Горизонт был изломан горными вершинами. По ним медленно проплывали белые ватные облака. Где-то там, за этими вершинами, находилось сердце Дакии.
Эта страна занимала чрезвычайно важное стратегическое положение. Она являлась как бы естественным порогом в огромный и неизведанный мир Севера, в мир населённый не только варварами, но и фантастическими существами, вроде двухголовых людей или людей с пёсьими головами. Впрочем, трезвомыслящий Траян в эти побасенки мало верил.
В Дакии Траян уже и до этого бывал. И он её некоторые области неплохо изучил. Сейчас всё на этом берегу делалось не спеша, и самым тщательным образом. Рим не просто собирался окончательно разгромить Дакийское царство, но и его земли захватить, а потом освоить. И организовать на месте Дакии свою очередную провинцию. Траян об этом уже не преминул объявить. И он пообещал, что ветераны, которые по окончанию этой войны, выйдут в отставку, получат в Дакии земельные участки. Ведь в этой стране были не только прииски и рудники, на которых добывали много золота, железа, серебра и соли, но ещё здесь имелась и чрезвычайно плодородная земля.
Между прочем, здесь, на левобережье, уже были кое где устроены и римские укрепления, так называемые фактории, или кастеллы, в которых размещались не только гарнизоны, а ещё обживали их и римские ремесленники, купцы, и даже присылаемые из Рима чиновники. Но это прежде всего касалось области, где обитали геты.
Особо надо отметить, что римские легионеры умели не только воевать, но и являлись прекрасными строителями. Именно ими были построены почти все дороги в империи, самые лучшие в то время, и самые протяжённые, и много ещё чего их умелыми руками было возведено.
Вот и сейчас уже намечалось на территории Дакии протянуть дороги на Север и Северо-Восток. В том числе и для этого сопровождал Траяна в очередной Дакийской кампании сирийский грек, знаменитый инженер и архитектор Аполлодор Дамаскин.
***
Временный укреплённый лагерь представлял из себя правильный четырёхугольник. Его окружал вал и возведённый на этом валу частокол. По углам лагеря находились башни. Легионеры построили его быстро, всего за каких-то несколько суток. Сюда же перевезли часть метательных машин. В лагере на постоянной основе были размещены две отдельные номерные когорты и им вменили в обязанность охранять не только лагерь, но и мост через реку.
За несколько суток на левый берег перешли два легиона: VI Железный и II Вспомогательный. И они тут же продолжили продвижение на Север, в глубь Дакии.
Траян тоже хотел направиться на Север, но его убедили пока воздержаться от этой авантюры. Скрепя сердцем Траян согласился с приведёнными доводами. Однако он не собирался сидеть сложа руки, и постоянно отслеживал всё, что происходило на переправе и в целом на захваченном плацдарме. Ну а на следующий день так вообще отправился к другому мосту Аполлодора, где тоже уже вовсю переправлялась вторая часть его армии.
Там он встретился со своим ближайшим другом и соратником, а сейчас ещё и командующим этой части армии, проконсулом Луцием Лицинием Сурой, и с несколькими легатами, и, обговорив с ними некоторые вопросы, тем же днём, к вечеру, вернулся к понтонному мосту.
Ну а в лагерь у понтонного моста всё прибывали и прибывали новые части и сейчас в нём ускоренными темпами возводили огромные продовольственные склады, в которых предполагалось хранить изрядное количество зерна и фуража для действующей армии. Тут же возводились так необходимые для легионов мастерские и полевые кузни.
В общем Траян был деятелен и как всегда во всё вникал и за всем не уставал следить.
***
К вечеру принцепс вновь собрал у себя командиров легионов и прочих подразделений и провёл с ними очередное совещание. Выслушав доклады подчинённых, он высказал замечания, кое-что обсудил, а под конец выразил желание остаться наедине с Тиберием Клавдием Максимом.
Командир паннонских конных разведчиков, когда они остались одни, произнёс:
- Божественный, мне только что сообщили…в лагерь прибыл человек…С той стороны...
- Кто такой? – о чём-то ещё думая, вскользь проронил принцепс.
- … О-о-он от даков. Но это наш человек.
- Он что, прибыл из самой Сармизегетусы?
- Прямиком из неё, государь.
- Пусть пропустят, - ответил оживившийся Траян.
Появился дак средних лет. По внешнему облику его было понятно, что он относился к знати. Он снял головной убор, низко поклонился принцепсу и негромко произнёс:
- Великий государь, у меня для тебя важное известие…
- Говори! – кивнул головой Траян. – Я тебя слушаю.
- Децебал распорядился, чтобы Редизон возглавил заградительный отряд в количестве примерно десяти тысяч воинов. А ещё он с этими воинами будет вас поджидать в одном ущелье…
- В каком?!
- В ущелье Бауты...
- Ну-у-у, как я и говорил, - заметил Максим. – Мы всё правильно просчитали, Божественный. Даки нас именно там и будут поджидать.
- А это точно? Здесь нет никакой ошибки? Нас будут поджидать именно в этом ущелье? – всё-таки выразил кое-какие сомнения и переспросил принцепс. При этом Траян очень внимательно посмотрел в глаза даку.
Тот выдержал взгляд Траяна и не отвёл своих глаз.
- Да! Мой хозяин присутствовал сам на Царском совете. И всё слышал. Даже больше скажу: он слышал это своими ушами. Тут нет никакой ошибки. И вот ещё что… - дак запнулся.
- Ну-у, продолжай! - выразил нетерпение Траян.
- В ущелье у Редизона будут хотя и небольшие силы, но это будут все опытные и закалённые воины. И им дано указание стоять на смерть. А вот основные свои силы царь выведет уже на Орэштийском плато, перед Сармизегетусой. Он собирает там все войска. Ну а Редизону поручено твои легионы, Великий государь, задержать хотя бы на несколько недель… А ещё лучше – на месяца полтора…
- Для чего? Всё-таки, царь даков ожидает прихода к этому времени помощи с Севера? – переспросил Траян.
- Он на неё надеется до сих пор… И потому что без неё ему даже Замолксис уже не поможет! – ответил дак.
Максим и дак ещё кое-что сообщили Траяну и покинули его шатёр.
Время было уже далеко за полночь, и принцепс тут же загасил большую часть светильников и отошёл ко сну.
***
Марку Ульпию Траяну Младшему не только вспоминалась Иудейская война и осада и нещадное разрушение Иерусалима. Именно там, во взбунтовавшейся Иудеи, Траян познал, что же представляла из себя война на самом-то деле. А это ведь не только блестящие доспехи, парады, победы и тем более слава и триумф. О-о, не-ет! Нет, нет! Это явление имело и обратную сторону медали. Это и разрушения, и многочисленные жертвы, и неизбежно чьи-то смерти.
«Однако без войны не было бы привычной жизни. Ведь чем ещё заниматься здоровому и молодому мужчине? На что тратить ему свои силы и энергию? Землю пахать? Чем-нибудь торговать? Или ещё к чему-то подобному же стремиться? Так это же скучно и обыденно. И это не столь важно и приедается. Ну и, в конце концов, римские мальчишки с самых ранних лет играли не в торговцев или адвокатов, а всегда в героев и войнушку. И почти каждому из них вдалбливали в голову одну мысль… Необходимо быть воином! Решительным и отважным. И по возможности безжалостным ко всем врагам. У римлян по этому поводу даже пользовалась особой популярностью поговорка: «Лучше быть человеком меча, чем человеком тоги.»
Так примерно думал с младых лет и Траян Младший.
И в том же духе были воспитаны и примерно так же думали подавляющее большинство римских граждан, особенно мужского пола.
***
Траян Старший во время Иудейской войны сблизился с Веспасианом, и уже став императором, основатель династии Флавиев легата X Бурного легиона сделал наместником, вначале направив его в Каппадокию, а потом вернув в Сирию.
На наместничество Траяна Старшего пришлось парфянское вторжение, однако новоявленный наместник прекрасно проявил себя: он сумел отбиться от полчищ захватчиков и принудил Шахин шаха Пакора заключить мирное соглашение. К этому времени Траян Младший уже набрался опыта, неоднократно и заслужено был награждён и получил даже звание трибуна-латиклавия. И его перевели на Запад, в европейскую часть империи.
Траян Младший возглавил легион, расквартированный в Испании. А вскоре его отца тоже отправили на Запад.
Траян Старший стал на некоторое время наместником одной из провинций на Рейне. И в этой провинции он впервые столкнулся с германцами, обитавшими на берегах одной из крупнейших рек Запада.
А надо сказать, что даже войдя частью своих племён в состав Римской империи, германцы по-прежнему были для римлян непонятным и малоизвестным народом.
***
Впервые цивилизованный греко-римский мир узнал о древних германцах во второй половине IV века до новой эры от греческого путешественника Пифея из Массалии (нынешний Марсель), посетившего Южную Скандинавию. Пифей описал гутонов, добывавших и продававших «солнечный камень» (имеется в виду янтарь). Предполагается, что гутоны были предками готов, которые через несколько столетий чрезмерно размножатся, наберут силу и станут разрушителями Римской империи, наряду с аланами и гунами.
Затем, почти на два века, древние германцы выпали из поля зрения цивилизованного мира, пока на горизонте не появились уже… кимвры и тевтоны.
Эти два германских народа в 113 году до новой эры двинулись из Ютландии на Юг и в придунайской провинции Норик разбили римскую армию консула Папирия Карбона.
***
К 105 году они достигли Центральной Галлии и здесь при Араузионе неожиданно для всех нанесли крупнейшее поражение римским легионам, совершенно уничтожив сто тысячную армию, во главе которой стояли два военачальника, Квинт Сервилий Цепион и Гней Маллий Максим.
В Риме после этой катастрофы был объявлен траур.
Далее, двумя потоками, кимвры и тевтоны направились в Испанию и сумели прорваться за Пиренеи. Но вот в этой провинции дела у германцев не заладились, и их выдавили обратно в Галлию, и тогда они решили направиться в Италию.
И уже у самого порога Италии в 102 и 101 годах до новой эры армию северных варваров в двух битвах разбил знаменитый военачальник и семикратный консул Гай Марий. Тут уж римляне взяли реванш. Причём взяли они его по полной.
Разгром кимвров и тевтонов был не просто сокрушительным, а оказался тотальным.
И после этих битв кимвры и тевтоны перестали существовать. Они навсегда сошли со страниц Истории.
***
Относительный мир на Западе установился достаточно надолго, так как после внезапного и яркого появления на сцене Всемирной истории германцы опять ушли в тень.
Ушли они почти на пятьдесят лет.
И вновь о себе они заявили уже только при Гае Юлии Цезаре…
В 72 году до новой эры германское племя свевов, под предводительством вождя Ариовиста, перешло через Рейн в Галлию, чтобы помочь кельтским племенам арвернов и секванов в их войне с эдуями, заключившими союз с Римом. К этому времени Цезарь уже не один год воевал в Галлии и постепенно её подчинял.
В 61 году до новой эры, разбив эдуев, Ариовист пожелал остаться в Галлии и занял часть земель своих вчерашних союзников секванов. И тут же из-за Рейна в Галлию хлынул новый поток германских племён. Сюда, вслед за свевами, ринулись гаруды, маркоманы, трибоки, вангионы, неметы, седузии.
Это нашествие варваров обеспокоило Рим.
В 58 году до новой эры Цезарь разгромил Ариовиста и вытеснил всех германцев за Рейн. Но этот разгром ненадолго остановил экспансию германских племён. Через три года Цезарь истребляет германские племена тенктеров и узипетов, проникших в Галлию уже через Нижний Рейн. В это же время римские легионы впервые решаются перейти через эту реку и на четыре века она станет рубежом, разделившим империю и северных варваров.
Примерно в эти же самые годы и Данувий на всём своём протяжении станет границей между двумя мирами. Но за Данувием начинался уже мир других варваров. Это был мир даков, а ещё сарматов и нескольких праславянских племенных союзов.
***
В 9 году новой эры Рим на Западе перешёл в наступление…
Имперские легионы во главе с Друзом Старшим переправились через Рейн и разорили земли хатов и свевов, а херусков прогнали за Альбис (нынешнюю Эльбу).
Альбис стал самым восточным рубежом в Германии, которого достигли римляне. Брат Друза и будущий император Тиберий закрепил римскую власть над новыми территориями. Казалось бы, они вскоре так же, как и Галлия, будут романизированы и станут постепенно обычными провинциями. С римскими дорогами и городами, а также с общеимперскими порядками и с вечно голодным римским чиновничьим аппаратом.
Однако для римлян всё на этих землях сразу же пошло не по намеченному плану…
***
На рубеже новой эры германские племена превратились в главного противника Рима на Западе. Как по этому поводу написал Тацит: «мы не столько победили германцев, а всего-то поторопились отпраздновать над этими варварами триумф.» И здесь римский писатель оказался совершенно прав в своём высказывании.
В 5 году между Рейном и Альбисом была образована провинция Германия Великая, но просуществовала она лишь считанные годы. И после восстания под руководством Арминия, римская власть на этих землях рухнула и в мгновение была сметена.
Однако по началу ничто вроде бы для римлян не предвещало какую-либо беду…
На обоих берегах Рейна располагались в укреплённых лагерях обычно пять-шесть легионов. Они охраняли покой новоприобретённых территорий. Летом римские должностные лица переправлялись на правый берег Рейна и совершали походы в область проживания ещё вчера свободных германских племён, для разбора судебных дел, которые они вели по законам Рима. Уже принято было решение переписать всё население, чтобы обложить его налогами и организовать призыв германцев в римскую армию. То есть устанавливались порядки такие же, как и в соседней Галлии или в любой другой римской провинции.
Впрочем, Риму приходилось здесь всё делать с оглядкой на Маробода.
Это был вождь многочисленного и очень сильного германского племени маркоманов, занимавших Богемию (нынешнюю Чехию).
***
Маробод происходил из знатного рода. У маркоманов, как и у даков, считавшихся не совсем дикими, уже успела сформироваться собственная многочисленная знать.
Юношей он не один год прожил в Риме, где воспитывался при дворе первого императора, Октавиана Августа. В 8 году до новой эры, после вторжение римлян в Северную Германию, маркоманы потерпели поражение и были вытеснены со своей территории. Вынужденно они переместились на территорию Богемии, прежде разгромив населявших её кельтов из племени бойев.
Вскоре в Богемии сложился мощный союз под главенством маркоманов, в который вошли и другие германские племена: лангобарды, квады, гермундуры и семноны. В этом образовавшемся маркоманском государстве была сформирована по римскому образцу 70-ти тысячная армия. Маробод объявил себя королём (или по-германски конунгом).
Первым конунгом среди германцев. И самым первым королём в Богемии.
И после этого некоторые германские вожди, в подражание Марободу, тоже стали принимать этот титул, который с древнегерманского переводился, как «Верховный вождь».
***
Римлянам такое развитие событий, причём происходивших прямо у них под носом, не могло понравиться, и Август повелел Тиберию подготовить армию вторжения.
Для этого было приготовлено двенадцать легионов, и они уже выступили против Маробода, но тут возникло мощное восстание в Паннонии и Иллирии, и конунга маркоманов пришлось на время оставить в покое.
С ним был заключён почётный мир, а Тиберию, уже с пятнадцатью легионами, пришлось переключаться на подавление восстания двух провинций на Балканах. Это восстание оказалось масштабным и чрезвычайно мощным. Так писатель Светоний признал эту войну с восставшими паннонцами и иллирийцами самой тяжёлой для Рима, после Пунических войн.
Тиберий был отправлен на Балканы потушить тамошний пожар, и на это он потратил три года, а вместо него в Германии наместником был назначен Публий Квинтилий Вар.
***
Вот какую хлёсткую характеристику ему дал римский писатель Веллий Патеркул: «Квинтилий Вар происходил скорее из семьи известной, чем знатной, от природы он был человеком мягким, спокойным, неповоротливым и телом, и духом, пригодным скорее к праздности, чем к военному делу. Но он, к тому же, никогда не пренебрегал деньгами, доказательством чему служит Сирия… Бедным он в качестве наместника прибыл в эту богатую страну, а вернулся уже богатым из страны до нельзя обобранной и разорённой…»
А ещё этот спесивый новый наместник, присланный из Рима, хвастался, что… «природную дикость германцев легко укротит розгами ликторов и плетями надсмотрщиков.»
Лишь только к 9 году новой эры с величайшим трудом Тиберию удалось подавить восстание паннонцев и иллирийцев на Балканах, как тут же, спустя всего несколько месяцев, не менее сильный пожар неповиновения разгорелся уже в Германии…
***
Восстание германцев возглавил 25-ти летний Арминий, сын вождя херусков Сегимера.
Арминий служил в римской армии, командуя отрядом наёмников германцев. За примерную службу он удостоился римского гражданства.
Квинтилий Вар ему всецело доверял, и они даже сдружились и часто вместе пировали. Римский наместник настолько проникся симпатией к Арминию, что перенёс свою ставку в землю херусков, где себя уже он чувствовал в наибольшей безопасности.
Германцы до поры вели себя смирно и не показывали недовольства даже из-за возросших поборов, которыми их обложили римляне. Но в тайне Арминий рассылал к вождям различных германских племён своих людей и подбивал их к восстанию.
Вскоре на его сторону перешли бруктеры, хавки, хатты, марсы и некоторая часть маркоманов. Один из знатных херусков, Сегест, отец Туснельды, жены Арминия, предупредил Вара о готовившемся восстании, но римский наместник посчитал это всего лишь клеветой, глупой напраслиной, которую возводили на его лучшего друга, и не предпринял никаких мер.
Согласно замыслу Арминия вначале восстали отдалённые германские племена. Под предлогом подавления их недовольства Арминий собрал внушительные силы и сопровождал армию наместника Квинтилия Вара, состоявшую из трёх легионов, шести отдельных номерных когорт и трёх конных вексилий. Предположительно у Вара было восемнадцать тысяч легионеров, примерно ещё пять тысяч наёмников, а вместе с обозом эта цифра вырастала до тридцати-тридцати пяти тысяч человек (куда входили и женщины, и дети, и старики).
Однако вскоре Арминий намеренно отстал от римлян.
***
Легионы Вара, сопровождаемые огромным обозом, двигались очень медленно по земле германцев. И вот они достигли местности под названием Тевтобургский лес.
Колонна римлян растянулась на много миль. Здесь были и вьючные животные, ослы и мулы, и различные повозки, и тысячи медленно вышагивавших понурых и до нельзя утомлённых людей.
Тевтобургский лес находился в верховьях речек Амизии и Лупе. Он представлял из себя мрачную картину. Это была густая и малопроходимая чаща. Но и справа, и слева от него раскинулись совсем гиблые топи, так что этот лес невозможно было обойти.
Колонна римлян вынуждена была втянуться в эту чащу.
***
Римский писатель Дион Кассий красочно описал все последующие события…Приведу часть его рассказа…
«Разразился ураган. Сильный ветер раскачивал кроны деревьев. Они качались и гнулись с шумом. Небо окрасили молнии. За ними последовал гром. Да такой силы, что у многих закладывало в ушах. И тут же начался сильнейший ливень. Колонна римлян ещё больше растянулась. Повозки стали увязать в непролазной грязи, и многие из них пришлось бросить. Бросаемые повозки сжигали. А вместе с ними и уничтожалось имущество, которое в них везли.»
Германцы начали с обстрела римлян из леса, затем они покинули свои укрытия и бросились в рукопашную. Легионеры с трудом, но отбились от наседавших варваров.
Впрочем, германцы не прекращали своих атак и продолжали наседать. На третий день продвижения по Тевтобургскому лесу колонна оказалась на местности, где уже невозможно было держать сомкнутый строй. Небеса вновь разверзлись и с новой силой пролился ливень. Он с некоторыми перерывами лил несколько суток. И лил как из ведра.
У римлян промокли щиты и луки, и легионеры потеряли боеспособность, в тяжёлых доспехах они уже в буквальном смысле утопали по пояс в грязи. Они ругались, молились, падали и с трудом поднимались. Да и то, поднимались не все.
Ну а германцы с лёгким вооружением без каких-либо трудностей передвигались по знакомой им местности. И всё время атаковали врага.
Не переставали атаковать ни на мгновение!
Выйдя на открытую местность, римляне попытались возвести оборонительные вал и ров, c неимоверными усилиями и с не меньшими потерями им удалось это сделать. Но натиск германцев всё больше усиливался, так как к херускам присоединились воины из других германских племён.
Атаковали римлян уже беспрерывно и хатты, и хавки, и бруктеры, и марсы.
Раненные Квинтилий Вар и легат Луций Эггий приняли решение заколоться, чтобы не испытать позор плена. После этого сопротивление римлян прекратилось, деморализованные легионеры бросали оружие и погибали, почти не обороняясь. Префект лагеря Цейоний сдался в плен и позже был казнён. Легат Нумоний Ваал с конницей сбежал к Рейну, бросив пеших легионеров и весь остававшийся обоз на произвол судьбы.
Убито было много тысяч римлян, не меньшее их количество было взято в плен. И не малую часть пленных римлян германцы принесли в жертву своим богам.
Делались эти жертвоприношения с чудовищной жестокостью. Особенно германцы проявляли жестокость по отношению к трибунам и центурионам, ну, и конечно, к римским судьям и мытарям. Уж тем то пришлось перед смертью испытать самые жуткие мучения. Описание их я из этических соображений всё-таки опущу. Только замечу, что ещё десятки лет спустя, в Тевтобургском лесу и на много миль вокруг него можно было встретить человеческие черепа, прибитые к стволам деревьев или аккуратно разложенные на земле.
Это были останки замученных и принесённых в жертву германским богам нескольких тысяч попавших в плен римлян. Причём германцы приносили в жертву своему Одину не только взрослых римлян, но и их детей, и даже грудничков. И это было самым ужасным злодеянием.
(Продолжение следует)