(повесть)
Третье воспоминание из моей жизни.
Гуси! Гуси! Га-га-га!
Пришла беда - открывай ворота.
И вот первый выходной. За мной зашла тётя Галя, папа надел на меня новое, купленное на вырост пальто, новую из неизвестного мне меха шапку под ушки, и когда я не захотел надевать, не удобное пальто, папа сказал:
- Сегодня, после вчерашнего дождя подморозило, уже зима не за горами. Надо одеваться по сезону, а не в куртке старой бегать, а то заболеешь, как мама, мало мне беды.
Он дал указание, что купить и мы пошли с тётей Галей в магазин и конечно, по короткой дороге, через Королевство Гусей. По дороге я взял спрятанную палку. Пальто больше размера на два, полы длинные, неудобно. Гусиное Королевство поредело раза в три, остались самые крупные экземпляры, многих из них оставят до рождества для застолья, остальные на потомство. Прошлый раз, когда мы шли, гуси на нас почти не нападали. Сейчас они ещё подросли, почувствовали свободу, или не признали меня в новом пальто, или им пальто не понравилось. То и дело гоготали, отдельные вставали на свои красные лапы вытягивались, поднимали ввысь, свою грозную голову с желтым острым клювом и быстро хлопали своими мощными крыльями, показывая сою силу. Но самые наглые выходили на дорогу, и хватали нас за одежду, за что получали палки по шее и спине. Потом успокаивались, и отходил, молча в сторону. Мы пришли в магазин купили, что надо и пошли домой. Взяли оставленные у дороги палки, и пошли на обратный путь.
Гуси видать ещё не забыли старую порку и вели себя скромнее. На средине Гусиного Королевства, мы встретили отпускника дядю Павла, поздоровались. У них с тётей Галей завязался взрослый разговор. Я не любил слушать взрослые разговоры, прошёл вперед и стал ждать тётю Галю. Я всегда так делаю из-за скромности, так научила меня бабушка Домна, ещё на хуторе. Тут три огромных откормленных за сезон гусака поднялись на дорогу, и пошли друг за другом, мне на встречу шипя, как змеи с вытянутыми шеями.
Я хотел в глазах своих лучших друзей казаться героем. Не в первое, и начал защищаться. Я со всего маха ударил палкой, по вытянутой шее, шедшего впереди гусака, тот развернулся к озеру и сразу слетел с насыпи на луг. Второй неробкого десятка продолжал идти на меня. Я повторил свой манёвр, после удара по шее, второй гусак развернулся к озеру, но только в пол оборота, и остался на дороге загоготал, собираясь атаковать снова. Видать удар получился слабым. Скорее всего, из-за длинных рукавов в пальто. Я изловчился и сильно ударил гусака по спине, да так, что гусак слетел на луг и утащил мою палку, на край траншеи отделяющую дорогу от луга. Третий гусак остался на насыпи, но сменил свою угрожающую позу. Довольный своей победой я подошел к краю траншеи и согнулся, чтобы поднять палку. Неожиданно ноги мои поехали по скользкой траве в зад, к дороге, я не удержал и упал ниц на краю траншей так, что моя голова и руки оказались ниже туловища в траншее. С левой руки я не снял сетку с покупками. Находившийся на обочине гусак, вдруг влетел мне на спину, и начал, что есть силы бить крыльями по спине. Мне было очень больно, так что я не мог кричать. Я не мог подняться с сидящим на спине монстром, мои руки скользили вниз по канаве. В дополнение гусак сначала ущипнул меня за шапку, а потом начал долбить в голову. С каждым ударом крыльев и клюва я становился слабее, в конце концов, через некоторое время, я потерял сознание. А гусь продолжал, молча убивать четырехлетнего мальчика, в двадцати шагах от взрослых. Тётя Галя была на пол головы ниже Павла и увидела побоище, когда тот повернул голову. Она вскрикнула и быстрее Павла добежала ко мне, сбросила обезумевшего в ярости гуся. Дядя Павел подхватил ещё дышащее тельце мальчика, с привязанной к руке сеткой и, что есть мочи, понёс меня домой. Тётя Галя побежала к бывшей медсестре фронтовичке бабушке Клаве. Бабушка Клава на моё везение оказалась дома. Она неделю назад ушла на пенсию, последний год работала фельдшером, в каком-то ближайшем от Бастун пункте. Она захватила свой расходный чемоданчик, и они с тётей Галей побежали к нам домой. Они успели вовремя. Я уже раздетый и отмытый от грязи лежал на кровати, не приходя в сознание. Два мужика не знали, что делать. Сестренка гладила меня ручкой по животу и плакала. По дороге баба Клава узнала, что произошло, и сказала, что такого по её практики ещё не было. Она открыла мои веки, посмотрела в глаза, послушала дыхание и сказала:
- У него, кажется болевой шок. Быстрее кипятите шприцы.
Отец включил керогаз и вскипятил коробочку со шприцами. Бабушка Клава ввела, противошоковый препарат. Потом подсунула под нос нашатырь. Спустя минуту я зашевелился и закричал от боли. Бабушка сделала ещё один укол, и я открыл глаза и увидел, незнакомую бабушку в белом халате суетящейся надо мной, плачущую сестрёнку на табуретке у кровати. Папа, тётя Галя и дядя Павел стояли поодаль. Тётя Галя плакала.
- Как я здесь?
- А где ты должен быть, под гусаком, что ли? Тебя сюда дядя Паша принёс, - съязвила на радостях, что я заговорил тётя Галя.
- Папа я хорошо себя вёл и не тронул первым этого гусака, он сам на меня напал, когда я споткнулся. Не говори маме, чтобы она не волновалась, семь дней осталось до её выздоровления, иначе она не поправится.
Бабушка врач, так я подумал, медленно перевернула меня на живот и спросила:
- Голова не кружится?
- Нет, только болит, - ответил я слабым голосом.
Все увидели гематому на голове с куриное яйцо, и синюю, опухшую от побоев спину. Шея была разбита, из неё сочилась кровь.
- Скажите, у него раньше были травмы? Привит ли он от столбняка? - спросила бабушка врач, обрабатывая раны.
- Травмы у него часто бывают, но врачей мы не беспокоим, - сказал папа.
После его слов, бабушка врач, сделала укол в ягодицу от столбняка. Потом она надавливала на спину, бока, чем-то их мазала. Обработала шею, приложила к ней какое-то лекарство, забинтовала.
Со словами:
- Простит меня господи. Сделаем по-фронтовому, чтобы облегчить ребёнку жизнь, слегка воткнула скальпель в гематому, прорезав кожу.
Из раны хлынула кровь. Гематома спала. Обработала рану, забинтовала голову. Мне было очень больно, когда дотрагивались и обрабатывали мои раны, я не плакал, только стонал.
- Ребра вроде целы, трещины наверно есть но, не большие. Спина отбита. Ушибы внутренних органов. Возможно небольшое сотрясение. Из болевого шока вышел легко. Родился в рубашке, вовремя успели, да и уколы нужные нашлись, без них не знаю, как было бы. Она посмотрела в ванну в ней лежали моё грязное пальто и шапка.
- Вот, что оказывается, тебя ещё защитило. До нашей скорой, как всегда в таких случаях, вы, конечно, не смогли дозвониться. Сейчас и не надо, его нельзя тревожить. Я сделала всё, что смогла. И за скорую помощь, и за больницу. Лечение: покой, лежать только на животе, делать перевязки, обезболивающие, больше питья, три раза в день измерять и записывать температуру. Вот вам, для начала. Она протянула отцу таблетки и выписала рецепт на обезболивающие:
- Может за месяц встанет, там, как бог даст.
Мне стало немного легче, и я уснул. Что было дальше, после экзекуции надо мной гусака, я не помню. Говорят, что на следующий день, я распух так, что на меня было страшно смотреть. Отец и тётя Галя от меня не отходили, по очереди дежурили. Мне было больно дышать, я часто кашлял, плевался кровью. У меня поднялась температура до 38 градусов. Я бредил, с кем - то разговаривал во сне, звал маму, кричал, просыпался, стонал. Алёнка уже не плакала, но лежала вместе со мной на кровати не играла, и никуда не уходила.
- Всё понимает, только не говорит. Заметила тётя Галя. Пришла навестить меня и моя спасительница баба Клава. Сменила повязки, сделала укол, принесла самодельную мазь и сказала:
- Когда будете менять повязки, смажете, сегодня я всё сделала.
Измерила температуру:
- Немножко повышена. Так должно и быть, - и ушла.
Папа не поверил и вызвал на завтра участкового врача из Лиды. Пришли тётя и паренёк, те же, что увезли маму в больницу. Услышав про мои приключения, они осмотрели меня. Тётя врач прослушала меня, выписала дополнительно лекарство. По её указанию, паренёк перевязал меня с мазью бабы Клавы.
- Передайте от меня поклон его спасительнице, и скажите, она большой молодец, всё сделала грамотно. Отчаянная женщина, даже я на такое, не решилась бы. Вскрывать гематому на голове?! Зато, как быстро всё зарубцевалось, и на лице отёка нет. Через неделю, надеюсь, поднимется с пастели. Сейчас тревожить его нельзя, - успокоила она отца.
Спросила про маму.
- Слава Богу, поправляется. Спасибо вам за всё, - довольный результатом осмотра произнёс отец.
Врачи ушли. Поднялся я ночью, через два дня. К приезду мамы я окреп. На улицу она после больницы ещё не выходила. Мы, по понятным причинам, ещё долго маме ничего не рассказывали. Когда отец меня купал, то был вынужден, еще два месяца прикрывать мою спину, пока не сошла синяки.