Дайте возможность человеку спасти свое лицо
Несколько десятков лет назад Всеобщая электрическая компания столкнулась со щекотливой задачей: заменить Чарльза Стейкетца на посту главы отдела. Будучи гением первой величины во всем, что касалось электричества, Стейкетц оказался непригодным для административной работы. Однако компания не решалась задеть его самолюбие. Он был ей необходим, и при этом был крайне чувствителен. Поэтому было решено дать ему новый титул. Его назначили инженером-консультантом Всеобщей Электрической компании — новый титул для уже выполняемой им работы, а главой отдела назначили другое лицо. Стейкетц был доволен. Довольны были и руководители ВЭК. Они осторожно сместили свою темпераментную звезду и при этом избежали бури — тем, что не унизили Стейкетца.
Не унижать, как это верно! Как это жизненно важно! И сколько бы ни говорили об этом, немногие из нас задумываются над этим, мы грубо топчем чувства других, добиваемся своего, находя ошибки, произнося угрозы, критикуя подчиненного или ребенка перед посторонними. В то время как минутное раздумье, обдуманное слово или пара слов, искреннее понимание состояния другого сделали бы так много для смягчения острой боли. Будем помнить об этом, когда нам придется столкнуться с печальной необходимостью уволить служащего или домработницу... Увольнять служащих — не большое удовольствие. Быть уволенным еще меньшее. Мы заняты, в основном, сезонной работой. Поэтому в марте нам приходится увольнять много служащих. У нас в ходу поговорка: «Никто не любит заносить топор». Поэтому выработалась привычка как можно скорее производить неприятную процедуру увольнения и, обычно, это делалось следующим образом:
«Садитесь, мистер Смит. Сезон закончился, и мы не видим, какую еще работу можем вам предложить. Вы, конечно, понимаете, что были приняты только на сезонную работу и т.д. и т.п.»
В результате люди испытывали разочарование и чувство унижения. Большинство из них занимались отчетной работой всю жизнь, и они не сохранили большой любви к фирме, которая столь небрежно от них избавлялась. Недавно я решил увольнять своих служащих с большим тактом. Поэтому, приглашаю к себе каждого служащего только после того, как тщательно ознакомился с тем, как он работал в течение зимы. Каждому говорил что-нибудь в таком роде:
«Мистер Смит, вы прекрасно работали. Когда мы посылали вас в Нью-Арк, перед вами была поставлена задача достаточно трудная. Вы были на высоте и вернулись „с развевающимися знаменами“, и мы хотим, чтобы вы знали, что фирма гордится вами. Вы знаете свое дело — и вы достигнете многого, где бы вы ни работали. Наша фирма верит в вас и хочет, чтобы вы не забывали ее».
Эффект? Люди уходят, но переживают увольнение гораздо легче. Они не чувствуют себя униженными. Они знают, что если бы у нас была работа, мы бы не расстались с ними. И когда они снова нужны нам, они приходят с чувством личной привязанности. Покойный Дуарт М. Роу обладал необычайной способностью примирять враждующих, готовых вцепиться в горло друг другу. Он тщательно выяснял, что было правильно, что справедливо с каждой стороны, он хвалил это, всячески поддерживая, выносил на всеобщее обозрение — и как бы ни обстояло дело, он никогда не ставил одну сторону в положение виноватой. Истина, известная каждому арбитру — необходимо дать человеку возможность спасти свое лицо. Люди, подлинно великие в своем краю и народе, слишком велики, чтобы тратить время на наслаждение своими личными триумфами.
В 1912 году, после столетия жесткого антагонизма, турки решили навсегда изгнать греков с турецкой территории. Мустафа Кемаль произнес перед своими солдатами прочувственную речь в стиле Наполеона, заявив: «Наша цель — Средиземное море!» и разразилась одна из жесточайших войн в новейшей истории. Турки победили, и когда два греческих генерала — Трикупис и Дионис — явились в штаб-квартиру Кемаля для подписания капитуляции, народ Турции призывал все кары небесные на головы поверженных врагов. Но в поведении Кемаля не было никаких признаков его торжества. «Садитесь, господа, — сказал он, пожимая им руки. — Вы должно быть устали». Затем, печально обсудив дела военной кампании, он скрасил горечь их поражения, сказав им как солдат солдату: «Война — это игра, в которой лучшие иногда попадают в худшее положение».