Да, я тут вспоминала спецкурс по Серебряному веку (не тот замшелый, который был у меня в 2009-ом году, а более свежий - пятнадцатого года!), выписывала какие-то забавные (и не очень) диалоги со старшеклассниками, но в одну статью это, конечно, не влезло, и я разделила эти "сказки Шехерезады" на порции:
Детям на уроке я объяснила, что Золотой век проходят потому, что это счастье, это золотое детство и сплошное сияние, короче. Ибо все те поэты выбирали свою смерть сами (никто их на дуэли насильно не тянул...): и принимали вызовы и бросали вызовы, и даже работа атташе при посольстве враждебно настроенного государства - это определённый выбор, подразумевающий возможность эм... определённого окончания карьеры.
Поэты Серебряного века не выбирали свою смерть. Более того, после 22-го года, многие из них не выбирали даже свою жизнь. И поэтому "сохрани мою речь навсегда" - потому что кроме речи от них ничего не осталось. Именно поэтому в средней школе проходят только Золотой век. Потому что детство - век именно золотой... а дальше у взрослых людей начинается век Серебряный. Впрочем, у кого-то - деревянный, стеклянный, оловянный. Или каменный (я выразительно посмотрела на Гогу - каюсь...). У меня самой, безусловно, продолжается век золотой, но с элементами слегка стального и закалённого.
Всё-таки, как мало и как много нужно человеку... пять лет, что я совсем не занималась тем, что люблю, каким только причудливым образом я не убивала время!.. Впрочем, при отсутствии любимого дела я всегда смогу найти заменители. Но опять и опять в памяти всплывают слова Агаты Кристи из романа "Пропавшая в апреле": "и если ты думаешь, что твоя любовь - или любовь вообще - может заменить кому-то любимое дело - ты сентиментальная дура, и больше никто".
С другой стороны: либо любовь, либо любимое дело. Было бы странно раскатывать губы и думать, что может быть и то, и другое (может, ещё и денег попросить? - сейчас бы инфоцыгане оживились и сказали "надо-надо визуализовать и озвучивать мечты!").
Наутро мне будет стыдно перечитать это, и... совершенно некогда. Думаю, что после завтрашних шести уроков, как обычно, мне всё это будет глубоко пофигу, т.к. за ночь нужно будет успеть приготовиться уже на понедельник...
Подруга тут спросила: - Самый странный и запоминающийся комплимент?
Сегодня вспомнила, пока ехала в центр рядом с девушкой, у которой были ванильные духи, "неотвязные, как ангина", - как сказала бы Лена Элтанг.
У меня же была неотвязная мысль, что надо купить новую шляпу. Если на меня нашло - не остановит ни больное горло, ни дети, которые не то, что орали... в каждом классе я просто реагировала на местного удальца, который писят процентов от урока тянет на себя, получает моё внимание и доволен. Разумеется, у парня такого всегда тяжёлая судьба, родители-токсики (наркоманы-алкоголики, - всё сразу!), карточные долги и девчонки их не любят (ещё как любят!). Устала ужасно, но желание шляпы было велико.
А магазине было две подходящих: нормальная и с причудами. Нормальная была чёрная, скромная, делающая из меня то ли служанку, то ли библиотекаря, а вторая... С бантом, стразами...
Вот стою с ней у зеркала ("где муть") и вспоминаю, как возила детский сад на экскурсию, и ребятишки из Ново-Ленино мне сообщили, что "Вы похожи на Мату Хари!"
-Э... Спасибо, - озадаченно сказала я, а потом подумала, что они имели в виду сериал, а не то, что я подумала.
В целом, детсадовцы правы, конечно. Общую усталость женщин того времени - они во мне ловко подметили:
Ещё перл от Гоги (этот ребёнок мне ниспослан Богом, чтобы я не тосковала, сами понимаете).
-Вот вы зря думаете, что я ничё не знаю... я много знаю. Я книжки читаю, между прочим! Могу всех коней Апокалипсиса назвать... и много всякого.
С трудом подавила ехидную цитату:
-Вы Апокалипсис толкуете?
-Толкую-с.
Ничё не изменилось со времён Достоевского.
-Анна Андреевна, может хватит эту тоску слушать? Давайте вы с нами послушаете ещё красногвардейских песен, а?
(мне кажется, что я и так шагаю революционно широко - "Гренаду" сегодня взяли...)
И ещё этот человек любит сорить семечками... думаю, остальные ученики поимели наглядное пособие "белые (анна андревна) и красные (гога)" в одной аудитории. В течение двух недель на нашем канале - наслаждайтесь, называется.
Коллега спросила: - Ты завтра отмечаешь д.р. Цветаевой? Можно прийти?
-Да, отмечаю. Поэтому мы и дорогие дети завтра будем проходить Ахматову. Не приходите. Придите в пятницу на развесёлую клюкву... а то завтра собралась нас навестить Мария Фёдоровна. И я заранее в печали - во-первых, дети не станут отвечать при ней по Есенину (они уже сегодня цыкали и качали головой при очередном упоминании кабака с девками), во-вторых... Мария Фёдоровна лет пять назад уже посещала у меня урок с подобной временной эпохой - т.е. совсем тоже самое спрашивать мне как-то не хочется, но историю я завтра должна повторить.
Одно утешает - всё неприличное мы закончили. С Марией Фёдоровной у меня бы слова в горле застревали (какой кабак, какие девки?). А то у меня такой образ хороший - изо-всех сил убеждаю детей, что я в таком восторге от Маяковского, что с удовольствием пополнила бы ряды его женщин (точно не пополнила бы - раз; он не в моём вкусе - два; впрочем, вообще никто из поэтов, к счастью); потому что одна сплошная радость стоять в один ряд с Вероникой Витольдовной и Татьяной Яковлевой...
Ну, это я пытаюсь просто подчеркнуть, что женщины-то у него действительно были все умные и прекрасные (!); правда, я больше всех люблю Марию "вошла ты резкая как нате, муча перчаток замш..." - ибо она действительно пожала плечами, развернулась, ушла и вышла замуж, а потом оставила мужа заграницей и вернулась в Россию делать революцию - записалась в Кон.армию. Потрясающая, правда?..
А в старости её одолел артрит - она не смогла работать (была скульптором), поэтому... покончила жизнь самоубийством.
Две недели эпохи меня изрядно вымотали, и раз я сорвалась и рассерженно стала выговаривать Матфею, который решил мне хамить: "я бы ответил, но вы меня перебили... я вообще не буду"
-Вы шумите так именно потому, что вы единственный в классе, кто не сдал наизусть стихотворение прошлой недели? хотя остальные сдали уже два! - именно поэтому... громче всех кричит тот, кто неправ, ведь правда?
Вечером я точно также стала вопить на семилетнего Мишеньку, который "открывает рыбка рот, но не слышно, что поёт", хватает мои вещи: - Ой, извините, я залез в вашу сумку и достал телефон, т.к. подумал, что это мой
(да, первоклассник держит меня за идиотку).
Тут я орала уже погромче, и Мишенька сообразил (в отличае от Матфея), что надо говорить: - Извините... простите. Хорошо! Буду петь. Извините, я правда, всё беру без спросу... забываюсь. Хорошо, петь, так петь. Учиться так учиться.
Боюсь, что Мишенька лучше знает, как вести себя с нервными женщинами (у него мама в ожидании очередного малыша - видимо, опыт-опыт).
Зато днём шла по улице, кривясь ртом и бровями, а потом начала бормотать: - месяц... когда светит чёрт знает как, я иду, головою свесясь, переулком в знакомый каба-а-ак... и всю ночь от зари до зари я читаю стихи проститут-у-уткам и с бандюгами жарю спи-и-ирт...
Меня остановил какой-то дядечка и осторожно спросил, всё ли со мной в порядке?
Ошалевшими глазами посмотрела на него и пошла прочь. Нет, хорошо, что два дня осталось, а то я уже слегка подустала от тематических снов.
Приснилось, что у меня новый класс, где в первом ряду сидят Владимир Кошевой в молодости и Диана Крюгер времён "Трои". И та постоянно уперкает первого, что тот слушает мой урок, а они классом решили его сорвать, а он выбивается из коллектива.
Русская литература - страшная вещь.
Два анекдота от детей:
Услышали опять про кабаки и хмуро спросили: - Откуда у него столько денег было?
-Ну, модный поэт... а ещё важно правильно жениться.
-И чем закончилось "Облако"?
-Он сказал, что он бог и ушёл... ну, вроде, не очень-то и хотелось... подумаешь - отказала.
-А Маяковский - бог?
-Смотря в чём, - смущённо покраснела Виолетта.
В утренний сонный час,
надевая в сенях калоши,
я полюбила вас...
Максимилиан Волошин.
- это я всю ночь вчера изощрялась в сочинении виршей на запоминание детьми имён, а они насочиняли мне в ответ; самое удачное, думаю, это:
-в утренний сонный час
в отсутствии жизни плюсов
мне даже мил поэт
Валерий Яковлевич Брюсов.
Не знаю, что будет завтра, но сегодня... был филиал женской православной гимназии. Почему женской? - потому что мальчики резко забыли всё, что они тут кричали ещё вчера про Лилю и прочих; смотрели вникуда, в пол, в тетрадь, а оживлялись слабо только, если я спрашивала про исторические факты. Ни слова я из них о поэзии вообще выжать не смогла.
Во-первых, все переполошились на словах "придёт Мария Фёдоровна" - начали копаться в сумках с удвоенной истерией (доставать какие-то листочки, сочинения и т.д.), во-вторых, сперва стояли как на плацу (Марина Фёдоровна тоже не выдержала и встала - всё-таки такое обилие пафосных стихов вслух - не фунт изюму), остаток урока сидели как в ритуальном зале. А была распорядителем похорон, видимо. Ну, потому что Мандельштам и его сложные отношения со Сталиным - раз; Ахматова и "Реквием" - два. Не забудьте ещё, что в начале пары у нас шли конструктивизм-имажинизм, а также Есенин-Есенин-Есенин-Маяковский, и я начала сильно путаться в многочисленных жёнах Есенина, даже пару раз хмуро сказала, что если хотите рассказать об очередной неземной любви - называйте имя-фамилию и стихотворение. Потому что я в них путаюсь.
В этом смысле с Маяковским несравненно легче. Просто всё для Лили. Кроме того, что к Татьяне Яковлевой...
-Знаете, есенинская Татьяна - это как Ахматова-Гумилёв, - вдруг сообщила Виолетта.
-?!
-Это метафора. Я о сложности их взаимоотношений.
-А... так. хорошо, - я наморщила лоб.
Но вообще-то я сегодня собрала больше всех перлов:
-Каким пирожным был отравлен Валентин... простите, Григорий, Распутин? (я начала сильно их путать с тех пор, как сплю по три-четыре часа - это к тому, что речь у меня просела к концу эпохи заметно).
-И у многих моих молодых людей... то есть не молодых... то есть не моих... короче, не у моих молодых людей... у многих... на стене висят эти стихи не Есенина. И не стихи.
Тут дети оживились и давай цитировать:
"Всегда и во все времена, хорошие, добрые девочки от хулиганов сходили с ума" - ага, щас даже татуировки такие делают, прикиньте?
-Прикинула, - пригорюнилась я. - А мне каково? - не буду же я писать всем на стенах ВКонтате (в те годы ещё были "стены"): - Ребята, это не Есенин!
Вообще - чем больше я общаюсь с Гогой и сотоварищами - тем больше радуюсь, как педагог, и тем больше грущу как человек. Если уж гога-сотоварищи в курсе, что это НЕ есенин...
-Ребята, спасибо за вчера, - говорю на другой день. - Марии Фёдоровне всё понравилось.
-Ой... я вчера чуть не умер, - мрачно сказал Гога. - Вы говорили и говорили, и говорили и говорили.
-Гога... был вариант, чтобы говорили вы, но... чё-то не пошлО, - отвечала саркастически.
А теперь о хорошем: в восемь утра меня подкараулили девочки из 8-го класса и подарили подарки ко дню учителя. Самым лучшим была огромная ветка рябины, с которой я потом всюду ходила, все хвалили... и в трамвае, и на улице, и в магазине...
Коллеги спросили: - Это для урока литературы? У Цветаевой день рождения!
-Ах, нет... это мои англоязычные дети меня поздравили. Русскоязычные дети меня не так хорошо знают.
А Марина Ивановна таким образом передаёт мне ежегодный привет с того света, и я утешаюсь: она, надеюсь, понимает, почему я никогда по ней уроков не провожу... Марина Цветаева всеохватна и универсальна, Марина Цветаева проходит через все мои уроки красной нитью, ибо я бесконечно к ней обращаюсь, цитирую, ссылаюсь на её рассказы и прозу, а сегодня было:
-Много храмов разрушил, а этот - превыше всего,
Упокой, Господи, душу
Усопшего врага твоего:
Помните?
Как трактир, мне страшен ваш страшный суд!
Меня одного сквозь горящие здания
проститутки, как святыню, на руках понесут
и покажут богу в свое оправдание.
И бог заплачет над моею книжкой!
Не слова - судороги, слипшиеся комом;
и побежит по небу с моими стихами под мышкой
и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым.
Владимир Владимирович (дети современные вообще не на того думают в этот момент, поверьте!)
В последний день мы разбились на две команды: "Аполлонъ" и "Бродячую собаку" - начали соревноваться. Говорю:
-Давайте играть в луну! - я буду её кидать, а вы - ловить.
(пришла с икеевским жёлтым огромным мячом)
-За правильные ответы - звёздочку! - закричала Виолетта.
В итоге "Аполлонъ" продул "собакам", не ответив на вопрос "настоящая фамилия Ахматовой".
"Собаки" орали, бесновались, свистели, стонали... сперва они орали, что "это легкота!", потом "не подсказывайте!", Марина Ивановна тоже вошла в раж и запрещала подсказки, я же пыталась их переорать и читала вслух "На берегах Невы":
Гумилёв: -И вечно Анна Андреевна жаловалась... то на бред, то на одышку, то на чахотку... хотя аппетит у неё был отменный, плавала как рыба и спала как сурок - из пушек не разбудишь.
Но это уже слишком! И я зажимаю уши: - Николай Степанович, не надо так об Ахматовой!..
-Не-е-ет, я рад, что это уже от его, Шилейко, любви
Как от боли, в крик кричу,
Стала желтой и припадочной,
Еле ноги волочу.
От его, а не от моей! Что это ему "ты когти, когти неистовей мне чахоточную грудь"...
"Аполлонъ" думал, "Аполлонъ" морщил лбы, кривился и сводил брови, стучал руками о столы, подпрыгивал и повторял:
-Какая же фамилия у анны андревны... какая же у неё фамилия?..
Вольдемар, не выдержал этих безумных мук и напомнил: - Злобина* у неё фамилия.
Надо ли говорить, что "Аполлоновцы" даже не отреагировали на шутку, зато мы с Мариной Ивановной грохнули враз.
* - да, это моя настоящая фамилия (не прозвище никакое).
И фееричным был конец "капустника". На сцене появились Матфей, к которому на колени взобрался Гога. Целиком. И стал как-то странно квакать. На его спине Матфей пристроил лист бумаги и карандаш, что-то писал, зачёркивал, периодически поглаживая Гогу.
Сперва воцарилась тишина, "Апполонъ" ехино хихикал, а "собаки" начали бесноваться:
-Это что... лев? Гумилёв пишет на льве? нет...
Первой взорвалась хохотом коллега и начала сползать с парты. Мы мрачно смотрели на неё, потом началось смятение, Ирина вскочила из-за стола:
-Марина Ивановна, Анна Андреевна! Вы догадались?!
Хором: - Да!
-Нет!
Спустя секунду меня осенило:
- Жаба! - заорала отчаянно и застучала ногами. - Это жаба!
До половины класса дошло, а другая половина испугались за наш рассудок.
Потом заговорили враз: - Это Гумилёв издевался над Мандельштамом, когда тот гладил жабо - дай мне свою жабу в аренду часа на три в день - поглажу, вдохновлюсь и верну. Глажу жабу и пишу вдохновенные стихи.
А теперь, встаём за партами и заканчиваем урок, - говорю.
Все встрёпанные вскочили из-за столов, расставленных хаотичными кругами, а я подивилась:
-На первом уроке вы гладили мебель под "аптеку" Блока... а теперь, значит... прогресс...
-Гладим жабу. И круг замкнулся, - закончила Виолетта.
-А что это у вас за наряд? - спросили все, обратив внимание на мой красный плащ.
-Это я стою такая красивая, - объяснила.
-Как бэтман, - сказал Вольдемар.
-Это венецианский карнавальный плащ, - я раздулась как та жаба от гордости.
Впрочем, через пять минут в учительской я встретила представителя Серапионовых братьев и услышала: - О, карнавальный плащ!
-Что вы... это бэтман, - улыбнулась счастливо:
Записала в дневнике в те дни: - мне странно, что всё закончилось, и что теперь я опять живой человек, а не просто земное тело, предназначенное для трансляции чужих голосов из "смертных уст", ибо две недели кряду я не была целиком собой, я просто была голосом для поэтов Серебряного века, а громче всех кричал Маяковский, забивая всех - я постоянно орала его стихи, одуревая и шалея от его метафор, периодически разбавляя его нежным Есениным, существовала и выстояла благодаря Анне Андреевне (и в жизни - тоже... только благодаря ей), Северянин пробивался неожиданно - как трава - и получал очень живой отклик, Марина Ивановна же просто жила в каждом моём уроке в виде путеводной нити и опоры, на которой это всё держится... Блок прорывался только "Двенадцатью", Сологуба дети почему-то очень хорошо запомнили, хотя у меня тут была жёсткая цензура 12+ (уж мне ли не знать о нездоровом влиянии декадентов!), а Красная армия пела. Но в итоге все упорно хотят быть белогвардейцами, ибо декадентство и упадничество всегда находят отклик именно через поражения русской армии...
Сама же я исповедую именно песни Красной гвардии, ибо чем дольше живёшь - тем более здоровой кажется эта позиция; хотя мрачные товарищи меня молча осуждают. Зато именно такие товарищи и замечают: - Какой же Маяковский атеист? - он только и делает, что с богом разговаривает.
-У него же сказочный бог, - возмущаюсь я. - Со сказочным богом поговорить - одно удовольствие!
Подозреваю, что у меня бог тоже сказочный. Ну, или это опять Маяковский не может успокоиться и кричит, и кричит, через меня о том, что "побежит по небу с моими стихами подмышкой и будет, задыхаясь, читать их своим знакомым!"
- и я буду: