Глава 10
Несколько дней Ида ходила как во сне. Механически отводила ребенка в сад, шла на учебу, вечером на работу. Молчала. Все сама с собой только разговаривала. Все прокручивала эту ситуацию снова и снова. А вдруг она неправильно поступила, и отношения еще можно было спасти, а она из-за этой глупой гордости любовь свою потеряла? Нет. Все правильно. Как жить с таким человеком? Предал раз, предаст и еще раз.
В себя Ида пришла, только когда Маринка ручонку обожгла, сунувшись к комфорке, пока Ида отвернулась помыть тарелку. Маринка завопила что есть мочи, Ида, перепугавшись и ничего не понимая, схватив ее, металась по кухне, от ужаса забыв, что делать в таких случаях. Быстро сунула ручонку дочки под кран. Холодная вода успокоила на время пылающую кожу.
Вечером, как всегда, пришла Никодимовна посидеть с Мариной, пока Ида сбегает на работу. Ребенка она любила уже как собственную внучку, и с удовольствием присматривала за ней. Она украдкой целовала девчонку в розовые щеки, щекотала, прижимала к себе. Маринка боялась щекотки и кричала "баба Имовна, не нядя!" и громко смеялась. Аж слеза прошибала в эти мгновения обычно скупую на эмоции Никодимовну. Обожала она Маришку. Вот ведь, не дал Бог ни детей ни внуков, а тут на старости лет такая отрада.
-Ида! - строго сказала она, - ну что ты как полоумная ходишь. Девчонку не доглядела! Ты что, очнись уже!
Никодимовна ругала она Ираиду, а та стояла, потупившись и прижимая к себе плачущего ребенка. И правда, ну как она могла? Заняла голову этим кобелем да Танькой, будто нет больше ничего важнее на свете! Да провались они все пропадом!
Они с Никодимовной приложили мазь к руке, боль унялась, и Маринка немного успокоилась.
-Может в больницу? - спросила Ида с тревогой.
-Да ничего, - успокоила Никодимовна, - чать, не пожар, обожгла немного. Повязку менять, да промывать. Но врача все же вызови. Чего девчонку мотать. Холодища-то какая!
И то правда. С этого момента словно глаза у Иды открылись. Мысли о дочке вышли на первый план.
***
Таня, наконец, выздоровела. Две недели провалялась с ангиной да с бронхитом. Все эти дни она думала, было много времени у нее. На занятия не ходила.
Сначала она решила, что надо пойти к сестре, повиниться и все объяснить. Саша сказал, что ходил к ней, но поговорить не смог. Ида закрыла дверь перед ним. Ну что ж такое? Должна же она понять! Любовь у них! И она, Таня, не может жить без Саши! А он без нее! Ну бывает же так, Саша сказал. И в кино она такое видела. С первого взгляда и на всю жизнь! Потом Таня подумала, что может быть лучше сначала к маме съездить? Подскажет что…Помирит их? Тяжело было на сердце у Тани. И учебу она забросила. А так все хорошо начиналось…Встретила она этого Сашу. Ну почему так в жизни бывает? В фильмах все так ровно и гладко, а в жизни… Он тоже сам не свой ходил. Прямо разладилось у них что-то. Придет вечером, постоят внизу у батареи, на вахте. А там люди ходят, да тетя Дуся зыркает. Ни поговорить, ни обняться, ничего. К себе не звал. Как же теперь быть…Запуталась Таня. Сначала все же к Иде сходить, или к маме поехать? Решила все-таки съездить в Калиткино. В субботу Таня оделась потеплее, собралась, села на электричку и поехала домой.
***
-Мать звонила с почты, - сказала Ида Никодимовне, - просят приехать в выходные, давно Маришку не видели, скучают. Поедем.
-Ох,- покачала головой Никодимовна, - взяли бы да и сами приехали. Люди взрослые! Не дай Бог, девчонку застудишь.
Страх как боялась она за Маринку. Они с Идой купили ей теплую шубу в универмаге, а мутоновую шапку под леопарда и валенки где-то достала Никодимовна. Поменяла в шапке подклад, и она стала как новая. Теплая, завязывалась под подбородком. Натуральная, и не продует ничего, радовалась Никодимовна.
-Самая теплая обувь валенки, - говорила она, - а эти ваши сапоги…Не для наших морозов. Носит пусть малая, ножонки все в тепле будут.
В субботу с утра они собирались. Ида сложила в сумку Маринкины вещички. Никодимовна напекла блинов на скорую руку. Положила им бутерброды и вареные яйца. Вот так вот путешествовать с ребенком. Вроде, казалось бы, делов-то, всего полтора часа на электричке! Но и еду сложила, и вещи и игрушки, чтоб занять ребенка в дороге. Никодимовна взяла сумку, Ида подхватила на руки Маринку.
-Едем к бабе? – улыбнулась она.
-Баба зе Имовна, - удивленно посмотрела на нее Маринка, показывая пальцем на Никодимовну. Та аж прослезилась.
-Нет, - смеясь, сказала Ида, - мы едем к бабе Кате, деду Коле. И Имовна, и Катя – твои бабушки.
Маринка кивнула с детской серьезностью. Дескать, поняла.
Никодимовна посадила их на электричку, они устроились на деревянной широкой лавке. Маринка долго махала ей в окно. Никодимовна улыбалась и утирала слезы. Как свои они ей стали, Господи!
Тронулись. В электричке было тепло. Ида дала Маринке печенье и молоко. Та, поела, потом насмотревшись в окно, незаметно уснула, а Ида снова задумалась, держа ее на руках.
С Таней она не виделась с того дня, как пришла к ней в общежитие. Интересно, к родителям она ездила, может, мать с отцом уже знают? Да нет, наверное, мать бы ей сказала…Ну и плевать! В конце концов, это Таньке должно быть стыдно, а не ей. Не она у сестры парня отбила. Ида, пригревшись к Маринке, и сама сонно хлопала глазами. Встали-то рано, боялись опоздать на электричку. Никодимовна у них ночевала. Чтоб помочь собраться и с утра горячих блинов в дорогу им напечь. Ида сама и не заметила, как впала в легкую дремоту. Проснулась она от того, что объявили «следующая станция село Калиткино».
Встречал их отец на станции, договорились же. Она бы она не дошла. Сначала хотела санки с собой взять. Но Никодимовна отговорила. Таскать и санки, и матрац, и сумку, и ребенка…Отец махал им рукой, подошел к ним, подхватил Маринку на руки.
-Привет! Ну как дела дочь? – весело спросил отец.
-Да… по-разному, пап, - отшутилась Ида.- Потом расскажу!
-Конечно, согласился отец, - не на улице же разговаривать! Айда, девчонки! Там мать пирогов напекла, Тая ждет, соскучились! – сказал Николай, обнимая свободной рукой дочь. Он улыбался, глаза его утонули в сеточке морщин. Иде стало сразу спокойнее. Как в детстве бывало, коленку Ида или Танька разобьют, отец подует, пошутит что-то, и прошло. Жаль, что сердце так не вылечить, вздохнула про себя Ида. Ну ничего, время пройдет…
***
Саша все дни не находил себе места. Почему же так тяжело у него на сердце? Да потому что обидел хорошего человека! Совесть мучала. С этими женщинами просто голова кругом.
Как посмотрела тогда на него Ида, как кипятком облила. Что у нее на душе было в тот момент? Да наверное, как у него тогда, когда его Светка отбрила. Хотя нет. Это хуже. Он изменил ей с ее собственной сестрой. Это гораздо хуже. Потеряли голову.
Саша чувствовал себя полной свиньей, ведь он тогда говорил себе, что не будет встречаться с Таней! А не выдержал. Мужик, называется, слову своему не хозяин! Но что делать, если он влюбился? Ну не смог себя пересилить! И казалось, что Таня его человек. Интересно им вдвоем. С Идой сложнее. У нее все четко – учеба, ребенок, работа, домашние дела, все по полочкам. Не до романтики. А Танька в этом плане сумасшедшая, в хорошем смысле, конечно. Правда одно не нравилось ему, что ревнивая она. Все упрашивала его не ходить к Ираиде, даже отдалась ему, вопреки своим принципам, лишь бы только с ней он был! Ида сдержанная, будто терпела его, а Таня…Каждый раз с ней был, как будто год они не виделись. Всегда отдавалась самозабвенно и без остатка! Ну как? Как он мог от нее отказаться?
Продолжение следует...
Дорогие мои читатели, не забывайте подписываться на канал и ставить "лайк", если вам понравилось. Главы выходят ежедневно, кроме выходных, в 7.00 по московскому времени. Ваша Ждановна)