- А, этот!.. - как-то само собой непроизвольно вырвалось у меня, - прежде чем я вообще успела осознать смысл того, что говорю.
Я сразу же пожалела об этом. Но было уже поздно.
Мне показалось, что Анатолий вздрогнул, как от удара, и тотчас же отвернулся. Я почувствовала, как у меня защипало глаза, и с трудом удержалась, чтобы не разреветься. Я даже и сама себе так никогда и не смогла объяснить, почему у меня тогда вырвались эти роковые слова, - это произошло просто как-то само собой, независимо от моей воли и доводов разума. Но, очевидно, Толю эта моя фраза сумела основательно задеть и обидеть. Потому что после нее он больше даже и не поворачивался в мою сторону. И мне, преисполненной самого искреннего раскаянья, оставалось теперь лишь локти кусать от осознания собственной беспросветной глупости.
Все эти месяцы меня не отпускала одна навязчивая идея - фикс. Я просто мечтала утром по дороге в техникум оказаться в одном автобусе с Анатолием. Мне почему-то представлялось, - и, как оказалось, совершенно ошибочно, - что тогда у нас с ним будет прекрасная возможность познакомиться. Но, очевидно, обычно мы с ним ездили в техникум в разное время, потому что почти за полгода такого случая так ни разу и не представилось. Я очень переживала по этому поводу, но все еще не теряла надежды.
И вот, наконец, спустя всего несколько дней после того злополучного дежурства в буфете, я как-то раз умудрилась выйти из дома гораздо раньше, чем обычно. С огромным трудом втиснувшись в переполненный людьми автобус, я застряла на ступеньках возле самой двери, не имея возможности пройти дальше. Краем глаза слева мне удалось разглядеть куртку точно такого же цвета, какая была у Анатолия. Но убедиться в том, он это или же нет, у меня не было никакой возможности. Народ напирал со всех сторон, реально грозя раздавить, и я не могла сейчас даже слегка повернуть голову, чтобы подтвердить свое предположение.
Я не видела его. Но я просто кожей чувствовала, что это он.
Целую остановку я терзалась тщетной и почти несбыточной надеждой. Но, как оказалось позже, не напрасно. Уже на следующей остановке пассажиры чуть - чуть передвинулись; людской поток невольно приподнял меня на две ступеньки вверх и сместил в нужную мне сторону, и я, негаданно - нежданно, неожиданно даже для самой себя, оказалась плотно прижата к тому самому человеку, о котором грезила все последние месяцы.
И все мои наивные розовые мечты о такой долгожданной встрече разом оказались похоронены.
Анатолий повернул голову в другую сторону и, не мигая, не отрываясь, смотрел в окно, словно видел там нечто необычайно интересное и боялся пропустить хоть секунду захватывающего действия. И на его словно окаменевшем совершенно непроницаемом лицо застыло какое-то жесткое, даже пренебрежительное выражение, какого я раньше никогда у него не замечала.
Все те пять остановок, что мы проехали с ним, прижавшись друг к другу, я, время от времени, снова и снова, искоса поглядывала на него. Но Анатолий так ни разу сам и не повернулся в мою сторону, продолжая высматривать за окном нечто необычайно интересное, и с его красивого лица так и не исчезло это неприступное холодное выражение, делавшее его таким похожим на Тимура. Я просто готова была заплакать от отчаянья. Вот она, - та самая чудесная уникальная возможность, о которой я столько времени мечтала!.. Так давай же, дорогая, не теряйся, используй ее на все сто процентов, - другого такого шанса может и не подвернуться!.. Но, при виде этого ледяного отстраненного каменного лица, этого равнодушного и, в то же время, напряженного взгляда, прикованного к стеклу автобуса, вся моя готовность и решимость каким-либо способом дать ему понять, что он мне небезразличен, таяла, как прошлогодний снег. И я очень четко осознавала, что сама, без какого-либо знака с его стороны, без малейшего доказательства хоть какой-то его заинтересованности, ничего просто не смогу сделать и ни на что не сумею решиться. А сам Анатолий, похоже, вовсе даже и не горел желанием подавать мне этот самый знак…
Ночью, лежа в своей постели, прокручивая снова и снова в голове события минувшего дня, я, впервые за все эти месяцы, вдруг почувствовала, что просто не могу сдержать слез, и они потоком хлынули у меня из глаз и заструились по щекам. Это были слезы обиды, отчаянья, разочарования и осознания своей собственной беспомощности и полнейшей никчемности. До этого дня, несмотря на все неудачи, я на самом деле как-то все равно ни на миг не усомнилась в том, что, рано или поздно, обязательно сумею познакомиться с понравившимся мне мальчиком, и все у нас с ним будет хорошо. Но именно в тот день моя непоколебимая уверенность в этом, - а также в собственных силах и в своей неотразимости, - просто рассыпалась в прах и разлетелась по ветру. И я вдруг до конца осознала одну простую, но необычайно тягостную для меня истину: для того, чтобы стать существенной частью жизни другого человека, чтобы занять соответствующее место в его сердце, не достаточно одного лишь твоего пылкого желания. И, если этот человек сам не захочет впустить тебя в свое сердце и в свою жизнь, ты уже ничего не сможешь поделать, как ни старайся.
Для меня, привыкшей всегда и во всем добиваться поставленной цели, невзирая ни на какие препятствия и преграды, это воистину было открытием, и далеко не самым приятным…
Именно этот необычайно тяжелый для меня момент почему-то выбрала мама, решившая вдруг зайти в мою комнату и пожелать мне спокойной ночи. Возможно, она просто что-то почувствовала… Я поспешно смахнула слезы со щек, но маму провести было трудно. Она все равно что-то заподозрила, - или разглядела, несмотря на темноту, - и, присев ко мне на кровать, спросила с тревогой в голосе:
- Плачешь?
- Да нет, - отозвалась я, но мой дрожащий голос в тот момент говорил сам за себя, и я поняла, что скрывать очевидное не имеет смысла. А потому призналась. - Так, немного…
- Что-то случилось? - нахмурилась мама.
Я поначалу просто молча покачала головой. Разумеется, моя мама с самого начала была в курсе того, что мне нравится Анатолий, и вместе со мной очень сильно переживала из-за того, что мне никак не удается с ним познакомиться. Переживала, наверное, даже сильнее, чем я сама… Поэтому я подумала, что скрывать от нее происходящее, наверное, не имеет смысла… Но как рассказать ей обо всем, чтобы она правильно меня поняла, я тоже пока не знала.
- Да ничего особенного, - выговорила я, наконец. - Так, мелочь… Я просто немного расстроилась…
- А все-таки, что произошло?.. - продолжала настаивать мама, которую, разумеется, не устроил такой ответ. - Это из-за Толика?.. С ним что-то?..
Мы с ней с самого начала называли его между собой именно так.
- Да ничего с ним… Жив и здоров, - вздохнула я и, не удержавшись, все-таки призналась. - Мы с ним сегодня утром вместе ехали в автобусе. Стояли почти что в обнимку!..
- И что?.. - тут же заволновалась мама. Я знала, что она от всей души надеется, что мне все-таки удастся познакомиться с понравившимся мне мальчиком.
- И - ничего!.. - невесело усмехнулась я. - Совсем ничего!..
- Как так?.. - изумленно охнула мама.
- А вот так, очень просто!.. - подтвердила я. - Вроде бы, возможность для знакомства - лучше и не придумаешь!.. Но он даже и не попытался хоть что-то сделать!..
- Ну, наверное, ты, как всегда, стояла с неприступным видом, давая понять, что тебя никто не интересует! - предположила мама. Все-таки, она знала меня очень хорошо. - И он, бедолага, просто не решился подступиться к тебе!..
Я невольно рассмеялась, представив себе эту картину. Только вот смех у меня получился совсем грустный.
- Уж не знаю точно, с каким видом стояла я, - мне себя со стороны было не видно! - заметила я. - А вот этот несчастный бедолага действительно нацепил на себя такую неприступную физиономию, что я даже растерялась! Он всю дорогу смотрел в окно и ни разу даже и не повернулся в мою сторону!..
- Но, может быть, он просто ждал какого-нибудь знака от тебя? - глубокомысленно предположила мама.
- Может быть, конечно, - со вздохом согласилась с ней я. - Но что я должна была сделать в такой ситуации?..
- Улыбаться!.. - тут же радостно подсказала мне мама. - Молодые люди иногда бывают очень стеснительными и не могут сами решиться первыми заговорить с девушкой! А вот если бы ты сама улыбнулась ему, он сразу же понял бы, что ты вовсе даже не против знакомства!
Я представила себе только на миг эту ситуацию и внутренне застонала. Ну, не могла я больше улыбаться первой, чтобы привлечь к себе внимание!.. Просто не могла!..
- А если я на самом деле попросту не нравлюсь ему? - слегка отклонившись от темы, отозвалась я. - А я буду стоять и лыбзиться, как последняя идиотка?.. А потом, мам, - он все эти несколько остановок настолько демонстративно смотрел в другую сторону, что у меня попросту не было возможности улыбнуться ему! Он этого даже и не увидел бы!..
- Я думаю, что ты, конечно же, нравишься ему, - просто он, видимо, такой стеснительный, что не может этого показать! - предположила мама, желая, вероятно, ободрить меня.
НАВИГАЦИЯ ПО КАНАЛУ