Он уходит. Уходит, быстро собирая сумку. Аня замечает, как в нее летит все, что находится под рукой, – и теплый свитер, ненужный в жару, и майки. Он злится, сильно злится. Она знает, что в такие минуты нельзя спрашивать ни о чем, чтобы не было хуже. Восьмилетняя Юля смотрит «Барбоскиных», месячный Саша посапывает в кроватке. Муж не смотрит на детей.
Дверь с треском захлопывается. Аня, замерев у двери, чувствует, как внутри образуется пустота. Неужели это случилось с ней? Она никогда не думала, что это возможно. Что дальше?
– Мамочка, а куда папа ушел? – кричит дочка из соседней комнаты.
Аня собирается с силами. Но их нет. Сейчас просто ничего нет, как будто она в вакууме.
Сынок криком оповещает, что пора обедать. На ватных ногах Аня подходит к кроватке. Сейчас, мой хороший, сейчас будем кушать. Она прикладывает ребенка к груди, но молока нет. Сейчас, сейчас, давай попробуем еще раз. Но все бесполезно. «Наверное, из-за стресса», – проносится в голове у Ани. Саша начинает хныкать все громче.
– Мама, а когда папа вернется? Я хотела показать ему свой рисунок, – дочка протягивает лист с нарисованными фломастерами разноцветными фигурами. – Вот наша семья: папа, ты, я и Саша.
Слезы комом стоят в горле. Нет, нельзя плакать при детях, нельзя, чтобы Юля видела. Нужно успокоиться. Сыну нужно молоко. Аня кладет в кроватку малыша, дает пустышку.
– Дочка, посмотри за братом, чтобы не плакал, – она усаживает Юлю у кроватки. Та начинает петь колыбельную.
Надо срочно что-то сделать, чтобы молоко пришло. Аня заваривает чай, растирает грудь. Минут через пятнадцать молоко, наконец, приходит. Сашка уже вопит вовсю, несмотря ни на соску, ни на колыбельную.
– Кушай, мой зайчик, кушай, – Аня прикладывает сына к груди. Все в порядке. Она опускается на диван и закрывает глаза. Сквозь предательские слезы и подступающую головную боль женщина слышит звук сообщения на телефоне.
«Денег пока нет, как получу зарплату – переведу. На многое не рассчитывай, мне тоже как-то жить надо», – гласит сообщение. Саша засыпает, и Аня перекладывает сына в кроватку, благо не проснулся.
– Мама, мама, – зовет Юля. – Сфотографируй папе мой рисунок и перешли по телефону.
Аня прикрывает дверь детской и выходит в зал к Юле. Так хочется сейчас остаться одной, поплакать вволю, подумать. Но нельзя.
– Когда он вернется? – не унимается дочь. – Сегодня выходной.
Юля смотрит на Аню глазами мужа.
– Доченька, папа сегодня не вернется, – она притягивает Юлю к себе и зарывается в ее кудрявых волосах. – Может быть, завтра приедет к тебе, а может, через неделю.
– И к тебе, да?
Аня больше не может сдерживаться. Слезы градом льются из глаз.
– Мама, ты плачешь? Почему? – у дочки на глазах тоже слезы. – Не плачь. Когда тебе плохо, мне тоже плохо.
– Не надо, не надо. А помнишь, у нас остались вкусные конфеты, пойдем чай попьем, – Аня встает.
Все что угодно, только бы не видеть слез своего ребенка. Это важнее ее состояния, важнее расставания с мужем. Дети не должны плакать по вине родителей.
Они пьют чай на уютной кухне, в которую слабо проникает солнечный свет. Ане всегда нравилась эта немного темная комната, она не любит электрический свет. Вечереет. Луч уходящего солнца падает на икону Богородицы на стене.
– Мама, а что это за икона? – спрашивает вдруг Юля. – Ты рассказывала мне, а я уже забыла. Расскажи еще раз.
– Эта икона Божией Матери называется «Всех скорбящих Радость», – начинает Аня. – Всем, кто к Ней обращается с верой, Она дает выздоровление от болезней, помогает в печалях.
– А у нас сейчас печаль? – Юля подходит ближе к иконе.
– Да, печаль… Не перебивай, – продолжает Аня. – Богородица всегда спешит на помощь всем, кому очень нужна. Она дает надежду и силы тем, кто Ей молится.
– Давай мы тоже помолимся, мамочка, чтобы и нам Богородица помогла, – Юля достает из шкафа свой беленький платочек, в котором ходит в храм.
– Да, дочка, ты права, давай помолимся.
Аня и Юля встают на колени перед образом Богородицы. Аня поет тропарь и кондак, а потом каждый молится, как умеет.
– Пусть папочка вернется домой скорее, – шепчет дочка.
– Пусть все будет по воле Господа нашего, – про себя вздыхает Аня.
К концу молитвы Аня чувствует тепло, спокойствие и силы пережить все, что с ней случилось. Она теперь не одна, ей помогут, не оставят. Ей радостно и мирно, как будто сама Божия Матерь укрывает ее сердце Своим омофором.