У меня есть хорошая приятельница. Вернее, наверное, теперь правильно говорить была. Мы познакомились, когда лежали на сохранении. Я с третьим ребёнком, она с первым. Хотя возраст у нас примерно одинаковый. Но вот так получилось, что Бог послал ей беременность первую в её жизни, лишь когда она отчаялась и поставила крест на возможности стать матерью. Естественно, она тряслась над этой беременностью. А вместе с ней тряслась вся её семья.
В срок ее прокесарили, и на свет появилась милая девочка, которую начали дружно любить всей семьей, стремясь удовлетворить все ее потребности еще до того, как младенец осознавал, что именно он хочет.
Первые несколько лет мы только периодически перезванивались. Банально не было времени. Сейчас иногда, примерно раз или два в сезон, встречаемся. С ней у нас много общих тем для разговоров, исключая детей. Она педагог, увлекается творчеством, очень хорошо рисует сама и отлично разбирается в живописи.
В воскресенье мы решили погулять с детьми в парке, пока еще не зарядили дожди. Таких, как мы, оказалось достаточно много. Детей бегало по всему парку от мала до велика. Некоторые мамы гуляли с колясками по дорожкам.
Я обратила внимание на одну женщину с бежевой коляской. Старший ее ребёнок играл на площадке с другими детьми, а она пыталась укачать младенца. Но младенец никак не желал успокаиваться и засыпать. Возможно, у малыша подошло время, когда режутся зубы. А может резкая смена погоды и надвигающиеся дожди усиливали внутричерепное давление, что выливалось в истерики.
Женщина была безостановочно катала коляску, ходя по кругу возле площадки и напевая что-то монотонное. Ребенок затихал, но периодически вновь начинал кричать. Выглядела женщина именно так, как изображают в комиксах замученную счастьем материнства мать троих детей. Короче, зомби приняли бы ее за свою.
И всё-таки ей удалось уложить ребенка, потому что она просто рухнула на скамейку чуть в стороне от площадки.
В это время мы решили, что пора возвращаться домой. Наша дорога проходит мимо уставшей женщины и уснувшего ребенка в коляске. Она сама короткая. И я тихо говорю, обращаясь к первую очередь к своему ребенку:
- Тихо, пожалуйста. Малыш только что уснул. Давайте мы пройдем так, чтобы его не разбудить.
Казалось бы ничего предосудительного я не сказала. И просьба вполне нормальная, никого не обижающая. И вполне понятная, потому что дети часто не видят, что происходит с другими людьми, не анализируют последствия своих действий. Банально наигравшиеся на площадке дети просто могут не обратить внимания на коляску.
И вот мы идем все вместе. Идем молча. Я держу сына за руку. Приятельница держит за руку дочку. И ровно в тот момент, как только мы поравнялись с коляской, девочка истошно заорала максимально громко. Сказать, что я опешила - не сказать ничего. У меня даже дар речи пропал на некоторое время. Малыш в коляски тут же подхватил сольное начинание шестилетней девицы и продолжил истошно орать уже самостоятельно. Измученная мать с такой болью посмотрела на нас, что я просто не могу передать словами. Она не произнесла ни слова, обреченно поднялась и покатила коляску по кругу. Мне было ужасно стыдно. Да, не я, не мой ребенок устроили этот шум. Но мы идем вместе. И вроде бы мы как-то и виноваты.
Приятельница не произнесла ни слова. Она продолжала идти, как шла. Весь ее вид говорил, что ничего не произошло. Я вторично испытала шок от происходящего.
- Да разве глупая? - взорвало меня. - Ты разве не понимаешь русскую речь? Ты разве не слышала, о чем я тебя попросила? Или ты не понимаешь, что малыш спит? А если тебя вот так же разбудят, как только ты заснешь? Тебе разве будет приятно? Почему ты поступаешь с другими не так, как хотела бы, чтобы поступили с тобой?
Наверное, я могла бы еще долго сотрясать воздух вопросами. Меня просто трясло от негодования. Но неожиданно приятельница схватила меня за руку и, оттащив в сторону, сказала:
- Я очень уважаю тебя, но прекрати ронять мой авторитет в глазах ребенка.
- Ронять авторитет... - у меня просто слов не было, а ее дочь стояла и победоносно улыбалась, - так могла бы сама сделать замечание своей дочери. Но ты же промолчала!
- А она не сделала ничего предосудительного. Это парк, общественное место. Рядом детская площадка. Детей специально приводят в парк, чтобы они побегали и поорали.
- Ты разве не видела, каких трудов стоило уложить малыша? И она специально разбудила его. Она это сделала не случайно, потому что была на детской площадке, а специально, проходя мимо него.
- Еще раз, это парк, общественно место, где дети могут и должны орать. Так что ничего страшного она не совершила. А если с малышом такие сложности, то гулять с ним надо не в парке, а в лесу, где никого нет и быть не может.
Я просто потерялась. Так просто. Проще не бывает.
Мы молча дошли до выхода из парка, попрощались и пошли каждая в свою сторону. И почему-то я больше не хочу встречаться ни с приятельницей, ни с ее дочерью. И, думается мне, что больше и не встретимся, если только случайно.