Женщина заметила меня и приветливо замахала рукой. "Мама, - вдруг сообразила я. - Это же моя мама. Только очень молодая".
Сердце бешено застучало, я бросилась вперед, поднимая маленькие песчаные вихри босыми ногами. Мы судорожно обнялись, и я даже начала всхлипывать от радости. Слезы веселыми струйками побежали по щекам. Мама тихонько перебирала мои волосы, ласково приговаривая:
- Тихо, моя девочка. Успокойся. Все хорошо. Теперь все будет хорошо.
- Мамочка, - шептала я в ответ, - мамочка...
- Ну что ты, родная. Что ты. Посмотри, какое море, солнце. Посиди со мной. Так приятно никуда не спешить.
- Ты только побудь со мной еще. Не уходи...
- Конечно, моя девочка. Моя Лянка... Я с тобой, я рядом.
Мы долго качались в гамаке, наслаждаясь покоем и теплом бесконечного дня. Я прикрыла глаза, чтобы дать им отдых от яркого света. А когда открыла, солнце уже садилось. Или только вставало?
Лучи осторожно проникали в комнату сквозь лимонные шторы. Вместо пляжа была чужая спальня. И только ощущение счастья по - прежнему оставалась со мной. "Произошло что - то чудесное, - напомнило оно мне, - что-то хорошее и важное.
"Женька, - сообразила я, - мы были с Женькой. Теперь мы вместе, и у нас все серьезно, все по - взрослому. У меня настоящий роман, как у большой девочки". Я хихикнула. Пора уже, Лиана Владиславовна. Восемнадцать-то еще когда исполнилось!
Женьки в кровати не наблюдалось. Наверное, он на кухне, готовит завтрак. "Сейчас принесет мне кофе в постель", - снова хихикнула я, представив эту растиражированную в фильмах сцену.
Я потянулась, прислушиваясь к ощущениям тела (вроде все в порядке, никакого особого дискомфорта) и вылезла из - под одеяла. Да, одежды на мне как - то маловато. А та, что придется надеть, перепачкана кровью.
Эта мысль вдруг выдернула меня из состояния блаженства и напомнила дурными предчувствиями. В фильмах героини после страстной ночи обычно наряжаются в рубашки партнеров. Наверное, можно и мне... да ты же не будет возражать
В шкафу действительно отыскалось какая-то более - менее подходящая футболка. Облачившись в нее, я выплыла на кухню. Женька, стоя возле раковины, ополаскивал кружку.
- Лянка! Проснулась? - деловито уточнил он. - Твой кофе на столе. Я в душ. Выходим через 15 минут.
Когда за ним захлопнулась дверь ванной комнаты, я все еще недоуменно хлопала глазами. И что это такое было? Как это понимать? Почему он делает вид, что ничего такого не случилось? Или для него действительно все в порядке вещей?
"Может, он просто торопится? - робко предположил внутренний голос, - волнуется перед тренировкой? Не хочет ничего обсуждать впопыхах? Сейчас он выйдет из ванной, и..."
Дверь снова хлопнула.
- Лянка, ты оделась? - крикнул Женя уже из спальни. - Пора выходить. Я вызвал такси. Иначе опоздаем.
В растерянности напяливая джинсы (футболку решила оставить), я ждала. Снова ждала неизвестно чего. Ситуация должна была как - то прояснится. Но почему - то не прояснялась. Кровь прилила к щекам, стало тяжело дышать, горло будто забилось ватой. Даже если бы я придумала, что сказать, мне удалось бы протолкнуть сквозь нее ни слова.
Пальцами приглаживая волосы, я собрала их в хвост, взглянула на себя в зеркало. Лихорадочный румянец выдавал меня с головой. Но Женька ничего не замечал. Он деловито похлопал себя по карманам, наклонился завязать шнурки на кроссовках, и мы вышли во двор.
В такси ехали практически молча. Женька, галантно открыв мне заднюю дверь, сам уселся рядом с водителем, и всю дорогу безостановочно терзал телефон.
Все еще оставалась призрачная надежда, что он скажет что-нибудь, когда мы приедем. Но из припаркованной рядом машины вылез наш тренер ОФП, Иван, и Женька рванул к нему, увлекая подальше от нашего такси. И от меня.