Я через нашего переводчика поговорил с душманами о жизни, обменялись какими-то безделушками и, пожелав друг другу долгой жизни - мы пошли прочь. Как только мы скрылись за поворотом, не сговариваясь, ускорили шаг и не зря.
"Мне камень в горах расскажет больше, чем весь Генеральный штаб" (Ренат Шафиков)
Веду наблюдение за кишлаком. Оптикой не пользуюсь - "солнце в нас", блики возможны. Кишлак с высоты, как на ладони.
Мы пришли под утро, вымотались очень. Ну, как положено, расставил дозоры, определил смены. Самому бы отдохнуть, ноги гудят, глаза от пота режет, воду берегу не умываюсь. Рядом храпит боец через кладку, дотягиваюсь до него, толкаю, умолкает. Кишлак "мёртвый", никакого движения. По агентурным данным в этом кишлаке должна была стоять на отдыхе банда. В полдень съедаю пару консервов с галетами, снова наблюдаю. Тишина. Видимо "активисты" опять намудрили, а нам ноги до ушей стаптывать.
От ротного получаю разрешение на отдых...
Только заснул. Будит мой "замок" (замкомвзвода, а я командир взвода разведроты 66 бригады).
- Товарищ лейтенант, а Иванов (фамилия изменена авт.) в охранении заснул. Вот его пулемёт. Он вытянул у спящего его оружие и как доказательство мне приволок.
Как-то я выгородил Иванова в одном деле и он, как бы стал моим любимчиком. "Старички" это не взлюбили и старались Иванова подставить, "открыв" таким образом на него мне глаза, мол ему ещё долго сопеть, чтобы настоящим солдатом стать. Не моё дескать дело молодых солдат воспитывать, а их - "старичков". Делать нечего...
Иду к Иванову в охранение. Он уже проснулся. Хлопает глазами. Вовремя пришёл, кстати, он уже собирался бежать, искать. Вернул ему пулемёт, а "замку" замечание сделал, чтобы личное оружие у товарища не отбирал, даже если тот на посту спит. Разбуди его просто и всё.
- А если духи нагрянут, а он без оружия?!
- А если он нас с вами проспит?
- Товарищ, лейтенант, больше не повторится... - лепечет Иванов.
Конечно, взыскание надо наложить и тут "замок" прав. Сколько ребят по разгильдяйству... потеряли...
На память приходит величайший поступок Наполеона под Березиной, когда он, прогуливаясь ночью наткнулся на постового солдата, который спал.
Под Березиной армия Наполеона была предельно вымотана и, что же сделал Наполеон?!. Он взял ружьё спящего солдата и продолжил нести его службу до пересмены. На утро вся армия знала об этом поступке императора. Армия снова любила и верила Наполеону. Одно из самых кровопролитных сражений в финале кампании 1812 года было именно под Березиной. Солдаты шли с верой и упрямством в бой. Но там, на высоте, сидя рядом с Ивановым, обдумывая, какое наказание наложить - я не знал этой истории.
- Иванов выспался - будет всю ночь в охранении без смены.
Смотрю, "замок" доволен и Иванов не обижен.
Конечно, по-правде сказать - "старички" за моей спиной тыкнули Иванову пару раз под рёбра на будущее.
Под утро поступает команда спуститься в кишлак.
Идём. Кишлак действительно "мёртвый". Пока его прочесали основательно - стемнело. Вышли из кишлака и расположились на ночлег у стены крайнего дувала так, чтобы утром солнце не слепило в глаза и от тропы в стороне. Провинившегося Иванова отправил на другую сторону метров за 200 в охранение. Там хороший обзор.
Только свет сквозь веки утром, а меня уже толкают, просыпаюсь от неразборчивых слов шепотом, кашей в самое ухо.
- Товарищ, лейтенант просыпайтесь, духи!
Вылезаю из спальника. Утренний озноб. Выглядываю из-за дувала. Караван с духами, разгружаются. Посылаю бойца всех будить. А сам думаю, хорошо, что мы их первые увидели... и вдруг вспоминаю про Иванова, который с той стороны с пулемётом в охранении. И если он начнёт стрелять по духам, то и мы окажемся в его секторе обстрела. Даже вспотел от этой мысли. Бойцов тихо расставил. Пока тихо... Ни выстрела. До духов метров сорок - пятьдесят. Они суетятся, вьючных животных от поклажи освобождают, на отдых становятся. Смотрю, по гребню ущелья с противоположной стороны от нас, цепочка духов идёт. Видимо к посту "зелёных" (правительственные войска). Мы знали, что они там стоят, но о нашей операции мы их не предупреждали. У них, у "зелёных", информация протекает изо всех щелей духам.
Собрались, а нас три офицера, думаем, как быть. А я в мыслях себя за Иванова корю и ни о чём думать больше не могу. Выход ищу. А его нет. Решили с духами поговорить. Я говорю на фарси и немного на урду, взял переводчика на всякий случай, оставил оружие, идем к духам. Подхожу, начинаю говорить. Они оглянулись, сначала не поняли в чём дело. Я сказал им, что у них над головой мирное небо: Аль саляму алейкум!
- Малейкум ма салям (и тебе мирного неба над головой)
Обменявшись приветствиями попросил их командира на разговор. Пока он шёл, посчитал приблизительно духов. Человек пятьдесят, плюс те, кто по гребню идут к зелёным, человек семьдесят. Нас чуть меньше пятидесяти и Иванов не известно где.
Подходит их командир, мы поздоровались... Вдруг, смотрю! Через духов идёт ко мне Иванов, а на плече его пулемёт. Идёт спокойно, будто мы на базаре восточном. Подходит ко мне через душманов, чуть не расталкивает их. И главное, видно, лицо заспанное.
- Товарищ лейтенант. За время дозора происшествий не случилось. Разрешите отдохнуть.
Я ему киваю и он спокойно уходит к нашим. Слышу, как ему что-то назидательно, стараясь тихо, объясняют за спиной наши...
Командир духов предлагает нам уйти с миром, тем более наша бригада выводится из Афганистана скоро, всё знают!..
Я беру время на совет, возвращаюсь к своим. Духи на всякий случай устанавливают пулемёты у себя, отводят животных.
К совету пригласили и наших ротных "старичков". Надо было быстро решать. Трудно. Это было одно из первых моих трудных решений. Потом было много, за 14 лет моей войны в будущем, а это одно из первых. Я ждал, что скажут остальные, тем более, я не командир роты, а только взвода.
- А ты, как думаешь, - спросил меня замполит роты. В этот раз он с нами тоже пошёл.
- Думаю, нам здесь и часа не продержаться. Не выгодное место, почти в окружении. Надо расходиться миром.
- А если обманут.
- Не должны...
Я взял оружие, собрал свой скарб и пошёл к духам - передать наш ответ. А ребята тем временем наскороту собираться стали.
Я через нашего переводчика поговорил с духами о жизни, обменялись какими-то безделушками и, пожелав друг другу долгой жизни - мы пошли прочь. Как только скрылись за поворотом, не сговариваясь, рванули много быстрее.
Вдруг с высоты "зелёных" по нам стали стрелять. Не между собой они там сцепились, а по нам. Мы петлять. Ни по кому не попали да и стреляли не много, видимо со своими связались и прекратили. Толи у них с "зелёными" уговор был и те сдались "духам" без боя, трудно сказать, время под вывод войск, сарбозы это тоже знали... (рассказ записан Евгением Бархановым со слов его друга и товарища по оружию Рената Шафикова)
Ренат Великий человек! Спокойный и рассудительный. Горжусь дружбой! Мне стыдно перед ним, что я, мы, до сих пор не можем найти достаточно средств и помощь от государства, чтобы осуществить задуманное - очередная экспедиция в Пакистан - реализация данных о неуспешном восстании пленных в лагере Шамшату. Там душманы убили 14 советских военнопленных. Информацию нам передал один из лидеров "Хесбе-е-ислами"
P.S. Готов ответить на все вопросы просто и доступно от себя. Решение принятое руководством роты было оправданным и гуманным по отношению к личному составу прежде всего. Мало того, я лично считаю, что этот случай доказывает не трусость командиров, а мудрость. И ещё. От себя. Считаю Рената Шафикова выдающимся человеком, смелым, выносливым и преданным товарищем. (Евгений Барханов)