-Как же всё надоело! – с горечью воскликнула Анна, выходя из приёмной начальника отдела. – То не так, это не эдак, не угодишь, как не старайся. Вместо благодарности одни замечания. Ну если я такой плохой работник, не ставь меня руководителем проекта, я не напрашиваюсь! — это она уже говорила своим соседкам по кабинету, оправдываясь за то, что с яростью швырнула стопку бумаг на свой стол. Юляша, у которой рабочее место располагалось рядом, от неожиданности мазанула помадой пол щеки и выронила зеркальце.
-Анна Васильевна, ну вы что? Нельзя же так людей пугать, у меня вообще то сердце слабое, и зеркало чуть не разбилось, а это, между прочим, плохая примета, - с обидой и недоумением в голосе проговорила суеверная красавица Юляша, а про себя подумала: «Если у тебя, Всёгда, личной жизни нет, то это не значит, что другие от неё должны отказаться».
Всёгдой Анну называли за глаза с подачи этой самой Юляши. Девушку раздражала готовность Анны Васильевны работать без выходных и проходных, от «Всегда готов!» и получилась Всёгда.
-Всё, что могло случится плохого, уже случилось, - с напором ответила ей Анна. – Наша работа забракована, на переделку одна ночь, к утру доработанный с учётом всех замечаний проект должен быть на столе у шефа.
-Да как так-то?! Время пять, рабочий день к концу подходит! Мне детей из садика забирать, ужин готовить, семью кормить, детей мыть, спать укладывать, я не двужильная, чтобы после всего этого ещё и проектом заниматься. Как хотите, я пас, – решительно заявила Томка, у которой было четверо детей: серьёзные и почти самостоятельные мальчики-тройняшки пяти лет и мальчик Петя тридцати восьми годиков от роду, которого в семье считали мужем и отцом, а во всех других местах пентюхом.
-Девочки, я всё понимаю. У Тамары семья, у Юли тусовки, у Варвары пожилые родители, у Зинаиды каждый вечер тренажёрный зал с персональным неженатым тренером, а у меня только работа, - обречённо, как бы самой себе, проговорила Анна, тяжело села, откинулась на спинку кресла, закрыла глаза и до конца рабочего дня так и просидела, не обронив ни слова.
Такое поведение Всёгды удивило, даже поразило и обескуражило вышеназванных дам, периодически обмениваясь друг с другом вопросительными взглядами и пожимая плечами, они в полной тишине дожидались окончания рабочего дня. Как всегда, Юляша, не отрывая глаз от минутной стрелки на офисных часах, убрала документы в стол, собрала сумочку, причепурилась, встала из-за стола, и ровно в шесть, ни секундой позже, как спринтер со старта, рванула домой. Только на этот раз молча и на носочках. За ней, не теряя времени, потянулись и остальные.
Возможно, ещё вчера Аннушка, тяжело вздохнув, взялась бы за работу, к бессонным ночам за компьютером ей не привыкать, и, как всегда, справилась. Но сейчас она смотрела на завал на столе по-иному. Примерно такое же выражение лица было у Цезаря перед Рубиконом. Для Анны, как и для того римлянина, это был момент принятия судьбоносного решения.
«Я созрела», - поставила она себя перед фактом. «Мне сорок восемь, мой поезд уходит, но я ещё могу запрыгнуть в последний вагон, другого шанса не будет». Оставив на столе кипу разбросанных бумаг, Анна вышла из офиса.
Утром, за пять минут до совещания, не заходя в свой кабинет, Анна Васильевна твёрдой походкой, не глядя по сторонам, направилась прямиком к начальнику отдела. Ловко обогнув стоявшую у дверей секретаршу, не постучав и не спросив разрешения войти, Анна Васильевна предстала перед изумлённым шефом.
-Вот, - решительно сказала она и протянула заявление об уходе.
-Что это вы так: ни здрасьте ни до свидания, на Вас, Анна Васильевна, это как-то не похоже. Не можете Вы сейчас уйти, у Вас проект не завершён, да и по закону две недели…
-Засуньте этот проект сами знаете куда, вместе с законом и трудовой книжкой, - не дав начальнику закончить, выпалила Анна, развернулась на каблуках как бравый солдат, и той же твёрдой походкой вышла.
Больше Аннушку-Всёгду никто из сослуживцев не видел.
Руководителем проекта поставили культуристку Зинаиду. Она своей твёрдой рукой заставила самоотверженно трудиться не только Варвару, но и Томку с Юляшей. Последняя пыталась сопротивляться, но не тут-то было.
-Так, будешь ерепениться, я всем скажу, что Юляшка ты потому, что задом любишь вертеть, юлить своими толстыми ляжками, как подметил зоркий охранник Степан.
-А что сразу обзываться? Говори лучше, что делать нужно.
Коллектив дружно взялся за дело, чему начальник отдела и его секретарша были безмерно рады. Он - тому, что мог продолжать играть в рабочее время в виртуальный покер, только изредка переключаясь на свои должностные обязанности, а именно заставлять переделывать очередной проект (ни один из которых он даже не открывал) и докладывать начальству об успешно выполненной работе, а она тому, что довольный жизнью начальник – это как минимум регулярный секс, а то и подарки с ресторанами.
Сжигая мосты за своим условным Рубиконом, Аннушка была уверена, что её уход будет пережит сослуживцами безболезненно. Фактически так и вышло, «отряд не заметил потери бойца». Анна годами везла воз, который никому был не нужен, как оказалось, даже ей самой, а с писаниной ради писанины кто угодно мог справиться.
Первый свой день Свободы Анна начала с прогулки. Ходьба всегда помогала ей находить интересные нетривиальные решения. Часто так бывало, что из дома она выходила с уймой задач в голове, а возвращалась с чётким пониманием, что и как следует делать. На этот раз её багаж был с перевесом: необходимо было создать проект своей собственной новой жизни.
На ходу Анна задавала себе конкретные вопросы и давала на них однозначные ответы.
-Где я хочу жить?
-В Москве.
-Жильё?
-Здесь квартиру сдать, там снять.
-Работа?
-Думаю, торопиться не нужно. Осмотрюсь, полюбуюсь столицей, недели три-четыре могу себе позволить просто отдохнуть, параллельно буду следить за вакансиями.
-Какими?
-Никакой сферы торговли однозначно. Никакой офисной рутины. Только творчество. Эстрада, театр, кино или телевидение. Как вариант - участие в массовках на ток-шоу.
Ходьба, как всегда, помогла, многое стало ясным, понятным, фантазии перекочевали в реальность, превратившись в чёткий план практических действий.
Вернувшись с прогулки, Анна засела за компьютер. Первым делом дала объявление о сдаче собственной квартиры, причём за очень высокую плату. Трёшка у неё действительно была отличной. Родители всю жизнь на неё горбатились: копили, обставляли, ремонтировали, и очень гордились. Она была их главным, а точнее, единственным материальным богатством, поэтому продешевить Анна не хотела. «Чем выше цена, тем приличней арендатор», - размышляла она.
Вскоре пошли звонки. «Надо же, часа не прошло, а уже клюнули. Не зря я цену завысила, молодец», - похвалила себя Аннушка, пока третий звонивший представлялся. Это был риелтор. Он предлагал заключить с ним выгодный договор: клиентов он будет подыскивать сам, а Анна получит всю указанную ею в объявлении сумму сразу за полгода. Условия настораживали, но после подробных расспросов интерес риелтора стал понятен.
-Видите ли, я узнал, что наш комбинат пригласил иностранных специалистов, а у них высокие запросы к условиям проживания. Один из них потребовал отдельную квартиру с балконом, непременно рядом с парком. Он любитель марафонских забегов, ему требуется простор для ежедневных тренировок.
-А если его что-то не устроит?
-Не стоит беспокоится. Я уже с ним списался, отправил фотографии, он доволен.
-А цена?
-А что цена? Платит не он, а комбинат, который на многое готов ради такого специалиста. Так что, всё складывается как нельзя лучше. Дело за малым – Вашим согласием.
Аннушка сразу решила согласиться, но сдержалась и попросила время на обдумывание, чтобы выглядеть в глазах риелтора солидной. Тот, не скрывая огорчения, обещал вечером перезвонить.
После этого разговора Анна дала себе время на осмысление произошедшего, а рефлексировать она любила на своём милом, по-европейски изящном балкончике. В плетёном кресле, в объятиях тёплого пледа, в окружении пышно цветущих петуний, с чашечкой ароматного свежесваренного кофе она быстро успокоилась и постаралась как можно более здраво взглянуть на ситуацию. Жизненный опыт пальцем не сотрёшь, а он подсказывал, что осторожность не помешает, особенно, когда кажется, что с неба свалилась удача. Пообещав себе действовать предусмотрительно, Анна расслабилась, пила кофе и провожала взглядом проплывающие по небу облака.
С предложением риелтора Аннушке, конечно, повезло. На этом её везение на время закончилось. Оказалось, что подыскать подходящее жильё в Москве довольно сложно, достойное было запредельно дорогим, а дешёвое – опасным для жизни.
Три первых телефонных разговора с москвичами закончились, не успев начаться, абоненты на слова Анны: «Я звоню по объявлению», одинаково ответили: «Опоздали, милочка, мы уже нашли жильца».
Четвёртый огорошил. Девушка поинтересовалась возрастом, а услышав цифру 48, ответила: «Не-а, вы мне не подойдёте, мои клиенты любят молоденьких, тех, кто приезжает удачи на эстраде, в театре или в кино искать, на худой конец, в телевизионных ток-шоу сниматься, а когда проваливаются, в путаны идут, чтобы домой не возвращаться. Я сама из таких. Так что, извиняйте».
Пятый не на шутку испугал. Анне ответила женщина с мужеподобным голосом и с явно тюремным прошлым, она сказала что-то наподобие: «Маруха заныкала косарь гарантийку в одну мурсалку лишь бы шконка и дальняк перекантуемся» или в другой последовательности. Анна оторопела и не сказав ни слова, сбросила звонок.
Перебрав десятки вариантов, но не найдя ничего подходящего, уже далеко за полночь Анна заснула.
Утром Анну разбудил телефонный звонок. Звонившая представилась Елизаветой Сергеевной и бодрым, несмотря на преклонный возраст, голосом сообщила, что у неё есть замечательная комната в Хамовниках, в пяти минутах ходьбы от метро, и она готова сдать её порядочной женщине без вредных привычек, животных и детей. «Идеально!» - подумала Анна и, не веря своему счастью, тут же согласилась.
Квартира Елизаветы Сергеевны оказалась просторной и уютной, обставленной со вкусом, хоть и с налётом ушедшей эпохи. Сама хозяйка, миниатюрная старушка с живыми глазами, встретила Анну чашкой зелёного чая.
«Так-так, значит, вы и есть та самая Анна, которая мечтает покорить Москву? – с легкой иронией произнесла Елизавета Сергеевна. – Что ж, мечтать не вредно, как говорится. Расскажите-ка мне о своих планах, голубушка. Только не надо этих ваших «эстрада-театр-кино». Знаю я вас, мечтательниц. В моей молодости каждая вторая Гретой Гарбо хотела стать. А вышла замуж за слесаря и довольна».
Анна, немного смутившись, рассказала о своём решении начать новую жизнь, о желании найти творческую работу, о любви к Москве. Елизавета Сергеевна слушала внимательно, изредка вставляя язвительные, но не лишенные юмора комментарии.
«Ну что ж, Анна, – сказала она, когда та закончила свой рассказ. – Вы мне подходите. С виду не глупая, рутина осточертела – это Вам в плюс. Но у меня будет одно условие: никаких посторонних личностей, никаких ночных возвращений и обязательно пить чай со мной по вечерам. Согласны?»
Анна кивнула. Так началась её новая жизнь в Москве, в уютной квартире в Хамовниках, с ироничной Елизаветой Сергеевной. Старушка оказалась не только интересным собеседником, но и мудрым советчиком. Она учила Анну не бояться перемен, ценить каждый день и не откладывать жизнь на потом. А однажды сказала: «Аннушка, милая, не забывай о личной жизни! В твои-то годы остаться одной – преступление! А за преступлением следует что? Наказание!» После этих слов лицо Елизаветы Сергеевны исказилось, глаза стали злыми, и она прошипела: «Поняла? Наказание!», и замахнулась невесть откуда взявшимся в её руках топором. Анна с криком отпрянула и … проснулась. Огляделась, помаленьку пришла в себя и, наконец, осознала, что это был сон.
Вокруг царил привычный офисный хаос: разбросанные бумаги, пустые чашки из-под кофе, доска с маркерами, на которой так и застыла незаконченная гениальная мысль, на Юляшкином столе лежали забытые помада и зеркальце, а вокруг Анны - разбросанные папки недоделанного проекта.
«Так, Аннушка, хватит спать, - сказала она себе, решительно вставая со стула. – Время творить!» И она творила. В голову приходили неожиданно смелые идеи, пальцы сами собой печатали на клавиатуре, а проект, еще вчера казавшийся настоящим проклятьем, сегодня приобретал все более отчетливые и даже привлекательные очертания.
К началу совещания Анна была уже полностью вооружена и очень опасна. Она с таким энтузиазмом представила свою доработанную версию проекта, что даже вечно недовольный шеф не удержался от похвалы.
— Вот это я понимаю – старание! – бодро произнес он. – Все молодцы, конечно, но Анна Васильевна сегодня просто превзошла саму себя! Можете уйти пораньше, заслужили!
Анна, сияя от гордости, почти бегом понеслась домой. Ей не терпелось оказаться на своём любимом балкончике, насладиться вечерней прохладой и обдумать странный сон.
«Может, это знак? – думала она, удобно устраиваясь в плетёном кресле с чашкой травяного чая. – Может, мне пора что-то в своей жизни радикально изменить? Не обязательно, конечно, с помощью топора…»
И, глядя на зажигающиеся в вечернем небе звёзды, Анна почувствовала, как в её душе зарождается смелое и заманчивое желание. Желание перемен.
Благодарю за прочтение, Делитесь мыслями в комментариях. Подписывайтесь. Хозяйка багажа Татьяна.