Работать в психоинтернат Надюшка пришла не волею случая, решение было взвешенным и обдуманным. Конечно, на него, на решение это, и обстоятельства тоже повлияли. В престижные клиники медсестру после колледжа не брали, а в муниципальных зарплата была такой, что хватало лишь на оплату съёмного жилья. Так что выход оставался только один, жить с родителями, пока не наработается опыт.
В их небольшой сельской поликлинике вакансий вообще не было, а вот в интернате да, очень часто работники требовались. Правда "психушка" находилась в маленьком поселке в лесу, за двенадцать километров от дома, где жила Надина семья. Но это была не проблема, персонал к месту работы возил служебный автобус.
Мама Надюшку отговаривала, пыталась вразумить.
— Ну не для тебя это, дочь. — увещевала девчонку Татьяна — Куда ты со своими сорока килограммами? Эта работа для таких, как тётя Зоя вон. Крепких, жизнь повидавших, которые и делом и словом за себя постоять могут.
— Но ведь и тётя Зоя тоже когда-то молодой была. — приводила свои доводы Надюшка — Она там вон сколько лет работает, значит и я смогу.
— Да ты себя то с тёткой не сравнивай. — снова мама — Она с детства бойкая была. А ты? Ты когда говоришь, впору слуховой аппарат надевать, ни черта не слышно. Ты собак даже боишься. Да что собак, от коров шарахаешься, хоть и выросла в деревне. А там люди с больной психикой, не сможешь ты.
— Смогу. — стояла на своём Надя.
— Да делай, что хочешь. — Татьяна оставила попытки отговорить дочь и, махнув рукой, отправилась в огород, бубня под нос и костеря на чём свет стоит свою сестру Зою.
Вот кто её за язык тянул? Ну зачем нужно было говорить, что у них место освободилось? Нельзя было промолчать что ли? А её пигалица сразу и уцепилась. И слушать никого не хочет. Ну что ж, пусть попробует, через год сбежит, если не раньше. А может и получится, чем черт не шутит.
Надюшка была уверена, что получится. Она во время прохождения практики всякого насмотрелась и ничего, справилась.
Надя подробно расспросила тётку, выяснила всё про вредные условия труда, дополнительный отпуск и льготную пенсию и приняла решение. Большинство в её возрасте о пенсии вообще не думают, но Надюшка была девушкой серьёзной и дальновидной. И через пару дней она уже стажировалась у тети Зои. В корпусе, где проживала мужская часть обитателей интерната.
— Всё поняла? — спросила тётка, раздав больным таблетки.
Надюшка, не отрывая взгляда от разномастной мужской шеренги, кивнула и сглотнула застрявший в горле ком. Было не по себе и даже чуть-чуть страшно. Сорок пар мужских глаз откровенно разглядывали девушку. Одни просто улыбались, другие утирали рукавом слюни, а некоторые смотрели так, что мурашки пробегали по коже. Особенно пугала Надюшку мысль о суточной смене. Она конечно не одна будет на дежурстве, есть санитары, санитарки, охрана в конце концов. Но всё равно. Страшно.
— Главное, удостоверься, что пилюля проглочена. — продолжала наставлять тётя Зоя.
Для наглядности она подошла к пожилому плюгавому мужичёнке.
— Егоров, — скомандовала громко — открой рот и покажи язык! Молодец!
— Поняла? — вновь повернулась к племяннице.
Надюшка снова кивнула и постаралась взять себя в руки. Страшно не страшно, назад пути нет, нужно работать.
В принципе, всё оказалось не так и ужасно, как думала Надя. Санитары в корпусе находились неотлучно, а на ночь девушка закрывалась на ключ в кабинете. Правда, первый рабочий день не обошёлся без инцидента.
Один из больных, двухметровый мужик неопределённого возраста, никак не хотел брать лекарство. Дежуривший вместе с Надей санитар был занят другими больными, а ситуацию как-то нужно было решать. И девушка собралась с духом.
— Возьмите пожалуйста таблеточку. — пропищала она еле слышно.
—А ... дашь? — громыхнул басом мужчина — Тогда возьму.
У Надюшки подкосились колени, а лицо стало насыщенного красного цвета. Она наверное тут же бы и грохнулась на пол, если б не подоспел санитар.
Слава богу, больше подобных случаев в Надину смену не было и она уже начала привыкать. Но тут её дежурство выпало на банный день.
О подобных нюансах тётя Зоя вообще ничего не рассказывала, а надо было.
Надюшка старалась вообще не поднимать глаз от журнала, в котором отмечала вышедших из помывочной. А как отметить, не удостоверившись лично? Пыталась глядеть поверху, но взгляд всё равно упирался в то, от чего Надя мгновенно делалась пунцовой. Так и просидела она все гигиенические процедуры с красным лицом. Даже уши, и те горели огнём.
К следующему своему "банному" дежурству Надя перевелась в корпус женский. Правда, для этого ей пришлось умаслить работавшую там медсестру, накупив ей целый пакет сладостей, да ещё блок сигарет впридачу, чтобы та согласилась на обмен рабочими местами.
На новом месте Надя вздохнула свободно. Здесь ей было как-то спокойно и совсем не страшно. Почти все женщины в корпусе были флегматичные, даже заторможенные. Конечно, за редким исключением. Но на такой случай у Нади имелись определенные пилюльки, которые женщины глотали без сопротивления, а некоторые даже с удовольствием. А главное, банный день девушку совсем не пугал.
Она практически совсем привыкла и даже научилась громко разговаривать, потому что без командного голоса было ну никак не обойтись. И Надюшка уже решила, что полностью адаптировалась, но снова кое что произошло.
Пожилой женщине в инвалидной коляске потребовалось перевязать ногу. Надя взялась за дело с усердием, но то ли случайно сделала больно, то ли просто у старухи переклинило, но та неожиданно со всей силы огрела Надю по голове непонятно откуда взявшимся у неё булыжником. А когда медсестра упала с проломленным затылком на пол, заревела во всё горло и закричала, зовя на помощь и призывая проклятия на головы несуществующих врагов.
После больничного на работу Надя не вышла. Написала заявление, как только прекратились головокружения и тошнота.
Видимо права была Татьяна в своей уверенности, что эта работа дочери не подходит. Такой труд не каждому по зубам и для подобной деятельности у человека совсем другой характер должен быть. Ну или просто нужна привычка. Но пока её выработаешь, привычку эту, придётся через такое пройти. А чтобы пройти, опять же, нужен характер.