрнул на себя ручку и за несколько рывков, сопровождаемых истошным жалобным стоном ржавых петель, открыл дверцу.

– Ну вот, – улыбнулся он и подал руку девушке, – так удобнее вылазить.

– Ты просто мой спаситель! – Марианна задорно ударила Стасика кулачком в плечо, спрыгнув с подножки, – а остальные где?

Остальные, тем временем, разбрелись по территории лесопилки. Юля отправилась изучать содержимое помещений, а Лёня с Васей стояли у подножия трубы и о чём-то переговаривались.

– Здесь интерьер как из фильма ужасов! – послышался гулкий, помноженный эхом голос из котельной, – фу! Вся в паутине теперь! А из печки как из ада гудит! – после из узкой щели, образованной дверным проëмом и перекошенной, намертво застрявшей в земле дверью, выбралась перепачканная Юля и тут же принялась отряхиваться и с гадливым выражением снимать с лица налипшую паутину, – смотри, Маришка, какие фотки наснимала!

Марианна взяла у подруги телефон и с азартом принялась листать фотографии.

– Что ваши трактора да котельные! – надменно улыбнулся Лёня, – вот сейчас будет царь-селфи! Годзилла, давай!

Вася послушно согнулся и подставил другу сомкнутые в замок ладони лодочкой. Лёня положил ему руки на плечи и поставил ногу в приготовленную подставку. Годзилла резко разогнулся, подкинув худощавого Лёню вверх. Этого хватило, чтобы парень ухватился одной рукой за нижнюю скобу лестницы, уходящей вверх по гладкой поверхности трубы.

– Ты что задумал!? – тут же вспыхнула Юля, – Лёня! Даже не думай!

– Что, завидно? – осклабился новоиспечённый скалолаз, болтаясь, будто обезьяна, на одной руке.

– Ты дурак совсем?! – присоединилась Марианна, – этой трубе больше, чем нам всем вместе взятым! Здесь высота с десятиэтажку!

– Короче, ловите, если что, – усмехнулся Лёня и, схватившись за перекладину второй рукой, ловко подтянулся и переставил руку на следующую скобу.

– Идиот… – подвела итог поведению товарища Юля, и все четверо напряжённо уставились на поднимающуюся вверх по трубе фигурку. Где-то на середине парень остановился и застыл на месте, взяв скобу в захват согнутым локтем.

– Хватит уже! Делай селфи и слезай! – сложив ладони рупором прокричала Юля.

– Я никогда не останавливаюсь на полпути! – запыхавшимся голосом ответил Лёня, – сейчас, минуту передохну и дальше полезу. Всë норм!

Даже внизу было слышно, как угрожающе и недовольно гудят скобы, когда парень по очереди перебирает по ним руками. Но вот совсем маленькая уже фигурка человека достигла-таки самой вершины трубы и влезла на небольшую, состоящую из тонких прутьев, площадку.

– Я король мира! – донеслось до скованных напряжением зрителей из-под самых облаков, – вот это вид! Закачаетесь! – было видно, как Лёня достал из кармана телефон и, вытянув его в ладони, снимает себя, вращаясь во все стороны, – там дальше остров какой-то есть с усадьбой и ветрогенератором! – снова прокричал он, – но далеко отсюда!

– Спускайся уже! – крикнула а ответ Юля, – сейчас без тебя уйдём!

– Ладно! Ещё пару снимков и ползу вниз!

Спустя ещё одну бесконечную минуту он всё-таки покинул площадку и начал спускаться. Всë это время в компании друзей, стоящих у подножия трубы и задравших вверх головы, царила полная тишина, слегка гудящая от висевшего напряжения. Разбил эту тишину хруст кирпича, а следом за ним металлический звон. Одна из скоб, раскрошив кирпич, выскочила из кладки под ногой наступившего на неё человека и с дробным звяканьем поскакала вниз. Девушки, как по команде, взвизгнули и закрыли лица ладонями, Стасик заполошенно ахнул, открыв рот в немом возгласе, а Вася ринулся к подножию трубы. Сухое крошево ветхого кирпича глухо пробарабанило по траве, а следом стукнулась о землю кривая перекладина. Лёня повис на одной руке, судорожно суча ногами по вдруг ставшей гладкой трубе.

– Подтягивайся! – прокричал Годзилла, – только одна ступенька отвалилась!

– Нормально, держусь! – уже без былой бравады ответил насмерть перепуганный Лёня, хватаясь обеими руками за перекладину.

– Осторожно ползи! Метров десять осталось!

– Да я и так… – возразил было парень, но осëкся и продолжил спуск, простукивая на пробу ногой каждую следующую скобку.

– Дурак! – бросила Юля, когда он, наконец, спрыгнул с последней перекладины на землю, после чего закинула за спину рюкзак и, демонстративно отвернувшись, молча зашагала прочь.

– Фотки то посмóтрите? – силясь улыбнуться произнёс Лёня.

– Да ну тебя! – отмахнулась Марианна и тоже присоединилась к подруге.

– По-моему, всë норм прошло, – пожал плечами Вася, – пошли девок догонять, потом покажешь, что наснимал. Стасик, рот можешь уже закрыть, хватай рюкзак!

Когда цепочка туристов вновь обрела стройность, Юля, не оборачиваясь, произнесла:

– У меня предложение! Давайте с этой минуты, если у кого-то вдруг появится ещё какая-нибудь дебильная затея, мы будем обсуждать её коллегиально! Все согласны?

– Это как? – нахмурился Вася Годзилла.

– Это значит совместно, – пояснил Стасик.

– А-а-а… – понимающе покивал Вася, – ну норм, я согласен.

– Я тоже за, – коротко кивнул Стасик.

– Лёня!? – с нажимом уточнила Юля.

– Ок, – не поднимая головы пробурчал тот.

– Вот и чудненько! – отрапортовала Юля.

– А мы скоро придём уже? – картинно захныкала Марианна, – бедные мои ножки!

– Почти на месте! – подбодрила её подруга, и в самом деле, спустя каких-то десять минут сосны расступились, открыв путникам серебристую гладь реки, а перед ней подковообразный пляж, покрытый золотым песком. Боковые его склоны крутыми уступами уходили вверх, где плотным частоколом теснились стройные сосны, а передний склон был пологим, плавно сливающимся с редким подлеском.

– Вы как хотите, а я купаться! – выкрикнул Лёня и, сбросив рюкзак, помчался вниз, разбрасывая в стороны жёлтый песок грубым протектором тяжелых ботинок.

– Я тоже! – Вася следом за другом опустил на землю тяжелую поклажу и трусцой засеменил к воде.

Лёня на ходу сбросил камуфляжную куртку, купленную родителями специально для похода, стянул майку и запрыгал на одной ноге силясь развязать шнурки на берце. Не справившись с этой задачей он шлëпнулся на песок и уже сидя стянул ботинки. Следом на землю полетели и штаны. Оставшись в одних трусах он с разбегу запрыгнул в воду.

– Йо-хо-хо! – разнеслось над водной гладью, когда парень с фырканьем вынырнул на поверхность, – холодная, просто жесть! Давайте все сюда!

– Нам купальники нужно надеть! – крикнула Марианна, – мы в кусты отойдём!

– Быстрее давайте! – ответил Лёня и, набрав воздуха в лёгкие, скрылся под водой.

Вскоре переодевшиеся девушки осторожно подошли к краю воды и стали пробовать её ногами.

– Бррр, – вздрогнула Марианна, – холоднючая какая!

– Главное расплаваться, – дал совет Вася, покачивающийся на спине в пяти метрах от берега, – водичка – огонь!

Подруги зашли в реку по пояс и застыли, втянув плечи, не решаясь двинуться глубже.

– Давай как в детстве, – заговорщически подмигнула Юля и, повернувшись к Марианне, взяла её за руки.

Девушки взмахнули сцепленными ладонями и в один голос, громко, точно пытаясь перекричать свою нерешительность, закричали:

– Баба сеяла горох и сказала…

– Кавабанга!!! – перебил их задорный вопль Лёни, внезапно вынырнувшего рядом с ними. На девушек тут же обрушился шквал брызг, и пространство прошил пронзительный девичий визг.

– Убью, индюк! – сквозь смех прокричала Юля и бросилась вслед за обидчиком. Но тот ловко отпрыгнул в сторону и побежал прочь, неуклюже загребая руками воду. Марианна, тем временем, заткнула пальцами нос и, надув щёки, опустилась под воду. Вынырнув через несколько секунд она шумно отдышалась и зачесала намокшие волосы за голову.

– Стасик! А ты чего не идëшь? Давай к нам! – махнула она рукой.

– Не, – лениво отмахнулся тот, – я лучше здесь, за вещами присмотрю.

– Ну, как знаешь, – пожала плечами девушка и, выставив руки вперёд, нырнула в воду.

Стасик посмотрел, как плюхнули по воде ступни Марианны, разогнали в стороны круги, а потом в нескольких метрах появилась её голова с темными намокшими волосами. Он уселся на песок и со вздохом посмотрел на свой живот. Чёрная майка с надписью «METALLICA» туго обтягивала его, а изображённая ниже слепая фемида с чашами весов в руках изогнулась, повторяя неприглядный рельеф его фигуры.

– И справедливость для всех, – вполголоса перевёл он название альбома, написанное на майке под картинкой, – м-да… – протянул он тоскливо и, подперев кулаком подбородок, уставился на купающихся друзей, – какая уж тут справедливость…

– Юля, я замёрзла уже! Я на берег! – спустя десять минут купания сквозь клацающие от холода зубы произнесла Марианна и, обхватив себя за плечи руками, побрела в сторону пляжа. Но, не дойдя нескольких метров до кромки воды, вдруг вскрикнула и запрыгала на одной ноге, – ай! Я ногу чем то поранила! Ай, блин! Как больно!

Стасик вскочил с места и вприпрыжку побежал к воде. Марианна, тем временем, сжав свои белоснежные зубы в болезненный оскал, ковыляя, выбралась на берег. По её ступне ярко-алыми разводами разбежалась разбавленная речной водой кровь.

– Бли-и-и-н, Стасик, помоги… – захныкала девушка, – м-м-м… Больно, блин!

Стасик протянул девушке руку, и та, ухватившись за него, захромала, выворачивая пораненную ступню.

– Что там у тебя? – встревоженно застыла в воде Юля.

– Всë нормально, у меня аптечка с собой! – не оборачиваясь ответил Стасик, – сейчас забинтуем!

Спустя минуту Марианна сидела на бревне, выставив вперёд пораненную ногу, а Стасик бережно вращал её в разные стороны.

– Ну… – задумчиво потëр он переносицу, – думаю, без ампутации не обойтись.

– Ты дурак, или притворяешься? – вспыхнула девушка, – что там?

– Да ничего особенного, – сбросив шутливый тон ответил Стасик, – сейчас обработаем и повязку наложим. Подержи вот так, не шевелись.

Выудив из рюкзака черную бутылочку с перекисью водорода парень пролил рану прозрачным ручейком. Красный разрез сразу закипел белëсой пеной, и прямо над ухом тут же разнеслось тонкое и пронзительное:

– Ай-ай-ай-ай-ай!!! Блин, Стасик!!!

– Да чего ты? – с удивлением отпрянул тот, – не больно ведь совсем!

– Зато страшно! – жалобно скривила брови Марианна, – всë уже?

– Потерпи ещё, – пробормотал парень, после чего плеснул на разрез раствором хлора и начал бережно протирать ватным тампоном.

– Спасибо, – виновато прошептала Марианна и, не справившись с эмоциями, шмыгнула носом.

– Ничего страшного, – подбодрил Стасик, – сейчас пластырь наклею, забинтую и всë будет норм…

– Фу-у-у… – внезапно раздался протяжный стон Лëни, – кровяка!

– Что там у тебя, Маришка? – подбежала встревоженная Юля.

– Да нормально всë, – как можно спокойнее ответил окружившим их друзьям Стасик и принялся забинтовывать дрожащую ногу Марианны.

– Стасямба… – нарочито громко прошептал Лёня так, чтобы это услышали все присутствующие, – из френдзоны выхода нет, даже не ищи!

– Лёня! – оскалилась вдруг Марианна, – иди в пень! Вот реально сейчас хуже индюка!

– Куль-буль-буль-буль, – невзначай пробормотал прошедший мимо них мокрый Вася Годзилла и лениво помахал согнутыми локтями.

– Шутник года! – хохотнул Лёня и, потеряв интерес к происходящему, побежал вслед за Васей.

– А вы давайте-ка лучше лагерем займитесь, шутники! – командным тоном осадила парней Юля, – выбирайте место для палатки!

Место выбирать не пришлось. Левее спуска, над песчаным обрывом нашлась насиженная предыдущими группами площадка. Вокруг кострища лежали три массивных брёвна, а небольшая поляна, заросшая мягкой травой, позволяла поставить хоть торговую палатку с шатром и столиками. И работа закипела. Под шутки и задорный смех под деревьями выросла палатка, улеглись в небольшую пирамиду собранные по всей окрестности дрова, а над очагом появился котелок, подвешенный на толстую палку, положенную на две кривых рогатины. Когда расплавленный диск солнца, сияющего среди редких кучевых облаков, коснулся верхушек лесной чащи, друзья, выполнив обязательную программу по возведению лагеря, уже сидели вокруг костра и устало наблюдали за бесконечной и завораживающей пляской языков пламени, азартно пожирающего сухой хворост. Вскоре занялись и дрова покрупнее, и костёр начал весело потрескивать и щелкать, добавляя в атмосферу похода мирные успокаивающие нотки.

– Кайф, – довольно промурлыкал Лёня и лениво потянулся, – сюда бы ещё вай фай, и вообще можно было бы чилить по-царски.

– Поживи ты хоть один день без телефона, – беззлобно заметила Юля, не отрывая взгляда от огня.

– Блин! – тут же воскликнула Марианна и, вскочив с бревна, стала охлопывать себя по карманам, после чего скорчила кислую физиономию и жалобно протянула: – ребя-я-я-т… Я, кажется, телефон посеяла.

– Где? – нахмурилась Юля, – может, когда купальники надевали? Я поищу сейчас в кустах.

– Не-е-е-т, – захныкала девушка, – его уже тогда не было в кармане, я точно помню. Я его, скорее всего, в тракторе обронила. Что делать теперь?

– Ну что делать? – развела руками подруга, – завтра назад будем идти – заберём.

– А если дождь, или заберёт кто-нибудь?

– Ну кто его там заберёт? Посреди леса то!

– Ну мы же туда зашли как-то, – не унималась Марианна, – мама мне в кредит его купила, ему два месяца только. Ребят… – она жалобным взглядом окинула присутствующих, – я бы сама сходила, но нога…

– Не, я с Юлькой согласен, – нахмурился Вася, – смысл туда вечером переться? Уже темнеть начинает.

– Да… – задумчиво произнёс Лёня, – правду говорят, что у рыжих души нет. На что Юля хищно сощурилась и пронзила его ледяным взглядом, – слушай, Марианна, – приосанился парень, – ну что там у тебя? Сяоми какой-нибудь? Мне родоки обещали после экзаменов айфон последний купить… Давай так: если с твоей трубкой что-то до завтра случится, я тебе вот этот рублей за двести толкну, ок?

– Бли-и-ин, – застонала Марианна и уткнулась лицом в ладони.

– Я схожу, – Стасик встал и, не поднимая взгляда, точно стесняясь сам себя, зарылся в рюкзаке. Достав Большой фонарь он пару раз щëлкнул кнопкой и, убедившись в его исправности, молча направился в сторону леса.

– Стасик! Спасибо! – выкрикнула Марианна ему вслед и виновато закусила губу. На минуту в компании воцарилась полная тишина, которую разбил своим замечанием Лёня:

– Ну вот, – многозначительно покивал он, – хорошо, когда у тебя свой личный джентльмен имеется.

– В отличие от тебя он настоящий пацан! – съязвила в ответ Марианна.

– Да ладно, – отмахнулся Вася Годзилла, – через час вернётся, делов то…

– Тухло сидим! – вдруг встрепенулся Лёня и выдернул из бокового кармана рюкзака колонку. Водрузив её на огромный, покрытый мхом пень он быстро пробежал по экрану телефона и из динамика громыхнуло:

«Я сюды прыйшоў,

А тут цябе няма.

Думаў, што вясна,

А бачу, што зіма.

Тут цябе няма,

Але тут ёсць яны:

Пэтлы да зямлі –

Старыя хіпаны…»

– Ну и муть… – картинно шлëпнула себя ладошкой по лицу Юля, – пойду лучше воды в котелок наберу, – она подхватила с травы закопченный сосуд и, лениво им размахивая, побрела вниз по песчаному склону. Лёня, тем временем, начал активно подпевать колонке, силясь её перекричать:

«Навогул я ня п'ю ні грама,

Але мяе паслалі ў краму:

Адмовіць я ня змог дзядулям,

Бо старасьць мы заўжды шануем!»

Присев на корточки Юля зачерпнула котелком из реки и на глаз оценила чистоту воды. «Ладно», – подумала она, – «перекипит – сойдёт за чистую». Взойдя на склон девушка усмехнулась, увидев пляшущих под музыку парней. Наперебой с колонкой они орали песню, выкидывая при этом причудливые па.

«Я цябе сустрэў,

Калі працьверазеў.

Ты сказала мне:

«Да пабачэні-ні-ні-неее!» – разносилось по поляне разноголосое и надрывное пение. Юля закатила глаза и помотала рыжей головой.

– Детский сад… – улыбнулась она, – вы бы лучше… – и тут девушка осеклась, заметив на опушке фигуру человека. Высокий мужчина лет за пятьдесят, а может и старше, с такого расстояния было не понять, стоял в тени деревьев и молча наблюдал за их компанией. На нём была потëртая камуфляжная форма и небольшой рюкзак, перекинутый через левое плечо. Таинственный гость периодически затягивался сигаретой и не сводил взгляда с их лагеря. Юля сразу отметила его бронзово-рыжие усы. Не лопухи, разросшиеся на всë лицо, как у деревенских забулдыг, а аккуратно постриженные, тонкие, как у тех белогвардейцев из старых фильмов про молодых и неуловимых мстителей, что любят пересматривать её родители по выходным. Девушка вздрогнула, когда их взгляды внезапно пересеклись. Человек тут же затушил сигарету о подошву, спрятал окурок в карман и вышел из тени деревьев.

– Здорóво, молодёжь! – крикнул он издалека, вальяжно шагая по направлению к лагерю, – что, беспорядки нарушаем?

– Мы культурно! – неопределённо ответила Юля и поспешила вернуться к костру.

– Да пожалуйста, – развёл руками гость, – главное бутылки потом с собой заберите.

– Мы не пьём, вообще-то. Типа на ЗОЖе и всë такое, – резиново улыбнулся Лёня, тут же выключив колонку.

– Это хорошо, – одобрительно повёл головой мужчина, – это правильно.

Подойдя к компании молодых людей он осмотрелся, чему-то задумчиво покивал и устало опустился на бревно, устроившись спиной к обрыву.

– Посижу тут у вас чутка? – извиняющимся тоном произнёс гость, – устал с дороги.

– Да, конечно, – спохватилась Марианна, – может чаю? Каша ещё не скоро будет.

– Почему бы и нет, – согласился мужчина, – Карпов моя фамилия. Дядя Саша можете звать. Хотя, для вас уже, наверное, дед Саша, – усмехнулся он.

– Ну какой вы дед? – улыбнулась Марианна, – молодой ещё совсем.

– Какая молодёжь воспитанная, – расползся в довольной улыбке Карпов, – это приятно слышать. А вы?… – обвел он ладонью присутствующих.

Подростки по очереди представились, а Юля подвесила на крюк котелок с водой. Гостю налили чаю из термоса и возле костра на некоторое время воцарилась неловкая тишина.

– А вы из Липовой колоды? – нарушив спокойствие спросила Юля.

– Почему из Колоды? – недоумëнно взглянул на неё поверх кружки Карпов, – местный я.

– В смысле местный? – нахмурилась девушка, – если верить гугл-картам, других деревень поблизости нету.

– Вот и доверяй технологиям, – вздохнул гость, – здесь совсем рядом деревенька есть. Невры называется. Вот я оттуда и есть. Шёл мимо, слышу музыка, думаю – дай зайду, посмотрю, а тут вы. Вот такая история.

– Как называется? – переспросил Лёня? – Невры? Странное название… А что оно значит?

– Это очень старое название, – задумчиво произнёс Карпов и, сцепив пальцы в замок, уставился немигающим взглядом в костёр. В его выцветших глазах заиграли сполохи пламени, а рыжие усы точно зажглись огнём, – есть легенда, – продолжил он, – что здесь, прямо на месте этого леса, была когда-то целая страна под названием Неврида. И жили в ней наши общие предки, древние белорусы. Невры, так они себя называли. Были они превосходными воинами и никого не пускали на русские земли. Если верить легенде, то они во время боя могли превращаться в волков, завращавшись на месте. И сильнее их не было никого, – Карпов замолчал, и никто не смел разбить воцарившуюся тишину, только дрова тихо потрескивали на пылающих алым цветом углях, – вот как вы думаете? – словно вынырнув из какого-то транса спросил рассказчик, – почему все войны всегда через нас шли? – он оглядел притихших подростков и сам ответил на свой вопрос: – здесь всë просто – кто владеет Невридой, тот владеет всей Русью. А в рабство нас взять хотят с древних времён. Ведь нет лучшего работника, чем русский человек. Вот как по-английски будет раб, кто знает?

– А slave! – выпалила Марианна, вскинув вверх руку, будто на уроке.

– Правильно, – кивнул Карпов, – а почему? Откуда такое слово появилось? Это производная от слова «славянин», – тут же пояснил он, – и ходили на наши земли… – он закатил глаза и со вздохом покачал головой, – вот например, аж в шестом веке до нашей эры скифский царь Арианта пришёл нас завоевать, и что? – Карпов многозначительно обвëл взором слушателей.

– Что? – тихо спросила Юля.

– Ну что? – хохотнул рассказчик, – получил дротиком в жбан и уехал домой в катафалке!

Все дружно рассмеялись, и сразу почувствовалось как спадает появившееся с приходом вечернего гостя напряжение.

– Самое важное, – продолжил Карпов, – что с завоевателями сражались не только воины-невры, с ними сражалась вся Неврида!

– Это как? – нахмурился Лёня.

– А вот так, – загадочно прикрыл глаза мужчина, – место это непростое. Сама природа встаёт здесь против неприятеля. Лешие, озерницы, цмоки, кикиморы болотные, кадуки, костомахи… В общем, вся сила Невриды бьёт врага, поэтому и стоим мы на белой земле веками, никому не сдаëмся. Нет на земле никого сильнее русского воина.

– Русского? – переспросила Юля.

– Ну а кто такой белорус? – развëл руками Карпов, – как президент сказал, а? Телевизор то смотрите иногда?

– Дядь Саша, – ухмыльнулся Лёня и, сморщившись, потëр пальцем нос, – ящик сегодня только старпëры смотрят.

– А вот сейчас было обидно, – вмиг посерьëзнел Карпов и провёл пальцами по щëточке усов.

– Да ладно, чего вы? – виновато улыбнулся парень, – я же рофлю просто, не всерьёз.

– Чего ты делаешь? – с ироничной ухмылкой переспросил гость, – ты хоть при всех не признавайся.

– Ну… Блин… Рофлю – это значит прикалываюсь, шучу, угараю.

– М-да… – поджал губы Карпов, – что ж вы, молодежь, с русским языком творите то? Для вас Пушкин его создал и на блюдечке поднёс. Нате, пользуйтесь, а вы… Рофли какие-то у вас, хайпы, пранки, – сокрушëнно помотал он головой, – куда катитесь?

– Так кто такой белорус? – вкрадчиво переспросила Юля, – что президент сказал?

– Белорус – это русский со знаком качества, – подняв вверх указательный палец многозначительно отрапортовал Карпов, – он, конечно, рофлил, когда это говорил, но, как говорится, в любой рофле есть доля правды.

Все дружно засмеялись, а Карпов недовольно нахмурился.

– Что смешного? – сурово проворчал он.

– Правильно говорить «в любом рофле», а не «в любой», слово «рофл» мужского рода, – пояснил Лёня.

– Да никакого оно рода, – отмахнулся мужчина, – это вообще не слово. Так, пародия какая-то. Слушайте, – вдруг встрепенулся он, – а вы на ужин что планировали?

– Кашу с тушëнкой, – ответила Юля, – а что?

– А то, что я вас зайчатиной могу угостить, – улыбнулся Карпов и запустил руку в свой рюкзак. На свет тут же появилась серая безвольная тушка зайца.

– Ой! Бедный зайчик! – сложила брови домиком Марианна и закрыла лицо ладонями.

– Ой нет, я пас, – отвернулась Юля.

– А я бы попробовал! – азартно воскликнул Лёня, – Годзилла, ты как?

– Ну чë, можно, что такого? – пробасил в ответ Вася.

– Ну тогда я пока освежую в стороне, а вы вертел организуйте, – Карпов поднялся с бревна и, взяв зайца за уши, направился в кусты.

– А вы как его поймали? – спросил вдогонку Вася.

– Никак, – пожал плечами мужчина, – я его у волка отбил.

– Здесь что, волки водятся? – округлив и без того большие глаза спросила Марианна.

– Ну да, – ответил Карпов, – в реке водятся рыбы, а в лесу волки, ничего необычного.

– Бли-и-и-н, – закусила губу девушка, – а Стасик сейчас один там!

– А Стасик – это кто? – прищурил глаза Карпов.

– Пятый наш, – ответил ему Лёня, – на лесопилку за телефоном пошёл. Курица вот эта потеряла, – кивнул он в сторону Марианны.

– Сам индюк! – тут же вспыхнула та.

– Куль-буль-буль-буль, – мгновенно нашëлся Вася, и по поляне вновь прокатился смех.

– Да ничего с вашим Стасиком не станется, – авторитетно заявил Карпов, – волк не такое страшное животное, как его рисуют. От нападения коров больше людей в год страдает, чем от волков, а от комаров ещё больше.

Спустя полчаса освежеванная тушка зайца весело шкварчала на вертеле, источая сочный запах жаренного мяса. На небо уже взобралась пузатая луна, а солнце посылало на землю лишь прощальные тëмно-бордовые лучи, пронзающие ближайший подлесок, словно рентгеном. Пятеро зрителей завороженно смотрели на костёр. По их лицам игриво гуляли отсветы огня, подсвечивая их нежно-розовым сиянием.

– Дядя Саша, – негромко спросила Марианна, – а вот эти оборотни… Ну, в которых невры превращались, они как выглядели? Как в «Сумерках», или как в «Гарри Поттере»?

– Ну… – задумался на секунду Карпов, – во-первых, не оборотни, а волколаки. Это у них там, – он неопределённо махнул рукой куда-то за спину, – в Европах ихних, оборотни. Они же их боялись, как огня. А у нас – люди-волки, волколаки на древнерусском. А как они выглядели? Мне то откуда знать? Это легенда, давно это было.

– А куда они делись? – немного разочарованно спросила девушка.

– А никуда, – хитро улыбнулся Карпов, – они здесь. Во мне, в вас. Это же не волки в прямом смысле, это несгибаемый дух белорусского народа, метафора. Нет в мире никого, сильнее белоруса, – он прикрыл глаза и помотал головой, – никого… Вы же знаете, что такого партизанского движения, как на нашей земле во времена Великой Отечественной, не было нигде в мире. Немцы тогда просто с ума сходили от запредельного сопротивления ваших дедушек и бабушек. Как у нас в гимне поëтся? «Мы белорусы – мирные люди».

– Сэрцам адданыя роднай зямлі, – внезапно подхватил Вася.

– Вот-вот, – покивал Карпов, – только есть другая поговорка про нас: «на лице усмешка, топор под лавой». Так что, гостям мы, конечно, рады, но борзеть не стоит. Отпор дадим такой, что мало не покажется.

– А у меня прадедушка чуть в концлагерь детский не попал во время войны, – Марианна поëжилась, будто от холода, и обхватила плечи руками, – точнее, уже попал, но его тëтка Люба как-то сумела выкупить за золото у фашистов, и его отпустили. Он рассказывал, что потом, когда наши пришли, он под пулями к ним бежал, и его даже не ранило. А потом его солдат подкидывал и плакал почему-то.

– Это в Красном береге, что-ли? – нахмурился Карпов.

– Да! А вы знаете? – восхищённо улыбнулась девушка.

– Ну, такое место стыдно не знать, – повел плечами собеседник, – там каждый должен побывать. Тем более такой мемориал отгрохали, а сейчас, я слышал, еще и музей строят. А прадеду твоему, конечно, повезло. Золото дьявольский металл, вот эти черти и не устояли. А к нам тогда именно дьявол приходил. И мы его победили. А он рвётся к нам снова и снова… – Карпов подпëр подбородок сложенными в замок пальцами и задумчиво всмотрелся в бликующее сполохами пламя, – победить нас на поле боя нельзя, – медленно произнёс он, – а вот обмануть… Это да, обмануть нас не так трудно. Вот этим они и занимаются. Столкнуть лбами, стравить, рассорить…

– А кто «они»? – вполголоса спросил Лёня.

– Если вы думаете, что нет на свете добра и зла, – так же тихо произнёс Карпов, – нет их вечной борьбы… Вот вы телевизор зомбоящиком называете, а настоящий зомбоящик – это вот эти ваши, – он поиграл пальцами в воздухе и, найдя нужное слово, продолжил: – гаджеты. В телевизоре хотя бы какая-то цензура есть. Там хоть и врут, но так, в пределах допустимого, а вот в ваших этих ютюбах, тиктоках и телеграмм-каналах врут нагло и безбожно. Ответственности ноль, спроса ноль. А вы и верите всему, ведь это же не телевизор! А зло так и действует! Самое главное – это убедить вас в том, что они и есть добро. В этом и есть сегодня самая главная война – война в умах. И прежде всего – в умах молодых. Мы дьявола не пустили на нашу землю, теперь ваша очередь стоять за белую Русь. Потому, что вы, молодые, и есть мифические воины-невры…

– Понятно… – едва слышно произнесла Марианна, – а вот эти… Ну, лешие там, кикиморы… Они тоже метафора, или на самом деле существуют?

– Есть сила природы, – ответил Карпов, – сила родной земли, и она взаправду помогает защищаться от врага. А сказочные существа – они как воплощение этой силы в сознании людей. Хотя, многие рассказывают, что в самом деле встречали кто лешего, кто озерницу, или царя ужей, например. Особенно здесь, на земле древней Невриды.

– А что это за дом на острове? – спохватился вдруг Лёня, – я с трубы видел.

– Это очень старая усадьба, – покивал в ответ гость, – говорят, что она принадлежала когда-то самому Всеславу Чародею.

– О! Это который в волка мог превращаться? – выпалила Юля, довольная своей осведомлённостью.

– Верно! Вот видите, и здесь легенда отсылает нас к волколакам. Эта речка, кстати, указал мужчина рукой себе за спину, – и называется Волка в честь Чародея. Да и вообще, заметьте, сколько названий по Беларуси с волками связано: Волковыск, Волковичи, Волчковичи, Волчанка, Волка, опять же, да и вообще, в каждом районе что-нибудь такое найдётся.

– А сейчас там кто живёт? – вновь вернулся Лёня к вопросу о усадьбе, – там ветряк стоит, значит электричество есть.

– Бизнесмен этот дом сейчас выкупил, на лето с дочкой приезжает. Реставрирует потихоньку. Кстати! – Карпов воздел кверху указательный палец, – по совпадению, он тоже Всеслав!

– Может думает, что пазл сложится, и он в волка сможет превратится? – усмехнулся Лёня.

– Может и так, – хмыкнул в усы рассказчик и вдруг подался вперёд и всмотрелся в темноту леса, – а это, я так понимаю, ваш Стасик? – произнёс он.

– А кто это с ним? – испуганно прошептала Юля, глядя на четыре темных силуэта, мрачно выделившихся из лесной чащи.

* * *

Отойдя от лагеря Стасик дал волю чувствам. Оторвав длинный дубец от случайно подвернувшегося куста он начал беспощадно истреблять заросли крапивы и мелкой лесной поросли.

– Дурак! Дурак! Дурак! – процедил он сквозь зубы. Мысли завертелись каруселью «ромашка» и галопом устремились по нисходящей линии настроения. Теперь этот индюк снова будет троллить, а Марианне будет так же всë равно на него. И зачем только пошëл? Ещё и темнеет так быстро, что вот уже и фонарик пришлось включить. А сумерки, в самом деле, сгущались стремительно и, казалось, целенаправленно собирали свой мрак именно вокруг одинокого путника. Стасик начал ощупывать заросли лучом фонаря, но охватить все самые тëмные закоулки чащи всë равно не удавалось. И тогда он решил просто петь песню:

– Дождливой ночью парень, выбравшись из леса, – отважно прокричал Стасик и тут же стало легче и веселей, – вдруг одинокую избушку увидал! Надеюсь, там мне до утра найдётся место? Я страшно голоден и очень уж устал!

Наконец, он вывалился на старую дорогу и дальше пошёл уже свободно, освещая себе путь дрожащим лучом фонаря.

– Старуха дряхлая скитальцу дверь открыла, – продолжил свою кричалку парень, – пустила в дом, не спросила ничего. Переодела, очень сытно накормила, постель на печке разложила для него. Только парень глаза сомкнул! – уже в полный голос затянул Стасик, – как из подвала раздался стон. «Скажи мне, бабушка, что за шум», – вдруг обратился к старухе он…

Спустя пол-часа ходу луч фонаря выхватил столбы бывших ворот лесопилки, и Стасик сбавил громкость, продолжив напевать свои песни уже вполголоса. Но, едва он переступил линию ворот, как тишину разорвал резкий оклик:

– Стой! Кто идёт! – прозвучало настойчиво и по-военному. А следом что-то металлически клацнуло. В лицо ударило сразу три луча мощных фонарей, и Стасик непроизвольно закрылся от них локтем, – кто такой!? – раздался жёсткий казённый голос по ту сторону лучей.

– Я… – растерянно пробормотал парень, – я Стас…

– Ты что здесь забыл? – лучи разбежались в стороны и за ними удалось рассмотреть несколько военных. Стасик облегчённо выдохнул. Военная форма и белорусские флажки на шевронах тут же всë объяснили за своих владельцев.

– Я… – неуверенным дрогнувшим голосом проблеял парень, – мы тут… Подруга телефон в том тракторе обронила, – указал он на массивный силуэт накренëнной на бок машины.

– Девушка твоя? – зачем-то уточнил уже не такой жёсткий казённый голос.

– Нет, – Стасик опустил глаза и успел порадоваться густым сумеркам, ибо лицо его тут же залилось пунцовым румянцем, – просто подруга.

– Ну иди смотри, – мотнул фонарём военный в сторону трактора.

Стасик неуклюже засеменил к агрегату, когда до его слуха донеслось знакомое чеканное гудение лестничных скоб. По трубе спускался солдат, а вдоль лестницы, рядом с ржавой лентой молниеотвода теперь был протянут тонкий чëрный кабель. Стасик окинул спускающуюся фигуру беглым взглядом и поспешил дальше. Мобильный нашёлся быстро, он застрял между спинкой и креслом сиденья и сразу блеснул в луче фонаря бесчисленными блëстками на чехле. Парень улыбнулся и с облегчением повертел устройство в ладони.

– Ну что, нашёл? – прозвучало у самого уха, от чего Стасик дёрнулся и тут же обернулся.

– Да, вот, – он продемонстрировал смартфон военному.

Тот грубо выдернул гаджет из рук Стасика и сразу открыл галерею. С экрана на него посмотрели небесно-синие глаза Марианны, застывшей в разных ракурсах на нескольких снимках.

– Хм, – улыбнулся военный, – а ничë такая.

– Угу, – согласился Стасик и снова густо покраснел.

– Так как вы тут оказались со своей подругой? – спросил офицер. А то, что это был именно офицер, Стасик понял по одной большой звезде на каждом из его погонов.

– Нас пятеро вообще, – пояснил он, – мы в поход сюда после девятого класса решили сходить. Вот, зашли сюда, вообще случайно, просто трубу увидели и пофоткаться захотели.

– Ясно, – отрезал военный, – взрослые с вами есть?

– Нет, одни мы.

– Хорошо, – кивнул офицер, – мы тебя проводим. Комар, Веремей! – окликнул он солдат, которые тут же подбежали к нему, – пойдёмте, пацана проводим к своим.

– Да не надо, я сам… – замялся Стасик, глядя на то, как двое военных закидывают за плечи автоматы.

– Э-э-э, нет, – по-отечески положил ладонь на плечо парню офицер, – мы тебя в ночь одного не отпустим. До своих доведëм.

– Хорошо, – понурившись кивнул Стасик, – тогда пойдёмте?

– Ну показывай дорогу, – усмехнулся военный, – вчетвером веселее! – затем он подозвал ещё одного солдата и коротко бросил, – Свирид, вы с Макрицким здесь заканчивайте, мы скоро вернёмся, – тот молчаливо откозырял майору, и группа двинулась в путь.

По дороге офицер расспрашивал подростка о том, откуда они приехали, сообщали ли кому-нибудь о месте, где разбили лагерь, как добирались и когда их ждут дома. Стасик нехотя отвечал, но никак не мог отделаться от липкого и холодного ощущения какой-то неправильности происходящего, что-то гложило его на протяжении всего пути. Но вот на стволах деревьев вздрогнули пугливые сполохи близкого костра, а до слуха донеслись знакомые голоса друзей.

– Твои товарищи? – спросил офицер. На что парень коротко кивнул, и четверо путников вышли из леса на просторную поляну у склона реки, – ты же говорил, что взрослых нет с вами, – вполголоса процедил провожатый, мотнув головой в сторону сидящего лицом к ним мужчины у костра.

– Я не знаю кто это, – испуганно выдавил из себя Стасик, – мы одни пришли!

– Ладно, сейчас разберёмся, – бросил офицер и неуловимым движением руки отщëлкнул что-то на поясе, – здравия желаю! – произнëс он уже громко, обращаясь к сидящей у костра компании.

Подростки разрозненно и растерянно поздоровались в ответ.

– И вам не хворать, – настороженно прищурившись буркнул сидящий среди компании незнакомец.

– Что ж вы товарища одного в лес ночью отправили? – нравоучительно поставил руки на пояс военный, – это хорошо, что мы на лесопилке были, а если бы бандиты какие-нибудь, или волки?

– Он сам пошёл, – насупился в ответ Вася Годзилла.

– А вы? – обратился офицер к Карпову, – вы как такое допустили? Вы вожатый, я так понимаю?

– Я не вожатый, – помотал головой тот, – просто местный житель. А вот кто вы, мне, на самом деле, очень интересно. Представьтесь, будьте любезны.

– Майор Батулин, – нехотя поднёс руку к зелёному берету военный, – пограничные войска республики Беларусь.

– А что ж вы так далеко от границы забрались, товарищ майор, что забыли в нашем лесу?

– Учения здесь будут совместные, все рода войск задействованы, и пограничные в том числе, – глухо ответил майор, – а вы кто такой, и что с этими детьми здесь делаете?

– Подполковник воздушно-десантных войск Карпов, – прогремел ему ответ, – офицер двадцатой армии Советского Союза. Той самой двадцатой армии, что несла службу в демократической Республике Афганистан! Должны знать!

– Да, конечно, знаем, – уважительно покивал майор, – ветеранам у нас всегда почёт и уважение.

– Понятно, – Карпов кивнул в ответ и как-то отрешëнно уставился на огонь, – слушай, майор, – с лёгкой улыбкой произнёс он, – мы тут с детишками в загадки играли, хочешь поучаствовать?

– Давайте попробуем, – настороженно нахмурился военный.

– Ну вот слушай! – ветеран хлопнул себя по коленкам, и его глаза блеснули азартом, – сначала лёгкий: какой боевой клич у русских?

– Ну.. – на секунду замялся майор, – ну «ура!»

– Правильно, а теперь вопрос посложнее: какой боевой клич у поляков?

– У поляков? – почесал затылок гость, – даже не знаю, ну… Нет, наверное, какого-то особенного.

– Боевой клич поляков, – Карпов посмотрел ему в глаза, а потом пропищал нарочито визгливым голосом: – вцикаем, панове!

Подростки дружно засмеялись, а майор криво усмехнулся и нервно повёл шеей. Солдаты, стоявшие за ним, молча переглянулись и поправили висящие на плече автоматы.

– Ну и последний тебе вопрос, товарищ майор, – вдруг снова стал серьёзным и даже каким-то суровым Карпов, – в чём сила?

– Сила? – недоумëнно нахмурился военный, – в смысле – «в чём»? Что значит «в чём сила?» Странный вопрос! Всë зависит от контекста, это как посмотреть…

– Понятно, – прервал его собеседник, – Василий, – повернулся он к Годзилле, – скажи, в чём сила?

– В правде, – удивлённо ответил тот.

– Вот видишь, майор, – вздохнул Карпов, – вот так у нас проверяют на свой-чужой. Так что, спрошу ещё раз: что забыли в нашем лесу, панове? Или чьи вы диверсанты, литовские? – он посмотрел своим выцветшим взглядом в глаза майору и положил ладонь на рукоять топорика, торчащего рядом из бревна.

– Как догадался? – мрачно скрипнул зубами военный и на его лице заиграли узлы желваков.

– В Афганистане располагалась сороковая армия, а не двадцатая, как я сказал. Русский офицер не может этого не знать, а вот польский может, и ты не знал. А то, что ты не ответил на вопрос «в чём сила?», сняло последние сомнения.

– Ну поздравляю, Шерлок, – криво усмехнулся майор, а после неуловимым движением выхватил из кобуры пистолет и направил его в грудь оппоненту. Палец нажал на спусковой крючок и грохот выстрела ударил по ушам, отразился эхом в лесной чаще и повис в тесном кругу возле костра жгучим пороховым запахом. Карпова опрокинуло назад, и он с глухим звуком покатился вниз по песчаному склону.

– Всем сидеть! – тут же взревел майор, а оба солдата скинули с плеча автоматы и направили их на подростков. Ребята замерли в неподвижности, уставившись на вооружённых людей округлившимся от ужаса глазами, – вот не сиделось вам на месте! – сокрушëнно воскликнул офицер, – следили бы за вещами – сидели бы сейчас спокойно с этим афганцем, зайца своего жрали, – указал он на подрумянившуюся над костром тушку, – а мне что теперь с вами делать!?

– Мы никому про вас не расскажем, – дрожащим, едва слышным голосом пробормотала Юля.

– Конечно не расскажете, – буркнул себе под нос майор, и повернулся к подчинённым, – Веремей, спустись от этого избавься, – кивнул он в сторону обрыва, куда скатился Карпов, – карманы проверь, тело в реку.

Солдат молча засеменил по пологому спуску, тихо шурша ботинками по песку и растворился в темноте. Его товарищ вдруг что-то начал быстро говорить по-польски, обращаясь к офицеру, но тот тут же остановил его жестом и медленно проговорил:

– Комар, на задании только по-русски.

– Виноват, товарищ майор, – поправился солдат, после чего покосился на застывших вокруг костра подростков и вполголоса произнёс, – они же дети ещё совсем.

– Эти дети через три года уже служить пойдут и оружие в руки возьмут, – отрезал офицер, – можешь не волноваться, я всë сделаю сам.

– Но это военное преступление, неправильно это всë…

– А что нам делать остаëтся!? – вспылил начальник, – думаешь, мне самому этого хочется!? Может думаешь – мне это удовольствие доставляет, а!? Вот этот, – он ткнул пальцем в Стасика, – видел, как мы ретранслятор на трубу установили, это будет провал задания! Ничего, – выдохнул он, – леса дремучие здесь. Пошли, заблудились, бывает…

После этих слов Марианна уткнулась лицом в ладошки, и плечи её мелко затряслись от беззвучных рыданий.

– Дяденьки! – вдруг жалобно застонал Лёня, – не убивайте меня, у моих родителей деньги есть, за меня заплатят!

– За тебя!? – с вызовом посмотрела она него Юля, – ну ты и фрукт, конечно!

– Так, всë, успокоились! – одëрнул их военный, – сидим тихо!

Все тут же замолкли, и ночную тишину нарушали только всхлипывания Марианны да сухое потрескивание дров в костре.

* * *

Веремей спустился по пологому спуску к краю воды и внимательно осмотрел подножие обрыва. Песок на месте падения был перепачкан кровью и смят, а к воде тянулся смазанный кровавый след.

– Чëрт! – выругался военный и скинул с плеча автомат. Приладив к стволу фонарь он осветил подковообразный пляж. В лунном свете тускло сверкнули барашки на речной ряби, и редко блеснули песчинки, отполированные мерным ходом прибрежного течения. Раненого нигде не было. Луч фонаря пробежался по закруглённой береговой линии и выхватил тёмное пятно в нескольких метрах от края воды. Веремей подошёл поближе и причесал светом речную поверхность. Ничего. Только длинные водоросли тянулись по воле течения, развиваясь в быстрых водах, точно волосы русалки. В свете фонаря тонкие пряди отливали изумрудом и действительно походили на длинные спутанные волосы. Солдат отвёл луч в сторону сделал шаг назад, когда почувствовал что нога за что-то зацепилась. Ствол оружия тут же нырнул вниз и осветил тонкую зелёную прядь водорослей, опутавшую тяжёлый армейский ботинок так, что её конец успел пробраться в петельки для шнурков и связал там свой причудливый узел. Веремей дёрнул ногой, но растение, словно превратившись в металлическую струну, туго натянулось и, казалось, тонко зазвенело, а потом изумрудная прядь дёрнула человека на себя. От неожиданности Веремей гулко охнул и, в один момент оказавшись в воздухе, вскинул кверху руки и выронил оружие на песок. Упав на бок военный резво перевернулся на спину и выхватил из ножен на поясе большой армейский нож. Один взмах, и зелёный побег скукожился, завращался раненным червем и стремительно скрылся под водой. Веремей брезгливо сбросил с ботинка безвольные остатки водорослей и потянулся за оброненным автоматом, но в этот момент возле берега что-то забулькало, забурлило, и из воды выстрелили десятки таких же прядей и вмиг опутали человека с ног до головы паутиной тонких зелёных нитей. И тогда Веремей заорал. Громко и отчаянно, во всë горло, так, как диктовал ему в это мгновение самый главный, базовый инстинкт – инстинкт самосохранения. Однако, вместо раскатистого и зычного крика из его горла вылетел какой-то тонкий сиплый свист, а удавка на шее затянулась ещё сильнее. Точно щупальца кальмара его опутали длинные побеги неведомого подводного растения и, преодолев плечи и шею, набились в раскрытый в немом крике рот, вонзились в ноздри, проникли липкими и холодными прутьями в уши. Воздуха вдруг стало мало, и трясущийся в судорогах солдат, судорожно вдохнул зелёную массу в себя. Внутри потяжелело, и он почувствовал, как наполняются липкой массой его желудок, кишки, лёгкие. В выкатившихся глазах потемнело, а из воды продолжали, будто подталкиваемые невидимой помпой, упруго перетекать в обмякшее уже тело всë новые и новые нити чудовищных водорослей. Какими-то остатками сознания, самыми последними его задворками Веремей почувствовал, как его ватное тело резко дёрнули, а потом над ним сомкнулась глухой пеленой речная гладь. Стало сначала гулко, а потом стало никак.

* * *

– Да куда этот Веремей запропастился? – через несколько минут раздражённо бросил майор и, переступив через бревно, заглянул за край обрыва. В туманном свете луны можно было чётко рассмотреть, что никого внизу нет – ни скатившегося тела, ни отправившегося за ним солдата, – Веремей! – крикнул майор и настороженно вслушался в ожидании ответа. Но ничего, кроме мерного журчания Волки и тихого стрекота сверчков не услышал, – Ве-ре-мей! – сложив ладони рупором ещё громче прокричал он, и ответ на этот раз прозвучал. Откуда-то из глубины леса донеслось утробное и низкое «у-ха-ха-ха-ха».

– Это ещё что? – испуганно встрепенулся Комар.

– Это выпь, – зачем-то пояснил Стасик, – птица такая. Бугай по-нашему.

– Да к чёрту эту выпь! Веремей где!? – майор вынул из бокового кармана брюк фонарь и судорожно зашарил лучом по подковообразному пляжу внизу.

Вдруг с опушки послышался хруст веток, а потом по поляне прокатилось рокочущее грудное фырканье. Все как по команде обернулись на звук и в неверном свете дрожащего пламени костра рассмотрели, как, ломая жидкую поросль, из леса выбирается что-то громадное и мохнатое. Выйдя на поляну существо ещё пару раз фыркнуло и уставилось отливающими огнём глазами на группу людей у костра.

– Зубр! – в один голос, восхищённо воскликнули друзья, на мгновение забыв о нависшей над ними опасности.

Это был настоящий исполин. Огромное тело животного, покрытое бурой жëсткой шерстью, достигало в холке около двух с половиной метров. Зубр встревоженно переступил на мощных ногах и наклонил вперёд массивную морду, выставляя напоказ свои короткие подкрученные рога.

«О-м-м-м», – пророкотал великан и ударил копытом о землю.

Возле костра, тем временем, время как будто застыло. Все завороженно смотрели на величественное животное – и двое военных, и пятеро подростков.

– Не знал, что в этих краях зубры водятся, – будто сам себе пробормотал Комар.

– В Налибокской пуще тоже есть, – не отрывая взгляда от царя леса тихо произнёс Стасик.

Зубр сделал шаг вперёд, а потом поднял голову к небу и затрубил. «А-у-у-у-у-м-м-м…» – разнёсся грозный и величественный зов исполинского быка по всей округе. И воздух как будто завибрировал, задрожал от низкого утробного рëва, отдался внутри черепа, загудел в костях случайных свидетелей назойливым зудом. И вдруг из глубины лесной чащи раздался странным сдавленным эхом хриплый, точно помноженный древними духами вековой пущи, отклик. «А-у-у-у-у-х-х-х…» – выдохнул лес, и по ногам тут же потянуло холодным и промозглым потоком сырого воздуха. А потом протяжное хриплое «у-х-х-х-х», превратилось в дерзкое, шелестящее сотнями чёрных, как ночь, крыльев «ш-ш-ш-ш-ш». Это взлетели с крон деревьев стаи встревоженных ворон, и небо наполнилось тёмными дрожащими силуэтами испуганных птиц.

– Это что тёще за чертовщина? – сквозь сжатые тисками зубы процедил майор.

– Это Неврида, – прокатилось вдруг грудное и тяжëлое откуда-то сбоку, из спутанных ветвей. Семь пар глаз в одно мгновение обернулись на голос, но отсветы догорающего костра позволили рассмотреть только две мерцающих точки жёлтого цвета, пронзительно сверкающие из зарослей.

«Волк!» – вспыхнуло в голове Стасика иррациональное и оглушающее осознание увиденного. Мрачные огоньки на оскаленной бронзово-рыжей морде смотрели прямо на них и медленно выползали из кустов. Вскоре стало понятно, что это действительно огромный рыжий волк, но вот только… Тëмный, словно сотканный из самого мрака силуэт вышел из густых зарослей на двух ногах! Стоя как человек огромный волк наклонил ощетинившуюся морду, глухо зарычал и медленно опустился на четыре лапы. И тут что-то отмершее и позабытое вздрогнуло внутри парня. Его накрыло то необъяснимое состояние, когда щетинится невидимым загривком затылок, а уши сами, без ниток и посторонней помощи начинают шевелится в своих давно отмерших мышцах и поворачиваться навстречу опасности.

Хищная тень изогнулась для рывка, и майор тут же инстинктивно выхватил пистолет и дëрнул на себя ближайшую хрупкую фигурку, заслонившись подвернувшейся Марианной от броска хищника.

– Марианна! Беги! – заглушая криком ватную тупость в налившихся свинцом ногах ринулся вперёд Стасик и навалился на поляка. И весь его лишний вес, тысячу раз проклятый, опостылевший, ненавидимый грозовой тучей обрушился на майора. Тот тяжко ухнул от неожиданности и повалился на землю, выпустив девушку и выронив пистолет. В этот же момент волк спружинил на мощных лапах и молнией выбросил вперёд своё тело. Воздух разорвала автоматная очередь, и в свете луны блеснули мелким бисером тёмные бусины крови, вылетевшие вместе с пулями из спины хищника. Но в следующий момент калашников, завращавшись пропеллером, вылетел из рук Комара от размашистого удара мохнатой лапы, а вторая конечность зверя, описав дугу влепила солдату такую оплеуху, что тот сразу повалился кулëм на землю, лишённый чувств.

Майор, оказавшись на земле, моментально сгруппировался и, одним движением сбросив с себя подростка, потянулся за обронëнным пистолетом. Но тут лицо его обожгла резкая ослепляющая боль, и кожа на нём вспыхнула алым, точно разъедаемая кислотой. Вася Годзилла ещё раз замахнулся шкварчащей на вертеле тушкой зайца, но тут на макушку майора обрушилась кривая берёзовая чурка. Военный осел на дрогнувших коленях, глаза его закатились, и он медленно повалился на землю.

– Вот тебе твоë задание! – выкрикнула Юля, ловя равновесие после размашистого удара.

– Да вы, я погляжу, и без меня справились бы, – прохрипел вдруг волк, распрямляясь во весь рост.

Ребята тут же подобрались и прижались друг к другу. Вася крепче сжал в руках вертел, Юля в безмолвном ужасе прижала к груди берëзовое полено, а Стасик выдвинулся на полшага вперёд, закрывая плечом Марианну. И только Лёня продолжал сидеть на бревне, обхватив руками колени и глядя себе под ноги.

– Не бойтесь, это я, Карпов, – низким клокочущим голосом произнёс зверь.

– Дядя Саша!? – Марианна от удивления приоткрыла рот в полуулыбке и широко распахнула глаза, – вы волколак?

– Ну… Есть такое дело, – словно признаваясь в чём-то личном покаянно покачал головой оборотень.

– А можно потрогать? – девушка бесстрашно шагнула вперёд и провела рукой по жëсткой рыжей шерсти волколака, – а сфоткаться с вами можно? А вы на фотографиях отображаетесь?

В этот момент с опушки послышалось фырканье, и все повернулись к огромному зубру, про которого в свете стремительных событий успели забыть. Зверь повëл головой и встряхнулся. По густой бурой шерсти тут же пробежала волна. Наклонив голову он монотонно и протяжно замычал, после чего неспешно развернулся и скрылся в лесной чаще под треск веток и хруст отломанных сучьев.

– А вас пули не берут? – проводив взглядом лесного исполина повернулся к волколаку Стасик, – я видел, как этот, – он кивнул в сторону поверженного Комара, – в вас очередь выпустил.

– Я же вам говорил, – назидательно произнёс Карпов, – воина-невра на поле боя победить нельзя. Видите, и вы не хуже оказались.

– Не все! – пустила язвительную шпильку Юля, бросив взгляд на застывшего в ступоре Лёню.

– Не судите его строго, – помотал головой оборотень, – никто не знает, как себя поведёт в такой ситуации, в ком-то просыпается воин, в ком-то нет. Ничего страшного, вы ещё дети, в конце концов.

– Лёня, очнись! – усмехнулась Марианна, – всë уже кончилось!

– Не всë, вообще-то – мрачно заметил Стасик, и все тут же настороженно повернулись к нему, – там, на лесопилке ещё двое остались, – продолжил он, – они что-то на трубе делали, когда я пришёл, кабель какой-то протягивали.

– Да, точно, – подхватила Юля, – этот майор про какой-то ретранслятор говорил.

– Не думаю, что на их счёт стоит беспокоиться, но проверить стоит, – прохрипел волколак и поднял с травы автомат. Щёлкнув затвором, он перехватил его за цевьё, словно игрушечный, – а вы пока этих панов свяжите. Верёвка есть?

– Была где-то, – кивнул Вася и зарылся в объёмном рюкзаке.

– А где этот, – встрепенулась Юля, – как его там… Веремей?

– А, этот, – небрежно махнул лапой волк, – так он в Березине решил искупаться.

– В Березине? – нахмурилась Марианна, – вы же говорили, что речка Волка называется.

– Правильно, – кивнул оборотень, – а впадает она в Березину. Вот он туда и направился.

– Даже не хочу знать подробностей! – подняла ладони девушка

– Вот и хорошо! А я скоро вернусь! – Карпов вскинул автомат, и его жёлтые глаза зажглись огоньками азарта, – и потеха пошла в две руки, в две р-р-р-руки!– весело прорычал он, и рысью побежал в сторону чащи.

* * *

Лейтенант Свирид воткнул в землю лопату и отряхнул руки о штаны. Притоптав небольшой рыхлый холмик он удовлетворённо выдохнул и, не оборачиваясь, крикнул через плечо сержанту Макрицкому:

– Всë! Питание Готово! Проверяй!

Тот молча кивнул и, быстро пробежав пальцем по экрану планшета, удалился в мрачные недра котельной. Свирид задрал голову и всмотрелся в чёрное, украшенное россыпями ярких звёзд, небо. Где-то там, вверху дожидался сигнала установленный на шпиле молниеотвода, как на самой высокой точке местности, портативный радио-ретранслятор. Через минуту в черноте небес вспыхнул зелёный огонёк, несколько раз мигнул, а потом потух. Лейтенант довольно покивал и облегчённо выдохнул. Работает. Можно и отдохнуть.

– Свири-и-и-д… – донеслось вдруг из спутанных веток возле ворот какое-то монотонное и тягучее. Лейтенант подобрался и напряг слух, – Свири-и-д… – уже с большим выражением, по-человечески как-то, раздалось из зарослей.

– Веремей? – нахмурился военный, смутно угадывая голос сослуживца, – это ты?

– Свири-и-д… – снова прокатилось, точно сквозь заложенный нос, и на дорогу шагнула фигура в военной форме, – там помощь нужна. У майора нога…

– Веремей, что с тобой? – нахмурился лейтенант, – что там у вас?

– Помощь нужна, пойдём, – вяло махнул рукой тёмный силуэт и тут же повернулся к собеседнику спиной, – иди за мной, – пробормотал он и шагнул обратно в чащу.

Свирид подхватил прислонëнный к трубе автомат и последовал за товарищем. Разводя перед собой руками тесные сплетения веток он еле поспевал за Веремеем, который пронзал лесную гущу, словно раскалённый нож, плавящий масло.

– Да что там у вас!? – прокричал в спину проводнику лейтенант, – далеко ещё? А проще дороги нет?

– Есть, – внезапно ответил молчавший до сих пор Веремей и резко остановился. Свирид наконец догнал провожатого и уставился ему в спину. Взгляд его тут же приковали перекатывающиеся под камуфляжной курткой бугры, материя словно бурлила чем то, волновалась и вздыбливалась.

– Веремей? – настороженно протянул лейтенант и положил руку на плечо сослуживца. Фигура проводника тут же потеряла очертания и бесформенно осела, расползаясь в разные стороны. Куртка развалилась на кусочки древесной коры, покрытые жёлто-зелёным мхом, а из-под них хлынули наружу жирные маслянистые жуки, сороконожки и шустрые уховëртки, упали в грязь извивающиеся слизни, густо отливающие своей тягучей слякотью в бледном свете луны, а потом, с грозным шипением брызнули в разные стороны ужи и гадюки, сплелись хвостами, заплясали лоснящимися узлами. Свирид в ужасе отпрянул от шевелящегося скользкого клубка, споткнулся о ствол сосны, упал и засучил ногами, уползая прочь от страшного зрелища. Перехватив автомат за цевьё, ухватившись за него как за последнюю соломинку, соединяющую с реальностью, он, враз онемев, уставился на кривую корягу в своих руках вместо стали оружия. Из глубокой трещины в ней тут же выползла длинная мохнатая гусеница толщиной с большой палец и неторопливо засеменила своими лапками-жгутиками, подбираясь к побелевшим костяшкам пальцев лейтенанта, всë так же сжимающих кривой ствол корявой ветки. Он с омерзением отбросил в сторону гнилую корягу и, спотыкаясь, побежал прочь, наугад, лишь бы подальше от страшного места.

– Макрицкий! – прокричал он, немного прийдя в себя, – сержант! Ты где!? – вслушавшись в ночную тишину офицер остановился и поднял голову вверх.

В тёмное небо одинаково смотрели чёрные контуры сосен, а небосвод насмешливо сверкал своими мириадами звëзд в лицо заблудившемуся лейтенанту. Тот обречённо вздохнул и достал из нагрудного кармана компас. Стрелка сначала слегка качнулась, а потом начала ускоряться и закрутилась волчком. Свирид несколько секунд заворожено наблюдал за странным танцем прибора, а потом отчаянным броском запустил его в тёмный свод зарослей.

– Ох-о-хо.. – выдохнув помотал он головой, стряхивая наваждение, и криво усмехнулся.

– У-ха-ха-ха-ха, – ответил ему низкий утробный смех из далёких болот, и по позвоночнику пробежал ледяной озноб.

– У-ху! У-ху, – подхватили страшный смех откуда-то с низких ветвей раскидистого дуба.

Лейтенант поднял взгляд и рассмотрел жёлтые огоньки птичьих глаз. Совы возмущённо глядели на незваного гостя и испуганно ухали.

– Ух-ух-ух! – прогудели птицы и разом сорвались с деревьев, и, словно им в ответ, из недр пущи дохнуло холодным и грудным «у-у-у-х-х-х». А потом небо всплеснуло чёрными крыльями и наполнилось вороньим граем, оглушающим и беспрерывным. Звëзды вмиг скрылись, поглощённые вороньей стаей, а потом само небо обрушилось на лейтенанта, хлынуло чёрной лавиной когтей, клювов и жёстких упругих крыльев.

Закрываясь локтями и разодранными в кровь ладонями Свирид ринулся наугад сквозь ветки, еловые лапы и колючие, тугие прутья орешника. А птицы, точно в слепом отуплении, клевали, били и рвали человека острыми когтями и массивными клювами. «Крррра, крррра!» – разносилось разноголосое и неслаженное, застилало клëкотом всю округу. Внезапно чаща расступилась и выплюнула истерзанного человека на широкую просеку. «Дорога к лесопилке!» – молнией пронеслась спасительная мысль, и майор побежал, выхватывая лихорадочно дрожащим лучом фонаря поросшие травой колеи. А следом за ним неслась клокочущая, хрипло гаркающая туча ворон. Вот, за последним заворотом дороги вынырнули из тьмы столбы ворот, и Свирид из последних сил ринулся к спасительной котельной.

– Вацлав! – заорал он, называя товарища его настоящим именем, напрочь забыв про конспирацию. Из помещения тут же выскочил сержант с планшетом в руках и застыл, глядя на жуткое зрелище: лейтенант, спотыкаясь и ловя ускользающее равновесие, бежал по дороге, а за ним гнался… Кто это? Медведь? Лось? Странное существо, наполняя пространство непонятным многоголосым клëкотом вперемешку с надсадным рваным криком, неслось за офицером, постоянно меняя форму и размеры. В направлении человека то и дело выстреливали трепещущие конечности, точно щупальца какого-то чудовищного осьминога, и разили того то в спину, то в голову. «Это вороны», – вдруг пришло в голову сержанта осознание увиденного, и в этот момент стая, взяв в клещи одинокую фигуру, сомкнула вокруг неё свои фланги. Лейтенант скрылся из виду, и сквозь вороний грай до ушей сержанта донёсся истошный вопль, полный боли и отчаяния. После крик превратился в какой-то звериный, нечеловеческий вой, потом захрипел, забулькал и стих. Стая начала сдуваться, опадать и вскоре превратилась в плотный, шевелящийся чёрными крыльями кокон, облепивший бездыханное тело, распростёртое посреди двора лесопилки.

Макрицкий в ужасе попятился и дрожащими пальцами ощупал холодную сталь автомата. Очередь пронзила галдящее облако, и несколько вороньих тушек осыпалось на землю. Стая не обратила на это событие никакого внимания и продолжила терзать бездыханного лейтенанта. И тут сержант боковым зрением заметил тёмный силуэт, стоящий у покосившегося штакетника. Его выдавали светящиеся мутно-жëлтым светом глаза, слабо мерцающие в темноте. Фигура отделилась от забора и сделала шаг вперёд. Сержант похолодел и тупо уставился на настоящего оборотня. Но больше всего его удивило не то, что огромный волк стоит на задних лапах, совершенно по-человечески, а то, что в руках (а это были именно руки, сомнений не было никаких) он держит автомат. Зверь глухо зарычал и поднял ствол на сержанта…

* * *

Вася Годзилла протянул Стасику моток верёвки, а себе взял катушку тонкого шпагата, и ребята принялись вязать пленникам руки и ноги. Майор что-то пробормотал, когда его руки стянули тугие путы, но тут же снова отключился.

– Стасик, – тихонько произнесла Марианна, присев рядом с парнем, – спасибо… Ты такой храбрый, – и крепко обняла его. Плечи девушки дрогнули, и она шмыгнула носом. Стасик неловким движением приобнял её за талию и почувствовал, как лицо начинает пылать и заливаться краской, а губы расползаются в глупой самовольной улыбке. Вдруг он встретился взглядом с Лëней, который так и сидел молча на бревне. Глаза у того тут же забегали и, не найдя подходящего направления, снова упёрлись в носки собственных ботинок.

Но вот, глухим раскатистым эхом прокатились над лесом несколько далёких выстрелов, а за ними одна короткая очередь. Марианна отпрянула от Стасика и настороженно вслушалась. Пространство прошила ещё одна длинная очередь, а потом всë стихло.

– Ну вот и всë, – обречённо покивал Годзилла, – карачун полякам. Слышь, майор! – толкнул он в плечо связанного военного, – твоя группа всë!

Тот в ответ промычал что-то нечленораздельное и натужно застонал, попытавшись вырвать руки из верёвок, но, поняв бессмысленность своей затеи, снова обмяк. Вскоре вернулся Карпов. Такой же, как и в первый раз – в потёртом камуфляже, с усталым выцветшим взглядом и без оружия.

– Ну как тут у вас? – крикнул он, приблизившись к лагерю.

– Всë под контролем! – отрапортовал Вася.

– Вот и отлично! А теперь можно и МЧСов с милицией вызывать. Я тут с вами побуду, пока сотрудники подтянутся, а то мало ли что…

– А что нам им рассказать? – спросила Юля.

– Всë как было, так и рассказывайте, только без фантастики, чтобы на дурку транзитом не уехать. И да, про Невры не упоминайте, скажите, что я из Липовой колоды пришёл, нам лишнего внимания не нужно, – Карпов устало опустился на бревно и задумчиво уставился на догорающий костёр, – дров нужно подкинуть, – заметил он.

Вскоре пламя весело трещало, поедая свежий хворост, а вокруг очага уселась вся компания и стала забрасывать вопросами своего спасителя так, что тот едва справлялся с их напором.

– А сколько вам лет?

– Уже и не упомню, но ещё скифов лично прогонял.

– А если пуля серебряная будет, она вас убьет?

– Нет, я же не нечисть!

– А сколько ещё таких, как вы?

– Если понадобится, то целая страна, но лучше до этого не доводить.

– А куда ваша одежда девается, когда вы в волколака превращаетесь?

– А у вас блохи есть?

– А вампиры существуют?

– А какое ваше настоящее имя…

Через какое-то время издалека послышался нарастающий шум винтов, и Карпов, кряхтя, поднялся с бревна.

– Ну вот и всë, мне пора, – произнёс он и всмотрелся в тëмное небо над лесом, – скоро тут народу будет… А вы, ребята, берегите себя, всего хорошего! – подхватив свой рюкзак мужчина отсалютовал подросткам открытой ладонью и, не оборачиваясь, зашагал в сторону леса. Вскоре его фигура растворилась в темноте чащи, а стрекот винтов усилился, и над деревьями вспыхнули прожекторы вертолёта. Машина начала медленно опускаться на поляну.

Эпилог.

На этот раз к остановке подкатил новенький МАЗ и, тихо шикнув пневматикой, открыл створку двери перед пятью уставшими путниками. Салон оказался полупустым, и друзья привычно расположились со своей поклажей на задних сиденьях.

– Уффф, наконец-то, – выдохнула Марианна, устало плюхнувшись на сиденье, – я уже пожалела, что мы от вертолёта отказались.

– Возвращаться из похода на вертолёте с милицией не романтично! – возразила Юля.

– Как нога? – поинтересовался Стасик, усаживаясь радом с Марианной.

– Да нормально, – отмахнулась девушка, – почти не болит уже. Главное, что при ходьбе не сильно беспокоит.

– А ведь мы даже рассказать никому не сможем о своëм приключении, – после молчаливой паузы задумчиво произнесла Юля, – всë равно никто не поверит.

– Ага, – согласно кивнула Марианна, – и показать тоже не сможем, – она достала смартфон, пробежала пальцем по экрану и продемонстрировала друзьям фотографию, на которой её симпатичное лицо делило кадр с чудовищной мордой волколака.

– Ты что, с дядей Сашей селфи умудрилась сделать!? – округлила глаза Юля, – и он разрешил!?

– Так он так и сказал сразу, что всë равно никто не поверит.

– Ну да, – поддержал Стасик, – сегодня что угодно нарисовать можно. Фотка – вообще не доказательство.

– Слушайте, ребят, – прервал их Лёня, – я это… Извиниться хочу. За всë. За поведение своë, за то, что там, на трубе заставил волноваться, на речке как вёл себя… И ты, Стасик, извини, что троллил… – парень виновато опустил глаза в пол и поджал губы.

– Да ладно, забей, проехали, – махнул рукой Стасик, – я ведь и в самом деле толстый. Я вот решил за лето пару кило сбросить и спортом заняться.

– Молодец, Стас! – с гордостью воскликнула Марианна, – вот так и надо на критику реагировать! Это по-мужски!

– Тебя что, Стас зовут? – удивился Вася Годзилла, – я думал Стасик – это полное имя. Девять лет Стасиком был, и тут вдруг Стас!

Все дружно рассмеялись, а когда веселье стихло, Лёня продолжил:

– И это, ребят… За то, что вам тогда не помог, тоже извините. Я струсил, – он уронил голову на грудь и понуро потупил взгляд.

– Ты чего, бро? – толкнул его кулаком в плечо Вася, – мы ж друзья! Ну было и было, всяк бывает!

– В самом деле! – подхватила Юля, – у меня хоть души и нету, но я зла на тебя не держу. Мы все перепугались, просто реакция у каждого разная.

– А давайте нашу любимую! – хитро улыбнулась Марианна и включила портативную колонку, стоящую на центральном сиденье. Вася расползся в улыбке и быстро пробежал пальцем по экрану телефона. Из динамика тут же прозвучало разудалое:

«Я на ноч закрыў курэй

І схаваў ключ ад дзвярэй,

Але не закрыў вакно,

Уцякла нясушка праз яго.

Гора не было даўно,

Дошкай я заб'ю вакно,

Дзе нясушку мне знайсці,

Хто будзе яйкі нясці? »

И тут подпевать начали все хором:

«Сярод чужых індыкоў

Яе заўважыў я зноў.

Думаў, што забяру,

А індыкі завялі… »

Друзья повскакивали с мест и, втянув головы в плечи, отставили в стороны согнутые в локтях руки, после чего дружно, в такт звучащему треку, по-индюшиному заболботали:

– Кули-були-були-пу-пу, кули-були-були-пу, кули-були-були-пу-пу, кули-були-були-пу…

– Ребят, я вас обожаю! – широко улыбнулся Лёня и тоже присоединился к общему веселью.

Так, под общий смех пассажиров, автобус лениво выкатился с лесной дороги на трассу и, набрав скорость, устремился по направлению к городу, увозя компанию друзей всë дальше от волшебного леса, приближая их с каждым километром к выпускным экзаменам.

Автор: Капитан

Источник: https://litclubbs.ru/articles/58982-pohod.html

Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!

Подписывайтесь на канал с детским творчеством - Слонёнок.
Откройте для себя удивительные истории, рисунки и поделки, созданные маленькими творцами!

Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.

Читайте также: