У матери с отцом привычка была – каждый вечер выходить на прогулку. И маршрут один и тот же – мимо дома, в котором одинокий сын комнату снимал.
Трудно удержаться от искушения не зайти – ноги сами несли. А что такого? Сын родной, единственный, любимый, почему не заглянуть?
Приходили без звонка, родители же.
Отселили парня по важной причине: двадцать шесть лет, а девушки нет.
До этого жил в родительском доме, и мама опекала родное чадо.
Мальчик хороший, не перечил, не возражал – слушался. Примерный сын, правильный.
И вот месяц прошел, как в комнате поселился.
Мать с отцом, гуляя, зайдут, что-нибудь с собой принесут, например, виноград или конфеты – пусть «ребенок» поест.
Сын с улыбкой встречал, подробно рассказывал, как живет.
Посидят мама и папа минут пятнадцать – и дальше гуляют.
Как-то пришли по обыкновению – без звонка. А у сына гости – трое парней, причем с выпивкой.
Мать замерла от неожиданности, потом возмутилась: «Что за праздник»? И сыну: «Безобразие, возмутительно».
Сын ответил, что повод имеется, а дальше сказал вовсе невозможное: «Вам надо было позвонить заранее».
Отец молчал, а мать покраснела от гнева. Ушли родители.
Неделю не появлялись, снова заглянули, как раньше, без предупреждения. А у сына снова гости. Те же парни, и спиртное на столе. Один из парней завтра женится, вот и устроили небольшой мальчишник.
Мать кричала на всю квартиру, что сын – алкоголик. И она сделает все, чтобы выписать его из дома, пусть в будущем без жилья останется: «Иначе всё пропьешь! Я тебя презираю».
Отец молчал, но видно было – переживает.
Общаться сын с родителями перестал. А так раньше хорошо было, так спокойно.
Вечером отец пришел – один. Позвонил заранее. Попросил объяснить «такое поведение».
Сыну неприятно, и ответил, что не собирается оправдываться: «Я вырос и могу отвечать за свои поступки. Отвечать перед собой. Вам бы надо пыл умерить. Не надо подозревать во всех смертных. Кроме того, вечером у меня может быть женщина. Разве не понимаете»?
Вот такой резкий ответ.
Отец, разумеется, понял по-мужски. Но он обязан отчитаться перед матерью.
Пожал сыну руку: «Живи, как знаешь. Я лезть к тебе не буду. А с мамой сам разбирайся».
Он попробовал разобраться, позвонил. Мать резко спросила: «Что, пить продолжаешь»?
Бросил в трубку: «Конечно, какие сомнения»?
И родители изменили маршрут прогулок, стали ходить в противоположную сторону.
Сын переживал, но молодость свое берет: работа, увлечения, друзья, подружки, наконец – подруга.
Девушка стала с ним жить – в съемной комнате. Родители не в курсе.
Не выдержало материнское сердце. Пришла к сыну, и снова без звонка. Видимо – специально. Надо врасплох застать. Если предупредишь, то сын подготовится, и правды не узнаешь. А так хочется все своими глазами увидеть.
Пришла мать, постучала. Дверь открыла незнакомая девушка: «Вам кого»?
Мать опешила: «А вы, собственно, кто»?
Она просто ответила: «Я жена Никиты. А вы»?
С мамой дурно стало. Без приглашения в комнату зашла, села на диван, стакан воды потребовала.
Тут и Никита появился: «Мама, ты»? И с женой познакомил. Без регистрации брак.
Кричать и топать ногами мать не стала. Только спросила – давно ли? И предложила помощь: может, постельное белье или посуда нужны?
Ничего молодым не надо, потому что есть главное – любовь. Все остальное прирастет.
Про белье и посуду спросила, только вот душевности не было. Отчужденно себя чувствовала, будто лишняя. Да и уходить пора.
Не обнялись, ничего друг другу не пообещали, ни одного ласкового слова – как чужие.
И больно было обоим. Барьер появился.
Два-три случая, когда друзей у сына застала, разрушили что-то важное. Любит сына, но навстречу пойти не может. То ли гордость, то ли принципиальность – кто знает?
И сын на сближение не идет: неизвестно, как примут? Не хочется оправданий и извинений.
Понадобится длительное время, чтобы лёд растаял. Когда будет жена сына в положении, тогда все и восстановится.
Чья ошибка? Чья вина? Между прочим, нечто подобное часто встречается в нашей жизни.