(холодинамическая сказка)
Как-то Николай Степанович Творцов, которого подчинённые любовно называли Творец, кстати, член-корреспондент Академии (вот не помню каких наук) и директор сверхзасекреченного НИИ, призвал к себе одного из своих сотрудников и предложил ему новую тему для диссертации.
Подчинённый, младший научный сотрудник Вадим Петрович (для краткости повествования назову его ВП), как-то уже был вовлечён в подобную работу.
В тот раз всё протекало нормально. Исследования уже подходили к концу. Но во время тестовых опытов, которые подтвердили бы окончательный результат, что-то пошло не так.
То ли солнце светило чрезвычайно ярко, то ли мороз был слишком силён… Короче говоря, ВП был не в ударе и посему его работа получилась малоинтересная, вязкая и сырая.
По секрету от лаборантов ВП узнал, что Творец остался недоволен изысканиями. И, как следствие, некоторое время не доверял молодому учёному ничего нового.
На этот раз всё складывалось иначе. Было весёлое весеннее утро, приветливо светило солнце. ВП позавтракал любимыми рогаликами с душистым сливочным маслом. Полупустой трамвай подошёл вовремя. И, что удивительно, ВП не проехал нужную остановку и пришёл на работу вовремя.
Всё предвещало успех.
После встречи с Творцом, ВП бежал по длинному коридору с банкой элексира и папкой отправных данных подмышкой.
Тут под ноги ему попалась чёрная кошка уборщицы Василисы Мефистофьевлевны.
Сначала ВП испугался – мол, не к добру это. Но потом весело перекрутился на одной ноге и, успокаивая сам себя, сказал: "В таких тёмных и длинных коридорах все кошки кажутся чёрными".
Он нежно приласкал животинку. Кошка довольно зарокотала и заструилась по коридору дальше этаким индикатором суеверий под ноги другим научным сотрудникам.
А ВП скоренько прибежал к себе в лабораторию и включил видавший виды мятый чайник с водой. Потом, погружённый в мысли о предстоящей работе, разложил на столе карандаши, линейку, листы писчей бумаги и ластик. Окрылённый и вдохновенный ВП принялся за работу.
Во-первых, нужно было врубить вертушку и пропустить сквозь неё электрические разряды.
Во- вторых, установить капельницу-дозиметр с элексиром.
А в-третьих, наблюдать…
… Сначала, как всем известно, был Хаос. И в этом Хаосе одновременно плавали, вертелись, скакали, ползали, неслись мириады всевозможных частиц. Им было весело и грустно, хорошо и плохо, жарко и холодно. На какие-то тысячные доли микросекунд они соприкасались, сталкивались, ушибались. Не хватало общего тепла, поэтому они мало что понимали. И они неслись дальше, скакали, прыгали, чувствовали себя ужасно одинокими, хотя вокруг их было великое множество.
Но что-то незаметно менялось. (Элексир-то капал!) При соприкосновении некоторым из частиц захотелось вести себя иначе. Им вдруг понадобилось обсудить общие проблемы, посплетничать, послушать, что говорят другие, поспорить о политике и военном положении и, наконец, просто согреться.
Стало понятно, что, продвигаясь в общем направлении, они становятся ближе друг к другу. Образовались этакие кружки по интересам или точнее, танцевальные группы.
И вот школа бальных танцев.
Одни приглядывались друг к дружке в летке-еньке, другие остервенело отплясывали гопака, третьи сладострастничали в румбе и танго, четвёртые изысканно-благородно кружились в вальсе.
Тут распахнулось окно и по школе пронёсся вихрь. На какое-то время частички замерли. В этом диссонансе вдруг раздался истошный крик:
- НОГИ!
Это кричали те, кто думал ногами.
И вновь всё понеслось вскачь, только стало намного веселее. По пространству неслось:
- НОГИ! РУКИ! ГОЛОВА! ТЕЛО!
Обозначилось и что-то ещё, что шептало, смотрело, думало, слышало и сладострастничало.
Веселье всё разгоралось. Уже слышалось не истошное – "НОГИ!", а любопытное:
- Мы – НОГИ?
И утвердительное:
- Мы – РУКИ!
Кто-то восклицал:
- Я – всему ГОЛОВА!
И уже в повелительном наклонении:
- Я – ТУЛОВИЩЕ и на мне мои ордена".
Ну, а дальше… Дальше...
НОГИ пошли. Шли они долго-долго… Пока не зашли куда Макар телят не гонял.
РУКИ гребли очень старательно, но всё как-то мимо.
ГОЛОВА на интуитивном уровне чувствовала, что ей не хватает царя.
ТЕЛО молчало. Оно уже знало, что для полноты счастья ему не достаёт чего-то такого, о чём нельзя громко говорить… Но без этого самого оно ненасытно-бесполое.
Правда, что такое голод оно догадалось, так как последний уже внутри сидел.
А вот что такое пол – неизвестно. Где его искать? С каким кетчупом трескать?
При всеобщем недоумении создалась напряжённая обстановка, которую жизненно необходимо было разрядить.
И тут то, что шептало, смотрело, думало, слышало, сладострастничало – раз! – и встало свои места.
Голова ахнула и сказала Телу:
- Прикройся!
Тело застыдилось: прикрыться было нечем.
Дело в том, что руки в это время пребывали где-то в середине мирового океана и пытались в бесконечных медитациях постичь суть бытия.
Пытались, постигали и наконец снизошло прозрение, что "спасение утопающих – дело Рук самих…" Они скоренько подгребли к берегу и прикрыли сладострастное, накормили голодное.
Торчать на одном месте было скучно, но пришлось ждать. Ноги на обратном пути всё-таки встретили Макаровых телят и заигрались с ними.
Тут веселье пошло такое осмысленное, что ни в сказке сказать, ни пером описать. Ноги несли Тело куда Голова хотела. Руки гребли подряд всё, что плохо лежало, почёсывали тело, прихлопывали комаров, отгоняли мух. Их, кстати, слетелось много множеств поглазеть на этакое чудо.
Так промелькнуло несколько тысяч тысячелетий. А, может, протянулось два-три мгновения. История умалчивает об этом.
Казалось, всё пройдено, схвачено, попробовано. Всем поскучнело. Захотелось новенького.
Голова, как добросовестный массовик-затейник тут же выдумала новую игру.
Она гордо поднялась, подумала, взвесила все "за" и "против" и с достоинством произнесла:
- Я – ЧЕЛОВЕК! А это звучит гордо!
Затем, чуть пораскинув мозгами – благо теперь было чем раскидываться! – уточнила:
- И я – МУЖЧИНА!
Совсем рядом, кокетливым и таинственным эхом отозвалось:
- А я – ЖЕНЩИНА. И тоже – ЧЕЛОВЕК"…
Уши как раз несли свою дневную вахту. Как добросовестные пограничники, они доложили по инстанциям:
- Угроза государственному суверенитету!!!
Голове пришлось взять всё руководство на себя и воочию изучать нарушителя спокойствия.
Она повернула теперь уже свой торс, раздвинула теперь уже своими руками приграничные кустики и уткнулась носом в нечто себе подобное, но в то же время совсем другое, жутко интересное, нежное и заманчивое.
Слегка оторопев, голова сообразила, что именно ей здесь делать совершенно нечего и решила передать это нежное и заманчивое на рассмотрение остальным членам.
Рассматривали долго…
И постановили: это нежное и заманчивое держать в поле зрения. Ведь при взаимовежливых и обоюдоненавязчивых контактах можно почерпнуть друг для друга нечто новое, не похожее на то, что было раньше.
Чем дольше длилось собрание, тем становилось всё интереснее.
С собрания просто не хотелось расходиться. А если и были некоторые сладострастные расхождения, то они удивительным образом так спелись, что зазвучали громким слаженным дуэтом, позабыв о великом собрании.
Став вдруг серьёзными и почувствовав ответственность поставленной задачи, они тихо, но при всеобщем одобрении, молча, по-английски, не прощаясь, удалились.
Пока они там у всех на виду и никого в упор не видя, поглощённые своими серьёзными расхождениями и схождениями распевали во все трубы Домского собора, остальные члены высокого собрания всё больше приходили к согласию.
При всеобщем одобрении, под гром аплодисментов, переходящих в овации, под фейерверки и салюты уже единой Галактикой постановили:
- Быть новой планете!
И произошло столь долгожданное чудо. Чудо универсальное и выношенное по всем уровням. И имя ему было – ДИТЯ.
И было в нём немножко от Мужчины, а больше от Женщины. Самое же чудесное, что оно было своим собственным. И имя у него было своё, собственное – Виктория.
… - Победа!- закричал и снял с себя фартук акушерки сидевший в своей лаборатории Вадим Петрович.
Мы немного забыли о нем, правда?
За блестящие результаты опыта он получил новую учёную степень.
Теперь он – старший научный сотрудник и секретарь-референт самого многомудрого Творца.
Можно было приступать к новой работе.
Но теперь уже, как говорится, С БОГОМ…