или
Выпьем за российскую экономику (не чокаясь)
В последнее время вопрос о ключевой ставке Центрального банка занимает далеко не последнее место в публикациях, выступлениях и даже в кухонных дискуссиях. Остаётся только удивляться широте познаний нашей почтеннейшей публики. Вот совсем недавно все были высококвалифицированными вирусологами, затем вдруг оказалось, что эти же люди обладают немалыми познаниями в военной науке и судят о ней с глубокомыслием опытных военных экспертов. А вот теперь они же ведут столь же высоколобые экспертные споры в области капиталистической экономики. Не претендуя на столь высокую квалификацию, всё же предлагаю разобраться в остром вопросе о ключевой ставке и её роли с точки зрения давно открытых и сформулированных законов той самой капиталистической экономики. Разбираться будем вместе.
И начать я хочу с второстепенного вопроса – с уяснения роли личности главы ЦБ Эльвиры нашей Набиуллиной. Оказывается, есть у нас люди, которые убеждены, что именно она – виновница всех бед, и требуют её сместить, размазать по стенке и запретить упоминание её ФИО на веки вечные. Будто бы она единолично ведёт российскую экономику в пропасть.
Этим людям, видимо, невдомёк, что раз за разом на эту должность её предлагает Сам светлейший (чьё имя не полагается упоминать всуе), а утверждает в должности наш парламент. Да, да, тот самый, депутаты которого с пеной у рта требуют спасти Россию от этой вселенской злодейки (хотя рецепт спасения России давно сформулирован ещё черносотенцами позапрошлого века и возрождён черносотенцами века нынешнего). Конечно, эти депутаты помнят, что именно они утвердили это исчадие ада на должность. Ну а как не утвердишь, если Сам светлейший предложил? В российских буржуазных традициях – без лишних разговоров утверждать всё, что соизволит пожелать Сам. А традиции теперь – дело святое…
Что же касается настоящих задач Центрального банка, то их немало. Но Набиуллина неоднократно подчёркивала, что на данном этапе развития российской экономики (если это всерьёз можно назвать развитием, а не умиранием) приоритетная задача – борьба с инфляцией. Понятие это в словарях толкуется так: (с лат. inflatio «вздутие») — устойчивое повышение общего уровня цен на товары и услуги, процесс обесценивания денег, падение их покупательной способности вследствие чрезмерного их выпуска (эмиссии) или сокращения товарной массы в обращении при неизменном количестве выпущенных денег. При этом умеренная инфляция при рыночной экономике может быть даже полезна. Например, она не позволяет финансам лежать без дела и обесцениваться, заставляет их и их хозяев крутиться, стимулирует рост производства (т.е. увеличение товарной массы), в том числе, и за счёт увеличения капиталовложений в производство. Она полезна и для стабильности банковской системы. Но всё это – именно при незначительной, небольшой инфляции. Для наёмных же тружеников, прежде всего, тех, кто работает на окладе, а также для пенсионеров инфляция всегда разорительна. Т.е. задача борьбы с инфляцией – задача важная и нужная. Вот только решать её можно по-разному. У Центробанка имеется лишь ограниченный набор инструментов. Ключевая ставка — действительно самый эффективный, самый популярный, самый простой и очевидный из них. Что же это за зверь такой – учётная или ключевая ставка ЦБ? Если не улубляться в дебри, то это максимальный процент, под который Центробанк принимает депозиты от держателей денег, и одновременно минимальная ставка по кредитам для коммерческих банков. Соответственно, именно коммерческие банки выдают кредиты конечным потребителям денег – предприятиям и частным лицам. И ставка этого кредита никак не может быть ниже ставки ЦБ, иначе банки разорятся. Т.е., чем выше этот процент, тем дороже будут сами деньги, их покупательная способность возрастает. Денег в обороте будет меньше, потому что кредитов люди и предприятия будут брать меньше (дорого будет расплачиваться по кредитам). Соответственно, уменьшается инфляция. Вот так работает этот инструмент.
Два года назад ЦБ считал самым вероятным сценарием такой, при котором инфляция к середине 2024 года составит 4%, а ключевую ставку, соответственно, можно будет снизить до 6,5−8,5%. Как видим, эти расчеты не оправдались. Ну, к этому мы давно привыкли – радужные прогнозы и плачевные реалии.
Почему же эти расчёты не оправдались в данном случае? Эксперты поясняют: отчасти потому, что этот инструмент нацелен, в частности, на регулирование движения капитала между государствами. Если национальный банк повышает ключевую ставку, значит, все долговые бумаги, которые крутятся в данной национальной экономике, становятся более доходными. Это привлекает капитал из-за границы, что в свою очередь укрепляет национальную валюту и препятствует её обесценению. Однако в России сейчас такой сценарий не катит, поскольку она фактически отрезана от международных рынков, а инвестиций дружественных стран явно не хватает. Даже Китай не хочет вкладываться в российский рынок с 2022 года. Это совершенно нормально и естественно – дружба дружбой, а табачок врозь. Своя рубашка ближе к капиталистическому телу.
Так что этот эффект повышения ключевой ставки не работает по объективным причинам. Другой, связанный с ограничением кредитования, тоже работает очень ограниченно. Не все, кстати, понимают, что вызывает инфляцию. Большинство винит в этом «печатный станок». Но главный источник роста денежной массы — это именно кредит. Да, конечно, население страны предельно закредитовано. По сообщениям Центробанка количество граждан, которые на настоящий момент живут в кредит, достигло 50 млн человек. Это больше 40% населения России в возрасте старше 16 лет. В целом задолженность россиян по кредитам за прошлый год выросла на 6,4 трлн руб. Цифры, конечно, пугающие. Но ещё более пугает выявившаяся неспособность граждан обслуживать эти кредиты, т.е. выплачивать долг по кредиту. Так-то, по статистике, вроде бы соотношение долга к общей сумме доходов граждан не такая ужасная. Но тут, как водится в нашей статистике, есть нюансы. Во-первых, эта общая сумма доходов распределена, как мы все знаем, очень неравномерно. Бублик и дырка от бублика сильно отличаются между собой по калорийности. А во-вторых, у россиян, по сравнению с гражданами других стран, где тоже велика закредитованость, намного большую долю расходов составляют расходы на товары первой необходимости. А это, как мы понимаем, сильно затрудняет откладывание части доходов на погашение кредита.
Но главное даже не в гражданах и их бедственном положении (а когда это было главным для буржуазных властей…) Главным источником спроса на деньги в российской экономике сегодня является государственный бюджет. Но государство обладает в теории неограниченной возможностью напечатать деньги и занять их на финансовом рынке у того же ЦБ или крупных банков, находящихся под госконтролем. (К слову, замечу, что меня всегда сильно смущают чуть ли не ежедневные сообщения о том, что президент или премьер-министр распорядились выделить большие суммы на ту или иную внезапную надобность. Причём, сообщается об этом как о большой заботе о населении со стороны этих должностных лиц. Возникает только один вопрос: а зачем наши депутаты рвут глотки, обсуждая проекты бюджетов, споря по каждой копейке в той или иной статье расходов, если можно с барского плеча выделять деньги помимо всяких этих статей бюджета – по личному велению и его же хотению. Вероятно, это спектакль такой – ну, сказано в законе, что надо обсуждать и принимать бюджет в Госдуме, значит, сыграем это обсуждение. Имитация, как всегда и во всём). Но вернёмся к инфляции и борьбе с ней. Как видим, на главную причину инфляции, — высокий спрос со стороны бюджета, — поднятие ключевой ставки практически никак не влияет.
Рассмотрим ещё один аспект проблемы, связанный с особенностями нынешней ситуации. Государство размещает свои заказы у разных частных компаний, которые обслуживают задачи специальной военной операции, а они уже, осуществляя коммерческую деятельность, идут в банк за кредитами и, получая их, создают денежную массу. Отсюда и её рост на 18% за год, в то время как ВВП подрос только на 3,5−4% (июль 2024 года к июлю 2023).
Но хотя высокие процентные ставки, как мы выяснили, почти не влияют на государство, они делают более дорогим обслуживание государственного долга, и это может аукнуться в перспективе. По прогнозу Минфина, в 2026 году размер госдолга будет составлять 20% ВВП, а на его обслуживание начнет уходить 9,5% бюджета. Конечно, сразу хочется сравнить эти цифры с тем, как обстоят дела в США? Нам же все уши прожужжали, что у них экономика вот-вот рухнет как раз из-за огромного госдолга. Да, госдолг США составляет 120% ВВП, но его обслуживание обходится в 11% американского бюджета, — то есть лишь немножко больше, чем в России. Получается, что американский долг в 120% стоит столько же, сколько наш в 20%. Как это? Почему? А потому что у них ставки значительно ниже, а у нас они растут и очевидно будут продолжать расти, поскольку сейчас политическая задача имеет приоритет над всеми экономическими целями. Пока идет СВО, государство направляет и будет направлять основные ресурсы (в том числе и деньги, которых оно не имеет, принимая дефицитный бюджет), инфляция будет расти. Ведь товарная масса-то не растёт. Растёт производство тех предметов, которые не покупаются ни гражданами (на непосредственное потребление), ни предприятиями, производящими средства производства (т.е. ни товаров группы А, ни товаров группы Б). Растёт только производство вооружений, т.е. того, что может купить только само государство на свой бюджет (между прочим – на наши с вами денежки). А Центральному банку же просто ничего больше не остается, как только повышать ключевую ставку, поскольку других эффективных инструментов для борьбы с инфляцией у него просто нет.
Оптимальна ли экономическая стратегия, выбранная российским государством (т.е. его господствующим классом) во время СВО? А это смотря для кого. То, что лучше для правящего класса, - хуже для граждан. Мы это знали всегда, но теперь это стало видно очень наглядно. Когда господствующие монополии решают вопрос передела влияния на внешних рынках, опираясь на вооруженные силы, это оборачивается нездоровой ситуацией в экономике. Рост инфляции сигнализирует о том, что с ней (с экономикой) определенно что-то не в порядке, и это важный сигнал обратной связи от неё к регулятору, как повышение температуры тела при болезни.
Экономика находится в состоянии перегрева. Об этом говорят, вопят буквально все российские экономисты – и монетаристы, и кейнсианцы, и даже сама Набиуллина. Производственные мощности загружены и даже отчасти перегружены, люди работают в несколько смен. На некоторых предприятиях даже не удаётся проводить в положенные сроки регламентное техническое обслуживание оборудования, что уже в обозримой перспективе означает скорейший его износ и снижение производительности. Но пока об этом никто не думает, не хочет думать, поскольку выполнить госзаказ необходимо здесь и сейчас.
При этом трудовых ресурсов катастрофически не хватает. Только на конец 2023 года было пять миллионов незакрытых вакансий. Это говорит о том, что при помощи стимулирования платежеспособного спроса развивать экономику уже невозможно, она достигла потолка своих производственных возможностей на сегодняшний день. Если пытаться делать это дальше, то будет возникать всё большая конкуренция компаний-производителей за рабочую силу, за капитал, за природные ресурсы, и все это, в конечном счёте, станет только провоцировать рост цен, не увеличивая общий объем выпускаемой предприятиями продукции.
Попутно возникает вопрос – а действительно ли российская экономика растет, как нам твердит российская пропаганда?
А это смотря что понимать под ростом. Если в абстрактных цифрах ВВП, то она действительно растет, но это категория, слишком оторванная от жизни. Рост ВВП не означает рост благосостояния граждан, поскольку с точки зрения макроэкономического учёта неважно, был произведен литр молока, комбайн, танк или авиабомба. Но один вид продукции удовлетворяет человеческую потребность в пище, другой повышает производительность сельского хозяйства и делает пищу дешевле в следующем производственном цикле, а танк или бомба с точки зрения экономики — впустую потраченные ресурсы и человеческий труд, усиливающие дефицит ресурсов в гражданских секторах.
Ещё раз подчеркнём, что инфляция — это очень важный экономический показатель. Она выражает собой скрытый налог на общество. Как образно сказал один из известных экономистов, правительство, возможно, и хотело бы, но не может просто выйти к народу и сказать, дескать, с этого дня все будут отчислять 10% от своей зарплаты на нужды фронта или на содержание депутатов. Полагаю, что граждане воспримут такое новшество весьма отрицательно. В большинстве наших регионов, которые пока более или менее благополучны, привыкли за СВО наблюдать как за футбольным матчем, издалека, пока мобилизация в дом не пришла или пока бомба на голову не свалилась. Но, как только речь заходит о личных потребностях и ограничениях личных интересов, сразу же отношение к ней меняется.
Поэтому правительство не вводит военное положение, не вводит прямой военный налог, но изымает часть доходов и сбережений граждан через растущую инфляцию. Следовательно, она является инструментом перераспределения благ в чью-то пользу. В чью? Очевидно, в пользу государства, расходы которого не покрываются доходами. Кто-то это должен оплачивать, и это оплачивает всё общество, ведь из-за роста цен мы на свои сбережения можем купить меньше. Вот только надо понимать, что государство не есть нечто абстрактное, очень нужное и полезное всем. Вовсе нет. Это всего лишь орудие господствующего класса, обеспечивающее его интересы. Только его. Не наши. Для того и придумано, для того и существует. То есть Центробанк работает на снижение уровня жизни трудящихся. Ведь даже при выполнении предусмотренного Трудовым кодексом индексирования ЗП, что в большинстве отраслей никак не проводится, повышение происходит с запозданием, постфактум, а расходы уже произведены повышенные, и цены продолжают расти. Особенно умиляет приводимый банкирами аргумент, что при повышении ставки граждане и проценты со своих личных вкладов будут получать повышенные. Дескать, сколько вы сейчас хапнете… А мы скоро и до 20% ставку повысим, тогда вообще - не жизнь, а наслаждение. Что тут ответить? А вот что говорит в ответ обычный работяга: «Спасибо, конечно. Только где у меня эти значительные личные вклады, с которых я должен быть осчастливен?»
Действительно, нет у 90% населения никаких круглых сумм в банках, с которых капают им проценты. Они только у «жирных». Зато, чтобы обеспечить эти паразитические проценты, во всех сферах материального производства гайки эксплуатации подкрутят. Потому как нет другого источника благосостояния общества, кроме труда рабочего люда. А вся политика буржуазного государства, в том числе Центробанка с его ставкой, есть забота о доходах и благополучии «жирных». Вот социалистическое, наше государство будет обеспечивать наши интересы. И трудящийся человек будет хозяином необъятной Родины своей.
А пока всё это создает негативные предпосылки на будущее, поскольку перегрев экономики непременно приведет к проблеме перенакопления капитала, избыточных инвестиций в одних секторах экономики и недостатка капитала в других. Ключевая ставка 19% означает, что по экспертным оценкам малый бизнес может взять производственный кредит не дешевле, чем под 30%. А это для малого бизнеса попросту непосильно.
В этих условиях гражданские сектора экономики находятся в крайнем недофинансировании и нехватке ресурсов. Привилегированные же сектора, связанные с военно-промышленным комплексом, наоборот, находятся в очень благоприятной ситуации. Ведь государство финансирует целый ряд российских компаний и отраслей на таких выгодных условиях, которые не снились ни одному производителю гражданской продукции.
Напомним о Фонде национального благосостояния, который вообще-то создавался для софинансирования пенсий. Ну, по крайней мере, так это преподносилось обществу. Теперь его тратят на военные нужды. Так вот, из этого фонда по распоряжению правительства РЖД получает кредит под 2% годовых (не под 30%, как малый бизнес или среднее или даже крупное гражданское производство, а именно под 2%). И автодорожная компания, которая строит платные дороги и потом дерёт с нас деньги за проезд, получает из этого фонда кредит под 4%. И химические, металлургические предприятия получают кредит от государства практически даром. Всё это, в конечном счёте, представляет собой форму перераспределения общественного блага в пользу привилегированных отраслей и их владельцев. А точно сказать, как распределяется ВВП по гражданскому и военному секторам невозможно, потому что такую статистику Росстат не публикует. Но можно по косвенным признакам понять, что доминируют сегодня отрасли, связанные с обслуживанием ВПК.
В прошлом году инвестиции в России выросли на рекордные 19%. Такого никогда не было — у нас всегда была откровенно недоинвестированная экономика. Но в какие отрасли они пошли - эти рекордные инвестиции теперь? Это металлургическое производство, производство электроники, обслуживание и ремонт машин и колесных тягачей, производство дизельного топлива… Всё это в конечном счёте связано с вооруженными силами и приводит к дисбалансу в экономике. Она перестраивается на военные рельсы. Она не растёт, не развивается, — меняется её структура, которая, опять же, в конечном счёте, обслуживает интересы правящего класса за счёт трудящихся.
Даже при самом оптимистическом сценарии наверняка усугубятся те проблемы, которые накапливаются в нашей экономике все последние 30 лет. Тот же дефицит рабочей силы не появился внезапно в 2022 году. Количество незакрытых вакансий в России растёт с 2014 года. Сначала давала о себе знать плохая демографическая ситуация, потом добавился ковид, избыточная смертность от которого составила около одного миллиона человек. После него началась мобилизация и другие проблемы, только усугубляющие дефицит кадров на рынке рабочей силы.
В этих условиях очень нужно бы вкладывать колоссальные средства в технологии, в науку, чтобы замещать людей машинами. Но где же их взять? Тот же автомобиль-иномарку даже в условиях санкций привезти намного легче, чем какой-то станок. Своих же технологий мы в достаточном количестве не производим. Производили при Советской власти, а теперь не производим. Более того, сейчас расходы на науку составляют менее 1% ВВП — меньше, чем когда-либо в истории современной России. Для сравнения, в Соединенных Штатах эти расходы составляют 2,5%, а в том же Израиле на науку тратят около 5%. Так что сложно рассчитывать на то, что наша экономика решит проблему с кадрами за счёт технологического роста. Роботизация российского производства очень низкая. Накануне СВО, в 2021 году, у нас было пять роботов на 10 тысяч работников. В среднем в мире развитых экономик приходится около 100 роботов на то же количество работников. Мы колоссально отставали от среднемировых значений, не говоря уже о какой-нибудь Южной Корее, где этот показатель составляет тысячу к 10 тысячам. Китай нам столько роботов не даст (ему самому не хватает), а больше брать их неоткуда. В конечном счёте, у нас так и останется дефицит кадров. Эту проблему государство может решать по-разному. Сейчас оно пытается это делать за счёт активного привлечения мигрантов. Недаром на Восточном экономическом форуме Путин с нескрываемой завистью сказал, мол, посмотрите, как в Таджикистане население растет по миллиону в год! Скоро из Кении к нам приедут около 10 тысяч мигрантов — российская дипломатия работает в этом направлении. Несомненно, это будет провоцировать социальную напряжённость. Уже сейчас видно, как растет мигрантофобия в нашем обществе. Настороженное (а порой и защитно-агрессивное) поведение мигрантов по отношению к коренному населению тоже есть. Всё это явно не будет способствовать спокойствию в обществе.
Набиуллина, похоже, всё это понимает и выдвигает весьма печальный прогноз: нам грозит стагфляция, то есть смесь стагнации с инфляцией - замедления экономического роста на фоне высокой инфляции. Её будет провоцировать дефицит ресурсов, а падение темпов роста будет определяться дефицитом бюджетного стимулирования, которое только в течение весьма ограниченного времени сможет поддерживать производство. Когда оно иссякнет, неизбежно начнется массовый обратный процесс разорения тех производств, которые возникли в связи с его ростом.
Получается, что в таких условиях государству будет выгодно держать экономику в состоянии доминирования военно-промышленного комплекса в течение максимально долгого времени, — даже после завершения СВО. Но как только его искусственная подпитка исчезнет, мы получим глубокий экономический кризис, а точнее - тупик. Выход из него возможен двумя путями. Начать с хорошего не получится, потому что оба они тоже тупиковые. Первый - это автаркия, т.е. по сути – натуральное хозяйство в полной изоляции от внешнего мира. Второй – наоборот – впадение в полную зависимость от той или иной державы, т.е. превращение в колонию или по меньшей мере в протекторат. Пока Россия идёт по второму пути, и это естественно: реальные возможности для самостоятельного выживания Россия потеряла за тридцать лет усердного разваливания своей экономики. На наших глазах идёт бурное усиление нашей зависимости от Китая. И при этом забавно слушать рассуждения о том, как мы, наконец, избавились от тлетворного влияния Запада, чтобы подпасть под благотворное влияние КНР. Но Китай тоже капиталистическое государство, крупный центр концентрации капитала. Китайские компании работают в капиталистической парадигме, с целью получения максимальной прибыли. Таким образом, китайская внешняя политика не сильно отличается от политики западных корпораций. Они работают по той же логике рыночной экономики. И работают жёстко и без всяких сантиментов. Мне доводилось по работе не раз и не два проводить переговоры с китайскими поставщиками оборудования. У них своеобразное представление о переговорах. В их понимании это выглядит так: они называют свои условия, а дальше не отступают от них ни на букву и ни на юань. Так что зависимость от Китая будет ничем не лучше зависимости от западного мира, а как бы и не хуже.
Например, мы десятилетиями строили инфраструктуру для продажи энергоносителей в Европу. Теперь, видимо, придётся выстраивать новую, для подачи их на Восток. Точнее, пришлось бы, если бы Китай соизволил согласиться на это. Но у Китая другой план, что очень хорошо заметно по судьбе нефтепровода «Сила Сибири — 2». Он всё никак не войдет не то что в эксплуатацию — не продвигается даже вопрос о начале его строительства. Китай понимает, что у него есть возможность дальше прогибать Россию по цене нефти, и в этом смысле деваться нашей стране больше некуда, кроме как продавать её на Восток на условиях Китая. Для российской экономики это несёт немало осложнений, не меньше, чем предыдущий крен на запад . Те же самые проблемы, известные по предшествующим десятилетиям, теперь припудрены антизападничеством, а по сути дела все более превращаются в неравный, где-то даже унизительный «союз» с Китаем.
И снова, как всегда, мы упираемся в единственную реальную возможность для выхода из этого тупика. Просто нужно понять, что для этого никуда не денешься от решения политического вопроса. А именно – от перехода от капиталистической экономики и политики к социализму, к обобществлению производства и к плановой экономике.
А попытки решать серьёзнейшие экономические и социальные проблемы рыночными методами, как мы убеждаемся каждый день на практике, могут привести только к скатыванию в пропасть. В том числе, всякие увеличения ключевой ставки, по сути, являются только припарками для смертельно больного организма.
И. Ферберов,
член Идеологической комиссии ЦК РКРП