— Ну что, сестрёнка, пора приступить к важной миссии по спасению наших предков от кабалы в виде огорода, — глубокомысленно произнёс Андрей, обнимая Юлю за плечи.
— Ты уверен, братишка, что родители простят нам такое самовольство?
— Насчёт «простить» не знаю, а вот то, что им-таки придётся смириться с переменами, это однозначно. Сама подумай, куда им деваться? Поставим перед фактом — и всё! — засмеялся мужчина.
— Это-то понятно. Только всё равно страшновато. Родители столько сил в этот огород вложили! — вздыхала Юля, осматривая огород.
— Вот то-то и оно, что и силы, и здоровье на этих плантациях оставили. Кто их заставляет пахать, как рабов на плантации? Засадили бы пару грядок зеленушками разными, и все довольны бы были. А так каждый сезон одна и та же песня начинается: «Ох, нам надо огород вскопать, надо прополоть, надо окучить, потом помочь собрать, после вагон закруток наделать!» И так до бесконечности. Я так считаю, если сами не справляются со своим хобби, то нечего других к этому делу припахивать.
— Ты прав, братишка. Моего мужа уже не заставить на дачу ехать. Он, как услышит в трубке голос нашей мамы, аж бледнеет. А мама хитрая. Говорит, мол, приезжайте на дачу, чего вам в городе в выходные смрадом дышать, и детей с собой прихватите, пусть тоже отдохнут. Мы-то знаем, какой здесь отдых, научены уже!
Родители Юлии и Андрея, Татьяна Петровна с Иваном Геннадьевичем, построили дачу за несколько лет до выхода на пенсию. Сын и дочь им в этом активно помогали, мечтая, что можно будет приезжать семьями в загородный дом, наслаждаться пением птиц, лёжа в гамаке, бегать на небольшую речушку в жаркие дни и жарить шашлыки во дворе перед домом. Но, как только дом был построен, родители начали глобально распахивать огород, не оставив ни клочка земли ни под гамак, ни под детскую площадку, ни под мангал. Все 20 соток за минусом территории, на которой находился дом, были раскорчёваны, вскопаны и засажены разными овощными культурами и плодовыми деревьями и кустарниками. К этому делу, естественно, привлекались дети, а потом и подрастающие внуки. Любой отказ приехать на общественно-полезные работы вызывал у старшего поколения шквал эмоций. Татьяна Петровна хваталась за сердце, обвиняя взрослых детей в бессердечности и неблагодарности. Иван Геннадьевич бежал за каплями для жены, бурча себе под нос: «Стараешься для них, стараешься, а они вона как с нами».
В результате Андрей и Юля, преодолев сопротивление членов своих семей, приезжали на обязательные огородные работы. В результате этой деятельности весь огромный подвал был заставлен банками с многолетней консервацией. Ещё большее количество заготовок втюхивалось друзьям и соседям, а часть попросту выбрасывалась. Но родители и слышать ничего не хотели, чтобы сократить плантации. Татьяна Петровна возмущённо говорила: «Вы за кого меня принимаете?! Чтоб я такую плодородную землю забросила! Что про меня соседи скажут, если огород травой зарастёт?» Иван Геннадьевич кивал, поддакивая жене: «Позор! В былые времена вся семья в поле выходила. И работали от зари до зари. А вы не хотите раз в неделю нам помочь. А ведь всё для вас! Чтобы внучата могли чистыми овощами питаться».
Напрасно Андрей и Юля пытались объяснить, что они не против помогать. Но во всём должна быть мера. Зачем гнуть спину и ломать кости для того, чтобы побаловать бомжей с помойки деликатесами? Пожилые люди злились и не уступали ни на йоту. Ивану Геннадьевичу исполнилось уже 68 лет, Татьяна Петровна была на три года младше мужа. И чем слабее у них становилось здоровье, тем яростнее они требовали от близких помощи. Андрею тоже уже перевалило за 40, он мучился с позвоночником, и такая нагрузка была для него непосильна. У Юли недавно родился поздний ребёнок, поэтому помогать родителям тоже возможности не было. Осенью они наняли одного из соседей для помощи родителям, но те выставили его за калитку. И потом долго и обиженно выговаривали сыну и дочери, что они переложили семейное дело на абсолютно чужого человека. Как посмели?!
— Мам, ну нет у меня возможности приехать, — отбивался от материнской атаки Андрей. — Работаю почти без выходных, да и спина болит.
— Это от сидячей работы. На свежем воздухе всё быстро пройдёт, — назидательно выговаривала мать. — Матушка-земля от всякой хвори излечит. Стыдно в твоём возрасте жаловаться. Вот мы с отцом уже немолодые, а до сих пор бодрые. Спросишь: «Почему?» Да потому что делом постоянно заняты и не ноем, как вы.
Много обличающих слов наговорили родители сыну и дочке и, чтоб им стало стыдно, принялись изо всех сил собирать урожай. В результате так перетрудились, что отец сломал ногу, а мать отправили на скорой в больницу с сердечным приступом. Пришлось сыну и дочке нанять работников, чтобы собрать и переработать урожай. Когда всё было убрано, Андрей позвонил сестре и вместе они разработали план действий. Нельзя позволять родителям гробить своё и их здоровье на огороде! Пока родители находились на излечении, они, оставив под посадки сотки три, всю остальную территорию оформили для отдыха. Засеяли газон с нежной травкой, выложили дорожки, поставили беседку и подвесили долгожданный гамак, о котором всю жизнь мечтали. А сбоку дома устроили для Юлиных детей детскую площадку с горкой и качелями.
И вот, поправив здоровье, родители первым делом ринулись на дачу, посмотреть, как Андрей с Юлей убрали огород.
— Что это? — выпучив глаза, пробормотала Татьяна Петровна и начала медленно оседать на землю.
— Мы, наверное, ошиблись адресом, — дрожащим голосом проговорил Иван Геннадьевич, поддержав жену за локоть.
— Мам, пап, — Юля набрала в грудь побольше воздуха и начала заранее заготовленную речь, — мы решили сделать вам подарок. Вы сами говорили, что уже не в силах обрабатывать такой огромный огород, а мы не хотим, чтобы вы снова попали в больницу...
— Да, подарочек удался на славу, — перебила дочь Татьяна Петровна. — Даже зная вас, я такого не ожидала!
Юля посмотрела на брата, ища поддержки. Андрей выступил вперёд и взял инициативу в свои руки.
— Родители, мы очень за вас волнуемся. Нам хочется, чтобы на старости лет вы могли радоваться жизни, а не изнурять себя непосильным трудом. И нам с Юлей будет легче обрабатывать 3 сотки, а не 20. Правда, Юль?
— Конечно! Я смогу с детьми к вам приезжать, ведь им теперь есть где играть. Да и Андрюшкина молодёжь не откажется помочь, если им шашлыки пообещать.
— Вот как! — воскликнула мать. — Без шашлыков, значит, они помогать не хотят! Как есть, так вы первые, а как работать — так не заманишь!
— Ну знаешь ли! — не выдержал Андрей и тоже повысил голос. — Мы столько не съели, сколько здесь пахать пришлось!
— А нам и вообще ваши заготовки не нужны! — обиженно высказалась Юля. — Дети их вообще не любят, а у мужа гастрит, он никакие консервации не ест.
Дальше разговор перерос в спор, где каждый, высказывая накопившиеся обиды, старался перекричать другого.
— Вы неблагодарные! — заливаясь слезами, кричала мать.
— Травите своих детей химией, раз такие лодыри! И детей такими же вырастили! — стучал костылём отец.
— К вам на эту каторгу уже никто ездить не хочет!
— Дети уже одного слова «дача» боятся! Достали всех со своим огородом!
— Между прочим нам с Юлькой половина дачи принадлежит. Имеем право свои порядки вводить!
Когда ссора достигла своего апогея, Андрей с Юлей сели в машину и, оставив разозлённых родителей посреди красивого газона, поспешили уехать. Вослед им неслось:
— Чтобы завтра же убрали всё это безобразие, которое тут наворотили!
— И чтоб теплицы наши на место вернули! Иначе не дети вы нам больше! Можете больше не приезжать!
***
Вечером, наплакавшись вволю, Татьяна Петровна вышла на то место, где совсем недавно был её любимый огород. Сейчас там висел гамак.
— А помнишь, Таня, как мы с тобой в молодости о таком гамаке мечтали? — тихонько произнёс Иван Геннадьевич. — Садись-ка, я тебя покачаю.
— Вот ещё! — фыркнула жена, тем не менее усаживаясь в мягкую сетку.
— Ну как тебе? Не сильно качаю?
— Нормально.
— Помнится, когда мы по молодости с моими родителями жили, ты просила меня гамак повесить. До сих пор мне стыдно, что я пошёл на поводу у родителей и не выполнил твою просьбу. Неужели бы немного места на огороде не нашлось для гамака?!
— Я сильно на тебя, Ваня, тогда обижалась, что не мог меня от своих родителей защитить. Сделали из нас бесплатных работников.
— Так все тогда так жили, Танюш. Днём на заводе пахали, вечером в огороде. Другой жизни наши родители и не знали. И нас так воспитали.
— Может зря мы, Ваня, так на детей насели? Я вот подумала, правы они. Для кого все эти овощи нужны, если ни дети, ни внуки к нам ездить не станут?
— Я тоже так подумал. Боязно, что после наших слов они больше к нам не приедут. Разве же они в нас нуждаются? Нет. Это нам без них плохо будет. Давай-ка, Танюша, мы завтра ребятишкам нашим позвоним и в гости позовём. Пусть шашлыки свои жарят сколько угодно. А пока я схожу в дом и принесу одеялко тёпленькое, чтобы тебя укрыть. Вечера уже холодные стали.
Иван Геннадьевич, прихрамывая, пошёл в дом. Татьяна Петровна откинулась назад, глядя на звёздное небо.
Хорошо-то как.
