В 1980-х гг. во время реставрации нижнего яруса иконостаса Спасо-Преображенского собора в Выборге на иконе «Царь Царем» была обнаружена авторская подпись: «1789 Годъ писал МихаилъУткинъ».
Это открытие сделало возможным на основе изучения архивных материалов Российского государственного исторического архива определить основные этапы петербургского периода биографии этого малоизвестного мастера последней четверти XVIII в., выявить круг его произведений для Спасо-Преображенского собора в Выборге и Троицкого собора Александро-Невской лавры.
Отсутствие документов, касающихся места рождения художника, позволило выдвинуть гипотезу о том, что М. Уткин вышел из среды потомственных иконописцев г. Осташкова Тверской губернии. Основанием для такого предположения стали сведения, обнаруженные в документах Российского государственного исторического архива о художнике конца XVIII – начала XIX в. Ниле Мануйловиче Уткине, родившемся в Осташкове и получившем впоследствии образование в Императорской Академии Художеств.
Поэтому целью данной статьи является попытка подтвердить факт происхождения Михаила Уткина из осташковских иконописцев. Для этого потребовалось обратиться к изучению источников, касающихся творческой практики иконописцев Уткиных, одной из художественных династий Осташкова, таких как Колокольниковы, Верзины, Валтуховы, Щетинины и др.
В документах Государственного архива Тверской области – приходно-расходных книгах Ниловой пустыни, начиная с 1718 г. и на протяжении первой половины XVIII в., достаточно часто встречается имя Еремея Гавриловича Уткина, родоначальника династии иконописцев Уткиных. Круг работ, выполняемый им, довольно обширен, но разнообразием не отличался. Значительных художественных произведений он не писал. Как можно судить по приходно-расходным книгам монастыря Еремей Гаврилович получал заказы на написания образов Чудотворного Нила. Работы его оценивались низко и, вероятно, не отличались высокими художественными достоинствами. Например, в 1721 г. за 6 икон он получил 1 рубль, в 1723 г. за 10 икон – 3 рубля 50 копеек, как и другие рядовые мастера. Кроме иконописного дела он занимался «починкой» мелких икон, золотил киоты, в 1723 г. красил в Ниловой пустыни Богоявленский собор.
Все вышесказанное дает основание считать его мастером, деятельность которого была связана с массовой иконописной продукцией.
В 1750-е гг. в приходно-расходных книгах Ниловой пустыни появляется имя Ермия Уткина. В 1752 г. он писал иконы для иконостаса церкви Преподобного Нила, в 1759 г. – икону Иоанна Предтечи для Богоявленского собора. Внизу на ризе этой последней была вычеканена вкладная запись: «Сей образ написан по обещанию иеромонаха Амвросия Потемкина зографом Ермием Уткиным 1759 года, августа 2 дня».
В 1980-х гг. подпись Ермия Уткина была обнаружена во время реставрации стенных росписей церкви Воскресения в Осташкове. Следует отметить, что архивные документы, из которых становится известно о произведениях Ермия Уткина, выполненных в 1750-е гг., относятся не ко времени создания икон, а к началу ХХ в., когда была произведена опись древних церковных и ризничных вещей Ниловой пустыни. Составители внесли в опись свои замечания относительно характера письма икон. Ермий Уткин выполнил иконы для иконостаса церкви Преподобного Нила «сработанного» резчиком Сисоем Изотовым. Об иконе Иоанна Предтечи, написанной Ермием известно, что она прежде была келейной иконой строителя иеромонаха Амвросия Потемкина и написана «греческим письмом».
В отношении Ермия Уткина можно говорить об ином характере работ: иконостас и монументальные росписи, кроме того, он назван «зографом». Разница в уровне выполненных работ, большой временной промежуток между произведениями Еремея Гавриловича и Ермия, тот факт, что рядом с именем Еремея Гавриловича стоит указание не зограф, а «осташковец» – все это позволяет утверждать, что речь идет о двух разных иконописцах.
Архивные и литературные источники содержат сведения о тех работах, которые выполняли в середине и второй половине XVIII в. сыновья Еремея Гавриловича: Григорий, Борис, Семен, Максим и Мануил Уткины.
О Максиме Еремеевиче сохранилось только два упоминания. Одно из них – это дата его рождения – 1713 г. Она приводится Е. К. Мроз в «Картотеке Тверских художников». Другое представляет собой запись в приходно-расходной книге Ниловой пустыни за 1768 г.: «Осташковскому живописцу Максиму Уткину за написание чудотворцева местного образа дано 20 рублев, которые отослать в Санкт-Петербург». Можно предположить, что речь идет о церкви Преподобного Нила, в иконостас которой Максим Еремеевич написал местный образ. В записи он назван «осташковским», что, вероятнее всего, относится к происхождению художника, работавшего в Петербурге. Именно работой в столице можно объяснить отсутствие сведений о нем в источниках, приходно-расходных книгах Ниловой пустыни. Название «живописец» следует рассматривать как выражение его социального статуса и профессионального уровня. Подтверждением последнего является достаточно высокая плата – 20 рублей за образ Нила Столбенского.
Имя Григория Еремеевича встречается в фонде Царскосельского дворцового управления РГИА за 1753 г.: «Уткин Григорий Еремеев живописец, Иосифова монастыря Ржевского уезду Осташковской слободы крестьянин вызывается для живописных работ в Царское Село». Речь идет об иконах в иконостас дворцовой церкви Воскресения Христова. После смерти Г.‑К. Гроота написание икон было возложено на Л. Каравакка, Б. Тарсиа, Д. Валериани и И. Вишнякова. Однако, все они, за исключением Валериани, от этой работы уклонились. Поэтому Перизинотти предложил исходатайствовать Высочайший Указ о присылке в Царское Село дворовых и монастырских живописцев числом в 18 человек из Москвы, Новгорода, Твери, Осташкова и других мест. Среди них – живописцы Тверского архиерейского дома Дмитрий Крыжов, Василий Воронин, Дмитрий Хадруев и Сорокин; торопецкий художник Гаврила Дерябин и осташковский живописец Григорий Уткин.
Определить роль и значение каждого из них невозможно; об этом не сохранилось сведений, утрачены и сами их произведения.
Какие-либо иные упоминания о Григории Еремеевиче, кроме самого факта его участия в художественных работах в Царском Селе, отсутствуют.
Имя Григория Уткина, но без упоминания отчества, часто встречается в 1770 – 1780-е гг. в записях приходно-расходных книг Ниловой пустыни; в 1771 г. он назван «осташковцем», в 1775 г. – «иконописцем», а с 1778 г. рядом с его именем значится – «живописец». По договору с монастырем он писал иконы Чудотворного Нила. Большое количество образов было им создано в 1782 и 1784 гг.; в эти годы Григорий работает вместе со своими детьми, о чем есть упоминание в документах монастыря.В 1784 г. за портрет бывшего архимандрита Феодосия Доброго ему было уплачено 5 рублей. Помимо живописи Григорий Уткин занимался «починкой» икон, золотил рамы, красил церкви.
Можно было бы предположить, что Григорий Еремеевич и Григорий Уткины – одно лицо, но разница между упоминаниями в связи с работами в Царском селе и Ниловой пустыни почти в 20 лет позволяет думать, что речь идет все же о двух разных мастерах.
Источники Государственного архива Тверской области за 1760-е гг. знают имя Бориса Еремеевича, еще одного представителя художественной династии Уткиных, принимавшего участие в убранстве церкви Петра и Павла Ниловой пустыни. В середине и второй половине XVIII в. продолжалось строительство церквей в монастыре, ансамбль которого окончательно сформировалось в первой половине XIX в.
Строительство надвратной Петропавловской церкви было закончено в 1764 г. Спустя два года ее украсил иконостас, выполненный осташковским резчиком Иваном Фоминым Киселевым. Иконы в иконостас и алтарные двери с августа по декабрь 1767 г. писал Борис Еремеевич Уткин. Вместе с ним над иконостасом работал живописец Тверского архиерейского дома Дмитрий Крыжов. Резные изображения в иконостасе и лепнина были «отживлены» Борисом Уткиным.
В 1768 – 1770-х гг. имя Бориса Еремеевича упоминается в связи с работами по украшению интерьера «новой часовни»: он пишет «по договору» образа, «чинит» и олифит старые иконы, золотит иконостас, «отживляет» распятие. Его имя еще раз появляется в приходно-расходных книгах монастыря за 1785 г.: «за обливку Распятия и Спасителя сидящего разного» ему было уплачено 5 рублей.
С его именем В.П. Успенский связывает местные иконы в иконостасе церкви Преображения в Осташкове (1760 – 1763 гг.). По его мнению, они «писаны которым-нибудь из известных своими иконописными работами в половине XVIII столетия живописцев Уткиных: Борисом, или Максимом, или Григорием».
Еще один представитель династии Уткиных Семен (Еремеев) – работал в художественной артели, которая занималась отделкой Крестовоздвиженской церкви (1784 – 1788 гг.) Ниловой пустыни. Вместе с ним в работах участвовали: живописец Илья Михайлов Верзин и резчик Кондратий Семенов Конягин. За иконы в иконостас и образа в притворе Семену Уткину и поручику Илье Верзину было уплачено по договору 400 рублей. Сведения об этих работах содержатся в документах монастыря.
Таким образом, в материалах Государственного архива Тверской области сохранились упоминания, касающиеся участия мастеров этой артели в отделке только церкви Воздвижения. Однако существует мнение современного исследователя А. А. Галашевича, основанное на визуальном сравнении, что «росписи Воздвиженской церкви имеют большое сходство с живописью ц. Петра и Павла Ниловой пустыни и Воскресенского собора в Осташкове». Не исключено, считает А. А. Галашевич, что над убранством всех этих церквей трудилась одна и та же артель». Другой автор Т. В. Барсегян утверждает, что Троицкий собор в Осташкове (1685 – 1697 гг.) в 1774 г. был украшен барочной лепниной и расписан Семеном (Еремеевым) Уткиным, Ильей Верзиным и К. С. Конягиным. Эти же мастера, по мнению Т. В. Барсегян, трудились над убранством Богоявленского собора Ниловой пустыни, но никаких ссылок на источники автором не приводится.
Еще один исследователь – Н. В. Удралова считает, что Троицкий собор и Воскресенскую церковь в Осташкове расписывали Семен и Борис Уткины. Однако источник этих данных автор также не приводит.
Таким образом, все вышеперечисленное позволяет предположить в Семене (Еремееве) довольно значительного мастера, с именем которого исследователи связывают самые крупные художественные работы, как в Осташкове, так и в Ниловой пустыни. В 1780-е гг. в документах Ниловой пустыни встречаются имена Акинфия и Степана Григорьевичей Уткиных. Акинфий, как становится известно из «Картотеки Тверских художников», родился в 1758 г. Имя его значится в «Списке мещан Осташковского городского магистрата» за 1807 г.
Из записей приходно-расходных книг становится известно, что в 1784 и 1785 гг. он по заказу монастыря написал несколько образов Чудотворного Нила «с большим переводом».
В 1786 г. его имя вновь упоминается в связи с написанием двух образов Нила, за которые он получил 2 и 6 рублей.
В 1787 г. Акинфий Григорьевич пишет «для новопостроенной церкви на вороты образа страстные», за что и получил 40 рублей.
И, наконец, он же в 1788 г. для Крестовоздвиженской церкви выполнил два образа: «Моление о чаше» и «Омовение ног», за которые ему уплатили 10 рублей.
Имя Степана Уткина не связано с какими-нибудь значительными работами. Лишь дважды, в 1784 и в 1786 гг. у него были «выменены» образа Чудотворца Нила. В документах монастыря он назван «купцом» и, судя по низкой плате – 1 рубль 50 копеек, не занимался иконописью профессионально.
Архивные источники и «Картотека Тверских художников» Е. К. Мроз содержат сведения о Мануиле Еремеевиче, еще одном сыне Еремея Гавриловича Уткина. Год рождения его указан приблизительно – между 1735 и 1741 гг. В исповедальной росписи церкви Воскресения за 1785 г. названы его дети: сыновья Михаил, Иоанн, Николай и дочь Акулина.
В записях приходно-расходных книг Ниловой пустыни он значится как живописец и купец. Его имя упоминается в 1784 и 1785 гг. в связи с приобретением у него монастырем образом Чудотворного Нила с «большим переводом на больших цках».
Имя живописца Михаила Мануйлова Уткина встречается в документах монастыря дважды за 1779 г., один раз за 1780 г., а затем это имя появляется вновь в 1784 и в 1785 гг. Необходимо отметить, что этот перерыв в деятельности не означал бы ровно ничего, если бы примерно в это же самое время не существовал и еще один живописец Михаил Мануйлов Уткин, родившийся в Осташкове в 1763 г. Последний, вероятно, в конце 1782 г. приезжает в Санкт-Петербург и в январе 1783 г. поступает на службу в Артиллерийский инженерный кадетский (шляхетный) корпус. В том же году он начинает посещать Академию художеств. Поэтому есть основание считать произведения, созданные в 1779 и 1780 гг., т.е. до отъезда в Санкт-Петербург, работами этого художника: в августе 1779 г. им были написаны образ Спасителя и Богоматери, затем образ Иоанна Предтечи и образ Тверской Богоматери, а в апреле 1780 г. образ Чудотворного Нила шестилистовый с Богоявлением.
Другой Михаил Мануйлович Уткин – осташковский живописец и купец в 1784 г. пишет в больничную церковь образ «Явление Богоматери Тихвинской», образа Чудотворного Нила и один образ Нила «для поставления в Москве на подворье над воротами» а так же другие работы. В 1785 г. им написан образ Нила и Святого Артемия с монастырем, «Видение лествицы». Он занимается «выкрашиванием» и золочением рам, пишет образ Нила с Богоявлением, а кроме этого – портрет покойного архимандрита Феодосия.
Необходимо отметить, что факт существования одновременно двух людей с одинаковым именем, отчеством и фамилией был достаточно распространен в Осташкове. Как было доказано В. Ф. Гершвельд, именно в Осташкове одновременно работали два живописца поручика Ильи Михайловича Верзина, два брата Колокольниковы – Иван Большой и Иван Меньшой.
Таким образом, предположение о существовании двух братьев может выглядеть вполне убедительным, но этому противоречит упоминание лишь одного Михаила в исповедной книге за 1785 г. Это можно объяснить тем, что второй Михаил уже находился в Санкт-Петербурге. Но существует и другая версия. Она связана с именем еще одного купца Мануила Уткина, сын которого Нил Мануйлов Уткин уезжает в 1795 г. из Осташкова для того, чтобы поступить в Академию художеств. Отца его уже не было в живых. Поэтому «Аттестат» из Осташковского Городского магистрата для предоставления в Академию художеств о том, что «казенных и партикулярных долгов» у него нет, был выдан Нилу по прошению его матери. Если следовать этому предположению, а, кроме того, учесть общие отчество, фамилию, близкий именной ряд, в котором стоят имена Мануил, Михаил, Нил и еще, что очень важно, обучение обоих в Академии художеств, то Михаил и Нил оказываются родными братьями.
Таким образом, Михаил Мануйлович первым из династии Уткиных получил академическое художественное образование.
Нил Мануйлович стал вторым художником этой династии, учившимся в Академии художеств. В августе 1795 г. он подает прошение в Академию, в котором пишет: «желание мое есть и охота обучаться художествам, к чему уже и начало имею в рисовании». В ответ на прошение Совет Академии определил, что «из представленных от него рисунков, видно, что он подает немалые надежды к успехам художества то принять Ево в число учеников Академии в 4-й возраст». К моменту поступления ему было 15 лет. О его работах в Осташкове никаких упоминаний нет. Однако нетрудно предположить, что это могли быть иконописные произведения. Сведения о его обучении в Академии художеств сохранились и приведены в монографии Л. Н. Целищевой. Она сообщает, что Нил Уткин учился портретной живописи у С. С. Щукина. С 1796 по 1800 г. он копировал портреты П. Ротари в Петергофе, написал ряд картин религиозного характера, а также портрет митрополита Гавриила и за программу «Предоставить мужской портрет» получил вторую золотую медаль.
В числе двенадцати пенсионеров он был оставлен в Академии. Его дальнейшая судьба после окончания Академии художеств была связана со службой в Военной Коллегии, а затем со Смоленской губернской гимназией, куда он определился учителем черчения и рисования. В 1809 г. Нил Мануйлович служит губернским секретарем, именно к тому времени относится создание им портрета С. Н. Краснопольского, хранящегося ныне в Третьяковской галерее.
Таким образом, сведений о его работах, выполненных ранее 1796 г., т.е. до поступления в Академию художеств, автором не приводится. Это дает основание отвести предположение об авторстве Нила Мануйловича Уткина применительно к произведениям, написанным в 1794 г. для Троицкого собора Александро-Невской лавры.
В отношении одного из них – «Пророки Исайя и Михей», воссозданного В. П. Перцевым, автор научного отчета о реставрации К. Д. Халтурин, высказался, что оно выполнено «в колорите и технике Н. Уткина», имея, вероятно, в виду Нила Мануйловича. Это мнение нельзя признать правильным: во время его написания будущему портретисту было 14 лет, и он еще находился в Осташкове.
Живописные полотна для собора писал исторический живописец Михаил Мануйлович Уткин. Архивные документы дают возможность воссоздать его биографию.
Родился Михаил Уткин 15 ноября 1763 г. Первоначальные художественные навыки он получил в семье. «Обучался я … с малых лет живописному искусству», – писал о себе в прошении художник. В записях приходно-расходных книг Ниловой пустыни за 1779 г. значатся четыре произведения, написанные 16-летним художником: «У осташковца Михаила Мануилина сына Уткина выменено 2 образа – Спасителя и Богоматери даны 3 рубля 25 копеек», – за образ Богоматери Тверской уплатили 50 копеек, за образ Иоанна Предтечи – 12 рублей.
Спустя год, в 1780 г. вновь упоминается его имя, рядом с которым стоит – «живописец»: «У осташковского живописца Михаила Уткина выменен Чудотворцев образ шестилистовый с Богоявлением дано 1 рубль 80 копеек».
Его ранние произведения были оценены невысоко, однако, их сюжетное разнообразие выгодно отличается от массовой иконописной продукции, создаваемой старшими и, вероятно, более опытными мастерами, составлявшими художественную династию Уткиных.
Архивные документы за 1781 – 1782 гг. о Михаиле Уткине молчат. Можно только предположить, что в этом время художник еще находится в Осташкове. Однако к концу 1782 г. положение меняется: Михаил Уткин переезжает в Петербург. Из документов архива известно, что 5 января 1783 г. он поступает на службу в Артиллерийский инженерный кадетский (шляхетный) корпус в звании фурьера.
В этом же году Михаил Уткин был принят в Императорскую Академию художеств как вольноприходящий. В течение семи лет он учился у исторического живописца Гавриила Игнатьевича Козлова, одновременно продолжая службу в кадетском корпусе.
В период обучения в Академии в 1789 г. Михаил Мануйлович Уткин по заказу митрополита Новгородского и Санкт-Петербургского Гавриила выполнил первый самостоятельный заказ – написал образа в иконостас Спасо-Преображенского собора в Выборге. В настоящее время раскрыты четыре из них: «Царь Царем», «Богоматерь с младенцем», «Преображение» и «Великомученица Екатерина».
В 1791 г. Михаил Уткин оканчивает Императорскую Академию художеств. За рисунок с натуры он бы удостоен второй серебряной медали. По ходатайству митрополита Гавриила его зачисляют в пенсионеры Академии. Завершение обучения совпало с отставкой от службы в звании прапорщика. С 1792 по 1794 г. деятельность М. М. Уткина была связана с ведомством Синода, куда он был определен в помощь А. П. Антропову на место умершего Мины Колокольникова.
В период службы в Синоде он написал пять живописных полотен для Троицкого собора Александро-Невской лавры: «Пророки Иеремия и Даниил», «Пророки Исайя и Михей», «Образ Филиппа Пелусгия, когда он, будучи при морской страже, видел святых мучеников Бориса и Глеба, едущих в насаде на помощь святому Александру».
Местонахождение еще двух его произведений: «Уверение апостола Фомы» и «Спаситель, поручающий ключи апостолу Петру», установить не удалось. В настоящее время сохранилась только одна работа М. М. Уткина «Пророки Иеремия и Даниил». Живописные полотна для Троицкого собора стали вторым значительным заказом Михаила Мануйловича Уткина.
Дальнейшая деятельность М. М. Уткина была связана с ведомством придворного духовенства: в 1794 г. он вступает в духовное звание и становится дьяконом и живописцем Чесменского дворца.
Подводя некоторые итоги, необходимо отметить следующее: сведения, обнаруженные в источниках, стали основанием для того, чтобы в какой-то мере восстановить творческий облик представителей трех поколений иконописцев Уткиных. Они представляли собой одну из самых многочисленных художественных семей города. Ее родоначальник – Еремей Гаврилович ничем не выделялся из числа иконописцев-ремесленников.
Для Уткиных следующего поколения, детей Еремея Гавриловича, занятие иконописью становится профессией. Некоторые из них, как, например, Мануил и Григорий Уткины, в своей деятельности не выходят за пределы «серийного» письма икон для Ниловой пустыни.
В то же время из этой художественной среды выделяются мастера иного уровня. Речь идет о Борисе и Семене Еремеевичах, писавших иконостасы для Петропавловской и Крестовоздвиженской церквей Ниловой пустыни. Эти крупные заказы выполнялись артелями, в которые кроме уже упомянутых братьев Уткиных, входили иконописцы Дмитрий Крыжов, Илья Михайлович Верзин и резчики Иван Фомин Киселев и Кондратий Семенов Конягин. Участие Бориса и Семена Уткиных в таких крупных художественных работах позволяет говорить о широком творческом диапазоне, который был присущ мастерам этой династии, как в области массовой иконописной продукции, так и в создании художественных ансамблей.
Экономическое процветание Осташкова во второй половине XVIII в., рост промышленности, внутренней и внешней торговли, благоприятствовали строительству церквей и в самом городе, и в Ниловой пустыни, обновлению старых иконостасов. Растущие потребности города и монастыря стимулировали процесс пополнения кадров иконописцев: появляются новые художественные династии, приезжают мастера из разных городов Тверского края. Расцвет художественной жизни в Осташкове приходится на 60-е – 80-е гг. XVIII в. Именно в это время в городе насчитывалось более пятидесяти иконописцев.
В то же время во второй половине XVIII в. в среде провинциальных мастеров обнаруживается необходимость прохождения такой школы, в которой обучение строится на иных принципах. Речь идет о потребности в теоретическом осмыслении и практическом освоении опыта европейского искусства. Соединение академической системы обучения с традицией многих поколений иконописцев составило то своеобразие русской иконописи, примером которой может служить творчество Михаила Мануйловича, выходца из среды потомственных осташковских иконописцев, представителя третьего поколения мастеров династии Уткиных. Михаил и Нил Мануйловичи Уткины стали первыми среди художников-осташей воспитанниками Императорской Академии художеств.