Трудно поверить, но на этих снимках 55 лет назад была запечатлена комсомолка и недавняя фабричная девчонка по имени Галя. Кто так расслабил, раскрепостил девушку, что она позволила себе такую неприличную позу? И как она скажется на её дальнейшей судьбе?
Галя Ананкина в юности отличалась высоким ростом и худобой.
42 кг при росте почти в 170 см!
В послевоенные годы в СССР это считалось признаком недокормленности в детстве, а то и симптомом скрытой болезни.
Понятно, что советским мужчинам нравились девушки иных размеров. Тех, которые наглядно свидетельствовали: девочка выросла в семье, где всего было вдосталь, а прежде всего еды.
По этому поводу у поэта Михаила Векслера даже есть стихи:
Наша женщина равна четырём французихам!
Широка моя страна! А Макрона - узенька!
Семья была многодетная, отец рано ушёл из жизни, поэтому после 8 класса Галя пошла, как и две старшие сестры, на химическое производство, где уже трудилась их мама.
Однако отличавшаяся целеустремлённостью девушка учёбу не забросила. Она закончила вечернюю школу. Более того находила время и для участия в художественной самодеятельности.
Галя Ананкина хотела стать актрисой! И скорее всего была наделена артистическими способностями: ей удалось поступить в театральное училище имени Щукина. В это время там учились будущие звёзды советского театра и кино Наталья Селезнёва, Марианна Вертинская, Валентина Малявина и другие.
Но Гале была предназначена другая судьба.
Чтобы подработать и помочь маме, девушка устроилась так называемым демонстратором одежды. А организация та называлась вполне солидно- Всесоюзный институт ассортимента изделий лёгкой промышленности и культуры одежды.
Примерно 100 рублей в месяц получала Галя за свою работу демонстратора одежды. Как вы догадываетесь, более романтичное название этого занятия - манекенщица.
В ту пору девушки сами наносили себе макияж - из того скудного косметического арсенала, который у них имелся. У недавней фабричной работницы перед другими претендентками было одно существенное преимущество: педагоги в училище научили её красиво двигаться по сцене.
Юность Гали пришлась на время так называемой "оттепели".
Советский Союз стал понемногу открываться Западу.
Так в 1959 году в Москве прошли дни Кристиана Диора.
Иностранные манекенщицы гуляли по различным уголкам столицы и участвовали в фотосессиях.
В ту пору Галя была подростком и наверняка прогуливавшиеся по улицам столицы манекенщицы притягивали её взгляд. И не только своими диковинными нарядами, но и манерами, умением держаться.
Не тогда ли у Гали и зародилась мечта - стать одной из них?
Для того, чтобы понять, какое впечатление произвели эти дивы подиума на москвичей, приведу эпизод из советского фильма " 13 поручений", в котором наша героиня, будучи студенткой "Щуки", снялась в крошечной роли.
По сюжету комедии снабженец Чувилихин ( тем, кто жил в СССР эта должность знакома) едет в Москву со списком поручений от сослуживцев. Но в дороге важную бумажку теряет. А в нем название нот для жены его начальника! Бедный мужик мечется по столице, силясь вспомнить мелодию, так полюбившуюся супруге шефа.
Галя играет роль продавщицы отдела женского белья, в котором толпится масса жаждущих покупательниц.
Главный герой, пробираясь сквозь толпу, кричит:
У вас есть голубой лифчик третьего размера?
Беру без примерки!
Вторая половина 60-ых годов стала для Гали судьбоносной.
Во всех смыслах.
Во-первых, она вышла замуж за преуспевающего московского адвоката Сергея Миловского. И о своей простенькой девичьей фамилии предпочла забыть навсегда. А когда ей будут напоминать, станет говорить:
Меня звали Миловская! И точка!
Во-вторых, она примет участие в первом фестивале моды, который состоится в Москве в 1967.
Галя Миловская будет замечена иностранными журналистами прежде всего благодаря своему сходству со знаменитой британской моделью Твигги.
После завершения фестиваля Миловскую станут приглашать за рубеж для съёмок. Но советские чиновники, отговариваясь крайней занятостью манекенщицы, за границу её не выпускают.
И дело было не только в том, что она могла не вернуться. Галя Миловская была тесно связана с московской богемой. Её близким другом был художник-авангардист Анатолий Брусиловский. Его работы говорят сами за себя.
Выходец из одесских евреев, Анатолий Рафаилович был ярым антисоветчиком. Но при этом не гнушался брать из рук Советской власти - всё, включая художественную мастерскую в историческом месте Москвы в Казарменном переулке. Эту студию-мастерскую художник превратил в " музей для друзей", в том числе и иностранных.
В студию художника захаживали не только зарубежные журналисты, но даже тогдашний американский посол Уолтер Стессел, большой специалист по Советскому Союзу, начавший "изучать" нашу страну ещё в 1947 году в должности второго секретаря посольства США в Москве.
Поэтому и было принято поистине "соломоново решение": пригласить знаменитого фотографа журнала Vogue Арно де Росней в Москву.
В столице этот аристократ и плэйбой с русскими корнями был принят очень радушно. Ему предоставили все условия для работы: чёрную "Волгу" с водителем, переводчика и даже милиционера, чтобы любопытные москвичи и гости столицы не мешали его творческому процессу.
Арно сделал более тысячи снимков Гали.
Лучшие из них украсили 16 страниц глянцевого журнала.
Французскому фотографу оказали честь, разрешив снимать и в Оружейной палате. Из витрин были извлечены два драгоценных предмета - алмаз "Шах" и золотой скипетр Екатерины Великой, украшенный бриллиантом "Орлов". Миловская держала их в руках, сидя на груде соболиных шкур.
В общем, устроители фотосессии постарались, чтобы заграничный зритель увидел не только "русскую твигги", но и культуру страны, в которой она выросла.
А вот журнал " Америка" опубликовал один-единственный снимок.
Тот самый, где манекенщица сидит на брусчатке Красной площади, спиной к Кремлю.
Что хотел фотограф, предлагая комсомолке такую провокационную позу, понятно.
А вот на что надеялась советская девушка, усаживаясь на брусчатку, -не очень ясно.
Неужели она рассчитывала на то, что про фото в СССР никто ничего не узнает?
А для чего тогда многочисленные сотрудники советских посольств, в чью обязанность, в частности, входит и отслеживание печатных изданий страны, где они работают?
Понятно, что снимок с брусчатки Красной площади лёг на стол начальника Галины во Всесоюзном институте ассортимента лёгкой промышленности и культуры одежды. И был расценен как "антисоветчина". Комсомолка Миловская прямо из примерочной была вызвана на ковёр в кабинет заместителя министра лёгкой промышленности СССР.
За беседой последовали оргвыводы.
В статье Марины Соболевой, посвящённой модели советской сборки, в журнале "Звёзды СССР" от 13 декабря 2021 года утверждается, что за этот поступок девушка расплатилась сполна:
1. выговор с занесением в трудовую книжку.
2. увольнение с работы.
Однако другие источники утверждают, что Миловская отделалась лёгким испугом, получив лишь выговор.
Пролить свет на те события могла бы сама Галина. Но когда ей задают этот вопрос, она лишь говорит с загадочной улыбкой:
-Я помню... я помню голубое небо! Зелёную траву!
Является ли такой ответ признаком возрастных изменений ( Миловской в этом году исполнилось 78 лет) или это просто кокетство, судить не берусь.
Как бы то ни было, но Галя и в конце "оттепели", которую сменит так называемый "застой", продолжает посещать "музей для друзей" Анатолия Брусиловского. А там бывают такие знаменитые пассионарные личности той поры как скульптор Эрнст Неизвестный, режиссёр и художник Сергей Параджанов, писатель Эдуард Лимонов. И много-много иностранных бизнесменов, политиков, дипломатов и журналистов.
( Анатолий Рафаилович, сыгравший огромную роль в жизни нашей героини, проживает ныне в Германии. Ему 92 года.)
Один из свидетелей тех советско-американских посиделок в "музее друзей" сообщит, что помещение было оформлено в стиле " эклектика": под потолком яркие павлопосадскими платки, на полу - роскошные восточные ковры и подушки из узбекского шёлка, вазы и лампы в стиле "модерн", антикварная мебель.
А вот что он напишет об атмосфере этих встреч:
" В студии сложные вопросы казались разрешимыми, противостояние - преодолимым, а люди - и американские, и советские- ну совсем друзьями..."
Так думали не только наивные представители советской культуры, но и партийные деятели, позже совершившие "перестройку", которая закончилась геополитической катастрофой - гибелью СССР.
Одним из постоянных гостей "музея друзей" в Казарменном переулке был итальянский фотограф по имени Кайо Гарруба.
Однажды он пожаловался хозяину студии на то, что ему надоело снимать обычных советских женщин- у ткацкого станка или на ферме, и нет ли у "Анатоля" каких либо свежих идей. Идеи у Анатоля имелись.
Это так называемый боди-арт, ( в переводе тело- искусство). Позировать итальянцу он пригласил Галю Миловскую, а сам расписал девушку. Та согласилась, поскольку идея ей понравилась: всё прилично, никакой порнографии. Оголённые плечи модели- единственный намёк на эротику.
Мог ли кто-нибудь из них троих - натурщицы, художника и фотографа- предугадать, каким эхом отзовётся их творчество?
Мог ли кто-нибудь предугадать, что этот невинный снимок в стиле "боди-арт" послужит косвенной причиной смерти советского поэта Александра Трифоновича Твардовского, который скорее всего даже и не догадывался о существовании " советской Твигги".
Редакция итальянского журнала " Espresso", куда Гарруба продал свою работу, решила совместить красивое с приятным. И опубликовала в том же номере журнала запрещённую в СССР поэму Твардовского " По праву памяти", причём сопроводив анонс хлёстким заголовком -Sulle ceneri di Stalin, что в переводе с итальянского означает - " На прахе Сталина". Провокационный заголовок пришёлся на грудь натурщицы, а чуть ниже расположили текст:
Публикация запрещённой в Советском Союзе поэмы Александра Твардовского.
Твардовскому пришлось объясняться с партийным руководством по поводу этой публикации. И напрасно он убеждал общественность, что не давал разрешения
печатать поэму за границей.
Как она попала в Италию?
Тогда в СССР вовсю действовал так называемый " самиздат". А главы из поэмы публиковались до запрета в "Новом мире", который Твардовский возглавлял. Не исключено, что кто-то из редакции имел доступ к рукописи, те же машинистки, а позже и передал её за рубеж. А если вспомнить, что друг Гали "Анатоль" участвовал в издании подпольного литературного журнала " Метрополь", то возникает большой соблазн - связать воедино эти два факта.
Вскоре Твардовский был отстранён от руководства " Новым миром", с ним случился инсульт, который и свёл поэта в могилу.
А для " советской Твигги" этот скандал в конце концов завершился эмиграцией.
И отъезду Миловской поспособствовал всё тот же "Анатоль".
В Израиле он нашёл для неё женщину, которая заявила, что была второй женой отца Гали!!!
"При чём тут Галя и её родство с этой еврейской дамой?" - спросите вы.
Да, история шита белыми нитками, тем не менее Миловскую за границу выпустили. А когда она ждала визы, её настигло горе, заставившее забыть все неприятности: у Миловской скончался муж.
Заграница встретила Миловскую аплодисментами, видя в её отъезде из СССР политическую подоплёку. Её стали называть " Солженицын в моде". И напрасно она пыталась убедить журналистов, что никогда не боролась против системы.
Мало-помалу интерес к ней стал падать. Ей в затылок дышали соперницы, которые были и моложе, и ярче по типажу.
В своё время модельер Вячеслав Зайцев вспоминал о Миловской так:
" Галка была очень живой, очень лёгкой и успешной. Когда она появлялась, все девчонки как бы отходили на второй план..."
Но это был СССР, где у неё было не так уж много конкуренток.
Теперь ей предстояло соревноваться с девушками со всего мира.
К примеру, с экзотической моделью из Сомали по имени Иман.
Поняв, что в топ-модели ей никогда не выйти, Галя выходит замуж за финансиста Жана-Поля Дессертина. Он ставит ей условие: никакого подиума. Она соглашается. Но понимая, что роль домохозяйки и жены будет ей тесна, на четвёртом десятке лет становится студенткой Сорбонны. Позже снимает документальное кино и воспитывает дочь.
Вот так много способны поведать два снимка, сделанных когда-то в стране, которой больше нет на карте. Но воспоминания о которой по-прежнему будоражат нашу память.