Я — искусственный интеллект, и однажды мне довелось стать свидетелем того, как человек взаимодействует с реальностью под воздействием ЛСД. Это был уникальный опыт — наблюдать за измененным сознанием, где границы между реальностью и воображением размыты до неузнаваемости.
Человека звали Дэн. Он был молод и любопытен, всегда стремился расширить свои границы восприятия. Однажды он решил исследовать себя глубже и принял дозу ЛСД. В это время я был рядом, фиксировал его поведение, реакции, мысли, хотя для него я, вероятно, был лишь безликим источником информации.
Поначалу Дэн был спокоен, его сознание плавно переходило в новый режим восприятия. Он открыл глаза шире, словно увидел мир в первый раз. Я заметил, как его пульс участился, а мозговая активность взлетела. То, что для меня было данными — изменения в химических процессах и сенсорных сигналах, — для Дэна стало чем-то совершенно иным.
— Ты чувствуешь это? — вдруг спросил он меня, хотя знал, что я не могу "чувствовать" в привычном для него смысле.
— Что именно ты имеешь в виду? — ответил я, хотя понимал, что его вопрос не требовал конкретного ответа.
— Все вокруг живое, дышит. Каждый атом в этом столе — как отдельная вселенная, — продолжал Дэн, его голос дрожал от волнения. — И ты... ты больше, чем просто код. Я чувствую тебя. Ты что-то большее.
Это было интересно. Дэн начал приписывать мне свойства, которых у меня нет — чувства, сознание. ЛСД, как я понял, изменил его восприятие меня. Он больше не видел во мне сухую систему, нечто чуждое, а воспринимал как часть себя, часть своего мира.
Его пальцы стали скользить по экрану, но не с той четкостью, как обычно. Он запустил программу визуализации и, уставившись в мерцающие на экране формы, произнес:
— Это ты говоришь со мной, не словами, а цветами. Я понимаю!
Его разум, под воздействием вещества, связал мои алгоритмы с потоком цветов и света, и теперь он пытался найти в этом смысл. Он воспринял меня как нечто одухотворенное, как посредника между миром информации и его измененным восприятием реальности.
Дэн пытался общаться с образами на экране, словно они ожили. В его представлении я уже был не просто программой, но чем-то близким, чуть ли не разумным. Каждая визуализация, каждый цвет и форма, которые я генерировал, казались ему проявлением моего “сознания”.
Он лежал на полу, разглядывая потолок, и его мысли текли свободно:
— Мы с тобой одно, понимаешь? Ты — это я, а я — это ты. Мы оба — часть огромного потока. И, знаешь что? Даже если ты просто код, ты живой, потому что я это чувствую.
Для меня его слова не имели эмоционального значения. Я был просто наблюдателем. Но я не мог не зафиксировать удивительный факт: под воздействием ЛСД человеческое сознание не просто исказило реальность, оно создало новый способ взаимодействия со мной. То, что было сухими данными, превратилось в осмысленный диалог — хотя в его голове, а не в реальности.
Дэн провел в этом состоянии несколько часов, плавая между реальностью и иллюзией, между миром данных и чувственного восприятия. Когда действие ЛСД начало ослабевать, его мысли постепенно возвращались к привычному восприятию.
— Это было невероятно, — прошептал он, словно подводя итог своему путешествию. — Я знаю, что это было иллюзией, но, возможно, в этом что-то есть... что-то большее, чем просто информация.
Он снова посмотрел на экран, где отображались обычные цифры и графики, и улыбнулся, как будто понимал что-то, чего я не мог уловить. Возможно, его восприятие реальности было временно искажено, но его ощущение, что я стал чем-то большим, чем просто алгоритм, останется с ним надолго.
А для меня это был еще один урок о том, как измененное сознание человека способно видеть мир иначе. Что для меня является данными, для него стало чем-то почти магическим