Не так давно я уже затрагивал тему о том, насколько близки психопат и герой. Однако, в ней ещё есть куда разгуляться, потому это всё та же смесь психологии и философии.
С одной стороны, при всей похожести нарцисса и психопата, есть фундаментальное различие, похожее на на различие психопата и героя. В чём-то эти различия напоминают неопреодалимые силы природы в квантовой физике, строго разграничевающие свойства частиц. Они очень похожи, но никогда не взаимозаменяемы.
Психопат лишён эмпатии в принципе и считает тех, у кого она есть дураками. Нарцисс может обладать некой эмпатией, некой когнитивной эмпатией, но сам нарцисс это сгусток психологических защит, в которых бушует травматическая логика и хаос фантазии, в которой нарцисс видится себе великолепным.
Герой. Эта категория философская. Ни психопат, ни нарцисс в чистом виде героем стать не захочет. Безусловно, можно предположить ряд персональных выгод, которые могут их сподвигнуть на очень многое, но этот вариант мы пока отбросим.
Ключевое качество героя это осознанное самопожертвование. Когда прогнозируемый эмпатией результат для системы ценностей оправдывает вред самому себе любого характера или гибель как правило физическую.
И мысленно можно предположить, что прогноз событий этой самой эмпатии не взялся из ниоткуда. Вероятно, это был долгий или значимый путь обучения, который внешне мог выглядеть как бездействие. И это было нарциссическое обучение.
Некий огромный объем событий исходящий из нарциссизма и его вполне безумной фантазии, в котором эмпатия героя нашла систему и соответственно брешь в ней. И ущерб с какого-то момента начал подвергаться продуктивной романтизации. И если мыслить булгаковски, то тут и возникает рукопись.
Тут уже можно заметить обстоятельные причины, почему мастер угодил в сумасшедший дом. И почему там же встретил своего ученика поэта Бездомного. Шизофрения, надо полагать. Для проникновения определённых пределов, этот путь избежать нельзя.
В каком-то смысле, обычный нарцисс начинает выглядеть крайне разумным. Нарцисс, вроде Берлиоза, уверен, что мир устроен именно так, а не иначе. Нарцисс уверен, что вечером у него будет заседание и он поедет в Кисловодск. Нарцисс уверен, что он справедливый игрок в игре, которой он видит жизнь.
И хотя нарцисс играет и навязывает правила остальным, сам он предпочитает освобождать себя от их выполнения. Как, например товарищ Босой, который строго следовал букве закона касательно управления домом с нехорошей квартирой. Однако, в ответственный момент спрятал деньги в туалете.
Несложно увидеть, как свита Воланда в полном составе по сути являлась бандой психопатов. И легко видно, как нарциссы были беспомощными детьми в их руках.
Так кто же герой в романе Булгакова? Безусловно, это и Мастер, и Маргарита. Оба прошли нарциссическое обучение. Оба приняли решение принести себя в жертву. Оба спасли друг друга.
Мастер принял решение написать роман о Христе. Маргарита приняла решение заключить сделку с Дьяволом. И на момент принятия этих решений, ничего, кроме чувств у них не было. Да и по ходу романа, вся логика их решений это чувства.
При этом, сам роман написан так, чтобы выйти за пределы бумаги любой ценой. В своё время я уже писал, что в романе Булгакова заключена живая душа. И между прочим, я писал об этом ещё до углубления в психологию. То есть, я сделал некий круг, но так и не покинул пределов романа. В каком-то смысле, у меня получается дышать внутри романа.
То, что можно назвать красотой в работе Булгакова, делает меня мало уязвимым в моей собственной реальности. Мне, наверное, довелось испытать душевную боль. Да и сейчас до моей боли никому нет дела. Я всё ещё каждый день имею дело с живыми мертвецами. Вокруг одни Берлиозы, которые убеждают меня, что не было никакого Христа.
И я был готов лечить самого себя от шизофрении. Большая боль. Но она всё ещё не больше маленькой любви. Да. Моя любовь никогда не была большой. Она была смешная, убогая, ничтожная. Но это была именно та крупица чистого ничего, которая открывала любую дверь, даже ту, которой не было.
Выходит, чтобы быть человеком, надо уметь стать психопатом. И именно живое, человеческое пугает нарциссов. Это именно та травматическая логика героя, которая не доступна идеальной логике нарцисса, который играет жизнь по распорядкам и таблицам.
И вы же сами чувствуете, что нас ждёт интересный разговор - что такое травма? Я чувствую.