За 30 лет работы почвовед и географ Сергей Неуструев изучил Поволжье, Урал, Туркестан, Западную Сибирь, Северный Кавказ. Был блестящим знатоком степей и пустынь. Общая площадь исследованных им районов нашей страны составила около 600 тыс. кв. км — больше, чем территория Франции. Ученый дважды был удостоен почетных наград Русского географического общества: серебряной медали имени Н. М. Пржевальского и золотой медали имени П. П. Семенова-Тян-Шанского. Он скончался на пути в очередную экспедицию в возрасте 54 лет, оставив после себя множество незавершенных работ, научных идей и благодарную память.
Сергей Семенович родился 23 сентября 1874 года в Нижнем Новгороде. Его отец — капитан парохода Семен Петрович, который также занимался научными исследованиями и написал атлас лоций Волги. Он-то и привил сыну любовь к природе и наукам.
По окончании Нижегородской губернской гимназии Неуструев поступил в Московский университет, где изучал органическую химию. Однако интерес к геологии, геоморфологии и почвоведению оказался сильнее. Впрочем, базовое университетское образование впоследствии помогло ему в его научной деятельности как почвоведа-генетика.
В 1898 году Сергей Семенович устроился помощником почвоведа в Самарском губернском земстве, где жила его семья. В этой должности он занимался изучением почвенного покрова Самарской губернии, который представлял собой наглядное отображение зонального распределения ландшафтов — от лесостепей на севере до полупустынь на юге. Под руководством Льва Прасолова и в сотрудничестве с коллегами Александром Бессоновым и Петром Даценко Неуструев с 1898 по 1906 год провел исследования, охватив несколько уездов.
Кроме изучения почв, Неуструев уделял внимание геологии региона. Он установил, что каспийские осадки четвертичного периода, ранее считавшиеся распространенными далеко вверх по Волге, на самом деле встречаются только в южной части исследованной территории. Таким образом ученый развеял геологический миф о существовании в древности огромного Арало-Каспийского моря. Это стало его первым значительным вкладом в науку.
Неуструев также исследовал строение и распространение в губернии сыртовых глин, которые, по его мнению, являются водными осадками, образовавшимися в стоячих озерах и болотах в период максимального таяния ледников.
После 1907 года большая часть полевых работ Неуструева проходила в Средней Азии и Казахстане. Он был приглашен для проведения обследования почв вдоль строящейся Туркестано-Сибирской железной дороги. В следующем году присоединился к группе, организованной Константином Глинкой для почвенных исследований в Туркестане. В ходе этих работ Неуструев обнаружил в Чимкентском уезде уникальный тип почвы и придумал ему название — серозем.
Это открытие имело важное значение для понимания происхождения лёсса. Неуструев показал, что верхние слои лёссовых толщ представляют собой не типичный лёсс, а обычную почву, аналогичную черноземам, каштановым и бурым почвам. Он также опроверг теорию ветрового происхождения серозема и установил, что лёсс в Туркестане является геологическим, а не современным образованием.
В результате своих исследований в Средней Азии Неуструев пришел к выводу, что песчаные массивы, такие как Приаральские Каракумы, Кызылкумы и Муюнкумы, сформировались в основном благодаря речному транспорту песка. Он предположил, что реки, существующие сейчас или высохшие, в прошлом имели больше воды, что связано с ледниковым периодом.
Неуструев обладал умением видеть тенденции в деталях, при этом каждой из них умел находить свое место в общей природной системе. Научный взгляд на мир не мешал ему видеть его красоту — даже там, где не каждый ее способен оценить. Вот лишь один фрагмент из его записей:
«Часами тянется блестящий от солнца белый такыр, ярко-зеленые никнущие ветки саксаула не дают защиты от палящего солнца; ярки, но однообразны краски, и во всей монотонной красоте этой пустыни есть что-то зловещее. Даже киргизы мало используют эти пространства, только зимой и ранней весной, где, возможно, пасут баранов и верблюдов на полынных пространствах. И только там, где арык выводит воду из Сырдарьи, между саксауловыми зарослями начинает шуметь вершинами пирамидальные тополи; яркой зеленью контрастируют с белой почвой посевы проса и дженушки (люцерны), зреет рис на затопленном поле, и бахчи полны дынь и арбузов».
В 1908 году Неуструев переехал в Санкт-Петербург, где с 1910 по 1917 год работал в Переселенческом управлении. В этот период он также занимал должность секретаря Докучаевского почвенного комитета и преподавал почвоведение в Политехническом институте и на Высших географических курсах.
В 1915–1918 годах Неуструев исследовал почвы Оренбургской губернии, результаты чего изложены в его труде «Естественные районы Оренбургской губернии».
В период Гражданской войны и отделения Оренбурга от Советской России Неуструев переехал в Омск, где работал в Сибирском сельскохозяйственном институте и занимался изучением почв и геологии региона. Он также посетил Восточную Сибирь и Дальний Восток.
В 1919–1920 годах Неуструев занимался почвенно-геологическими исследованиями в Западной Сибири и Казахстане. Вернувшись в Петроград, он стал первым профессором географии почв в Географическом институте. Несмотря на занятость в институте, Сергей Семенович тем не менее каждое лето проводил в экспедициях.
Кроме Географического института, Неуструев сотрудничал с Почвенным институтом Академии наук, отделом почвоведения Института опытной агрономии, Геологическим комитетом и Особым комитетом по исследованию союзных и автономных республик при Академии наук.
В 1924 году он посетил Мало-Кабардинский округ и Моздокскую степь, а также провел почвенно-геологическую съемку в Колтушском районе на Карельском перешейке. В последующие годы ученый продолжил работать в Кара-Калпакии и Северном Казахстане, публикуя результаты своих исследований.
Одной из его важнейших академических работ была почвенная карта Западной Сибири, Казахстана и Средней Азии, опубликованная в 1927 году.
В том же году Сергей Семенович представил отечественную методику полевого исследования почв на международном конгрессе почвоведов в Вашингтоне.
Он считал, что почвенный покров меняется вслед за изменением прочих географических факторов. Следовательно, нужно изучать их все в отдельности и в совокупности. Только так можно постичь законы распределения почв по поверхности Земли. Особенно подробно в своих работах Неуструев останавливается на роли климата и рельефа. Развивая идеи В. В. Докучаева, Сергей Семенович рассматривал почвы как один из элементов географического ландшафта, установил связь рельефа с почвенным покровом, создав на этой основе схемы почвенно-географического районирования, способствовал развитию почвоведения как науки, исследующей взаимодействие живой и неживой материи, и, наконец, внес значительный вклад в понимание глобальных процессов почвообразования и литогенеза.
В мае 1928 года Неуструев отправился в Бузулукский бор для проведения занятий со студентами, но по пути у него произошел сердечный приступ. 24 мая он скончался в Сызрани.
Неуструев оставил значительное наследие в виде рукописей, многие из которых были переданы его вдовой и коллегой Ольгой Кнорринг в Научный архив Русского географического общества. Одна из работ известна как «Элементы географии почв». Она была опубликована в 1930 году и стала учебным пособием на географических факультетах для нескольких поколений студентов.
Помимо научных идей Сергей Сергеевич оставил после себя благодарную память коллег и учеников. Будущий Президент Географического общества СССР, профессор Лев Берг писал: «Это был высший тип ученого, он был украшением географического факультета ЛГУ».
Современники запомнили Неуструева скромным, чуждым лицемерия и тщеславия. В личном общении он всегда оставался необыкновенно мягким, предупредительным и обаятельным человеком. И одновременно это был страстный исследователь, требовательный к себе ученый, готовый отстаивать свое научное мнение.
Одной из величайших заслуг Неуструева является и то, что он оставил после себя целую научную школу. Один из его знаменитых учеников, будущий академик и директор Института географии АН СССР Иннокентий Герасимов вспоминал слова Сергея Семеновича: «Я хотел бы прожить еще хоть пять лет, чтоб привести в окончательную систему свои мысли, подвести им итог и оставить в наследство молодому поколению».
Николай Сумароков