Пока мужчины увлеклись вооружением и специальным снаряжением, Татьяна продолжала задавать вопросы.
На раскладных столиках, укрытых по сложившейся традиции маскировочной сетью, находилось настоящее изобилие интересных предметов.
Большинство из них были подписаны, но кроме нескрываемого любопытства всё же вызывали вопросы от заинтересованных посетителей.
(начало этой повести - здесь)
- Людмила Леонидовна, а что это за обеды для победы? Неужели сухие пайки? – вопрос Татьяны был скорее риторическим.
Рядом стояли двое мужчин и о чём-то переговаривались. Один из них усмехнулся и с видом всезнайки произнёс:
- Да тот же самый доширак. Только самодельный.
Его товарищ с укоризной посмотрел на него.
- Юра, тут ты не прав. У меня младший братишка только с передовой вернулся. Он там с первого дня. Сейчас в отпуске по ранению. И рассказывал, как у них в самом начале было с питанием и что для них значат эти, как ты сказал, самодельные дошираки.
Когда я служил – развёртывались полевые кухни и нам обеспечивали трёхразовое питание. Правда, это было на учениях. А когда мы во вторую чеченскую вошли, то чаще всего питались штатными сухпаями, ну и подножным кормом. Ведь через перевал котёл на колёсах не потащишь. Так вот. У кого-то через полторы недели, у кого-то – через месяц такой еды желудки вставали.
Я тебе серьёзно говорю. И сейчас ситуация схожая. Хоть и пайки новые выпустили, все равно проблемы с приготовлением горячей пищи остались. Там в комплекте есть сухой спирт. Но он прогорает за несколько минут. Ну, разогреешь ты банку каши и всё. Да, неделю попитаться – это нормально. Даже вкусно поначалу. А потом всё равно без горячей пищи паршиво. Так что почти ничего не поменялось. Разве что кухни все вывели из штата частей.
- Как это вывели? – у «всезнайки» от удивления открылся рот.
- Молча, втихаря, я бы сказал. Вы извините, мы тут своими разговорами мешаем Вам работать…, - произнёс мужчина.
- Нет, что Вы! Очень даже интересно. Я-то знаю, что говорят наши бойцы, кому достаются наши обеды для победы. И что рассказал Ваш брат? - с доброй улыбкой поинтересовалась Анна.
- Так вот братишка очень хвалил ваши, ну, может быть, не именно ваши пайки. И вкусно и полезно, а главное – с душой приготовлено. Даже сравнивал с домашней пищей. Поэтому я могу с уверенностью сказать – делаете нужное дело!
- А как же окоп и горячая пища? Я что-то не могу состыковать эти два понятия, - теперь уже всерьёз заинтересовался «всезнайка» Юрий.
- Для этого у нас кое-что имеется. Миша, сынок, принеси мне парочку свечей, - попросила Анна.
Пятнадцатилетний паренёк кивнул головой и с крайнего стола взял две жестяные банки из-под зелёного горошка, заполненные каким-то составом.
- Вот это самые настоящие окопные свечи. Кстати, горят они значительно дольше, чем спирт из пайка.
- И намного дольше? – поинтересовалась Татьяна, всё это время с интересом следившая за разговором на новую для неё тему.
- На несколько часов. К примеру, вот эта свеча горит минимум пять часов. А вот эта, что побольше – до восьми, - ответила Анна, по-доброму улыбаясь.
По лицам посетителей было видно, что услышанное произвело на них сильное впечатление.
Даже у всезнающего Юрия с лица исчезла напускная спесь, и он с интересом слушал волонтёров, рассматривая экспозицию.
- С их помощью боец нагревает воду, а затем содержимое высыпает в кружку. Вот и получается либо первое, либо второе.
Из первого у нас – супы, здесь борщ, а вот тут – по просьбам бойцов – настоящая уха. Очень уж просили для разнообразия. Хотя они не привередливые у нас, но всё же. Хочется побаловать ребят.
Из второго – рис с куриным мясом, гречка… Готовится быстро и самое главное – это полезно
- Да ладно. Неужели, прямо как дома? – не унимался Юрий, с ухмылкой вертя в руках набор для обеда.
- Ты попробуй сначала, а потом будешь рассуждать. А могу я приобрести у вас пару обедов? – поинтересовался товарищ неверующего «всезнайки» Всеволод.
Самому интересно отведать и сыну дам попробовать, - добавил он…
Уже вечером, сидя за столом, восьмилетний сын с грустным видом ковырял вилкой мамин плов, отлавливая кусочки мяса, а другой рукой поддерживал голову, в которой роились различные мысли.
- Сынок, ты давай нормально ешь. Руку убери, выпрямись и чтобы через пять минут тарелка была пустая, иначе… Сева, скажи хоть ты ему. Он меня не слышит, - произнесла Маргарита.
- Мам, ну ты же знаешь, что я рис не люблю, - канючил мальчишка, продолжая испытывать терпение родителей.
Глава семейства хитро улыбнулся и подмигнул супруге. Быстро поднялся и на несколько секунд вышел в прихожую. Вернулся с несколькими пакетиками с надписью «Обед бойца».
- Знаешь что это такое?
Сын сначала равнодушно посмотрел на пакетики в руке отца. Затем выпрямился, прочитав название.
- Пап, так это для солдат, что на фронте? Это они этим питаются? Ух, ты! Я хочу попробовать! Мам, а можно я плов потом доем. А сейчас вот это приготовим.
Мама была женщина мудрая и поняла, что задумал её супруг.
Включили электрический чайник, а пока вода закипала, дружно читали незамысловатую инструкцию приготовления блюда.
- Олег, ты же выбрал рисовую кашу с курицей, а говорил, что рис не любишь, - произнёс отец, наблюдая за реакцией сына, и переглянулся с супругой.
Мальчишка с интересом наблюдал, как сухой набор превращается в настоящую кашу.
- Ммм, аромат какой. Мам, точно, как от твоего жаркого, - аккуратно подхалимничая воскликнул сын.
Замелькала ложка и уже через секунду парнишка уплетал за обе щёки то, что предназначалось настоящему защитнику Отечества.
- Ну, как тебе? – поинтересовалась мама.
- Вкусно, - облизывая ложку, ответил сын и немного поразмыслив, добавил, - мам, ты не обижайся, вот если бы рис в твоём плове был точно таким же, то я бы его ел хоть каждый день!
И снова мама проявила мудрость.
- Хорошо, сынок. Я узнаю, как это готовится. И приготовлю такое же, - ответила она.
- Правда?
- Правда…, - она тяжело вздохнула.
Мамина рука ласково погладила кудлатую голову сына.
Понятное дело, гордость любого повара будет задета в подобной ситуации.
Но сейчас все мысли Маргариты были совершенно в ином направлении.
- Мама, а ты почему так тяжело вздохнула? Устала?
- Немного, сынок. Знаешь, я сразу дедушку Ваню вспоминаю, как только ты начинаешь капризничать насчёт еды. То не хочу, это не буду…
Сейчас тебе расскажу о том, чем они в детстве занимались, чем питались, как учились, как выживали после войны…
Сын с удивлением посмотрел на маму, затем на отца и задал логичный вопрос:
- А как это выживали? Пап, вот ты воевал. Это я понимаю – там, на войне выживают. Но чтобы после войны… Мам, расскажи, а как это было? - восьмилетний Олег уперся локтями в стол, положил подбородок на кулаки и приготовился слушать.
Маргарита практически наизусть помнила эту историю, однажды рассказанную ее дедом…
«Голодали мы шибко. Вся страна тогда была в разрухе. Колхозные поля изрыты снарядами, минами. Много их было неразорвавшихся.
Сапёры работали, конечно, но каждый сантиметр не проверишь.
Бывало, впрягутся мужики и бабы и тянут по полю плуг. Сеять-то надо. А однажды беда случилась.
Мина противопехотная лежала и своего часа дожидалась. Вот и дождалась. Маму и родного дядьку, что вернулся с войны без руки, убило. Бати у нас не было, он ушёл добровольцем на войну. Там и пропал без вести.
Остались мы вшестером без родителей. Старшая сестра Вера – ей двенадцать лет. Она была нам за маму и за папу.
Мне тогда четыре года было. Самый младший из нас - двухлетний братишка Женя. Захворал он чем-то. Врачей в округе – ни одного. Да из медикаментов – бинты, вата, да отвары соседки нашей бабы Нюси. До района добираться двадцать километров. Ни телефонов тебе, ни скорых.
На соседнем хуторе жил один жадный дядька. У него лошадь была и две коровы. Побежали к нему. Дескать, помоги ребёнка на лошади до района доставить. А он – ни в какую. Денег требовал. Жадный был. Молоко продавал по баснословным ценам. А чтобы так, в долг – ни за что.
Ну, и не довезли Женьку. Вернее, не донесли. Баба Нюся на руках его тащила. А он слабый такой. Если б не голодал, то и выжил бы, наверное.
А питались мы, чем попало. Картошка для нас была всем. Бывало, накопаешь её мерзлую, отваришь и получался крахмал, ждали, когда остынет и пили, как кисель.
Это у нас такое первое было. А ещё помню, росла у нас трава – свербига. У неё стебель и корень сладкие такие. Вот мы их нарвём и жуём. Вкусно!
А в лесу ягоды собирали. Ближе к осени – грибы. Помню, идём впятером, держимся рядом. Страшно…, боялись потеряться. Найдём гриб и радуемся ему!
Ещё ходили за несколько километров на колхозные поля, которые привели в порядок и засевали пшеницей.
Так-то не разрешали хлеб трогать, но после уборки там оставались колоски, упавшие на землю. Мы их соберём, и домой тащим.
Из колосков хлеб сами делали. Ну, сначала муку, разумеется. Хотя и мукой её назвать трудно. У нас была ручная мельница, вот на ней и мололи зерна.
Вера и старший брат Никита ходили в школу. А до нее семь вёрст было. Бывало, завьюжит. Холодина страшная. А идти надо. И учиться, чтобы знания получать, и самое главное – в школе детям давали по кусочку хлеба и сахара.
Придут старшие со школы, а мы их ждём. Что есть – все на стол. Хлеб школьный такой вкусный. Не то, что наш с отрубями.
А сахар кушали по очереди. Сегодня одни, завтра – другие. Зимой тяжелей всего было.
Нам бы уйти в другой поселок, ближе к правлению колхоза, но там жить негде. Война всё разрушила. А у нас по счастливой случайности родительский дом уцелел.
Потом к нам забрёл один старик. Напросился на ночлег, а затем так и остался. У него в Донецке всю семью убило. Вот дед Семён и остался с нами.
Рукастый такой, заботливый. Из дерева игрушки нам вырезал.
Бывало, соберем ему коряжки всякие, сядем вокруг и глазеем. А дед из них ножом либо оленя, либо собачку вырежет. Ловко у него это получалось.
Он и стал старшим в доме. Выбил для нас в колхозе несколько кур, петушка и даже козочку.
Мы стали потихоньку поправляться. А то ходили и светились - кожа да кости.
Вообще жили дружно. Помогали, чем могли и даже незнакомым. Чужих тогда среди нас не было. Все были свои. На всех одна беда.
А того негодяя, что нам отказал и не дал лошадь, говорят, волки загрызли. Никого из детей не тронули. А его загрызли. Видимо, даже волки поняли, что среди нас зверь живёт. Вернее, жил.
Зверь – он всегда зверь. А человек – не всегда человек…
Одежонка переходила от старшего к младшему. Помню – как же мне хотелось надеть пиджак, который дед Семён Никите справил. Он такой был красивый, из тёмно-синего сукна.
А когда я подрос, к тому времени уже сами смогли одеваться.
Вера вышла замуж и вместе с супругом нам помогала, продолжала заботиться.
Мы все школу окончили и разъехались кто куда. Но каждый год на девятое мая всей семьёй собираемся. Праздник отмечаем и на кладбище ходим.
На могилку к нашему брату Женечке и дедушке Семёну. Его рядом похоронили.
Эх, если бы дед Семён хоть на полгода раньше у нас появился, то и братишка наш был бы жив…
А на оградке у деда Семёна стоят изготовленные им игрушки. Они иногда на время исчезали. Кто-то неизвестный их забирал, приводил в порядок, покрывал лаком и на место устанавливал.
В память о том, как этот человек с большим сердцем пятерых детей на ноги поднял…
Олежка не смог сдержать слёз, они текли по его щекам, он их смахивал кулачком и продолжал слушать мамин рассказ о настоящих людях и как они выживали после войны.
Всеволод представлял услышанное, и сопоставлял события тех далеких лет и происходящее сегодня…
- Рита, хотел с тобой посоветоваться. Я познакомился с великолепными людьми. Это волонтеры. Не успел рассказать.
Мы с Юркой Роговым зашли в парк «Орленок» чтобы время скоротать, пока ждали поставщика.
А там как раз проходила выставка изделий волонтерской группы «Калибр 36».
Они прямо на месте маскировочные сети плетут, специальные браслеты изготавливают, свечи окопные и много чего. Там стар и млад. Все делом заняты.
Кстати, эти пайки от них. Они столько всего полезного для бойцов делают!
А ещё письма на фронт дети пишут, рисунки отправляют. И бойцы им отвечают. У них там целая выставка благодарственных писем и фотографий с фронта. Равнодушным точно не останешься, насколько там раскрыты чувства людей.
И волонтёры, как будто люди из прошлого, когда был дефицит колбасы на полках, но не было дефицита во взаимопонимании и уважении к старшим, к истории, к обездоленным.
Вот ты рассказывала историю деда Вани, а я поймал себя на мысли, что многое сейчас повторяется. И эти волонтёры…, - Всеволод сделал паузу, подбирая подходящие слова.
Знаешь, родная, это совершенно другие люди. Они какие-то настоящие. Надежные…
Одним словом, я решил присоединиться к ним. А Юрка меня высмеял. Что тут скажешь? Дурака учить, что мёртвого лечить. Я ему пожелал удачи и попросил, чтобы он написал заявление по собственному желанию. Мне такой зам не нужен. У него только деньги в глазах и спесь.
Надеюсь, ты меня поддержишь?
Маргарита положила ладонь на руку мужа и, посмотрев на сына, глаза которого стали подсыхать от слез, произнесла:
- Конечно! Я же должна научиться готовить самый вкусный в мире рис. Да, сынок?
- А можно и я с вами? Я тоже хочу добрые дела делать. Мне уже восемь лет, а сколько было твоему дедушке, когда он стал помогать по хозяйству? – поинтересовался Олег.
- Четыре.
- Вот! Значит, и я справлюсь. Всё, родители. Вам, наверное, нужно поговорить, а я пойду зубки чистить и спать. Спокойной ночи!
Паренёк обнял по очереди родителей и направился по своим делам.
Когда голова коснулась подушки, он мечтательно посмотрел в потолок. Перед глазами, словно в живом кино пролетели кадры из маминого рассказа.
- С завтрашнего дня буду есть всё! И даже мамину рисовую кашу…, - пробормотал он и закрыл глаза.
. . . . . . . .
Очередная атака была отбита. Бойцы перезаряжали оружие, пополняли боекомплект, готовясь к новым поползновениям со стороны украинских позиций.
- Лютый, какие у нас потери? – поинтересовался появившийся в расположении взводного опорного пункта вновь назначенный командир роты Александр Романов.
Его предшественника бойцы видели один лишь раз. Тогда на построении перед убытием роты на передовую капитан Жирнов окинул взглядом своих подчинённых и произнёс высокопарную речь.
Говорил он долго и самозабвенно, призывая бойцов «бить врага не щадя живота своего».
При этом смотрел на стоящих в строю с таким выражением лица, будто они все ему должны по тысяче баксов, не меньше.
На позициях Жирнов так ни разу и не появился…
А лейтенант Романов сновал между отделениями, отбиваясь от «контрнаступа» врага вместе со своим бойцами. Уточнял, какие проблемы, настроение и каков боевой дух его подопечных.
- Командир, два трёхсотых. Оба легкие. Сейчас в блиндаже ужин готовят. Ты с нами? – пожав руку лейтенанту, произнёс подполковник запаса Дмитрий Лютов.
Это был уникальный случай, когда кадровый офицер, завершив военную карьеру, продвинулся по депутатской линии, затем стал мэром трёхсоттысячного города и после начала СВО пошёл добровольцем на фронт простым рядовым.
Так бы никто и не узнал, что «Лютый» в прошлом подполковник РВСН (ракетные войска стратегического назначения) и мэр города, если бы не один из земляков, встретивший его случайно в медсанбате.
Они оба получили похожие ранения в плечо и оказались в перевязочной.
После операции по извлечению осколков, бойцы отказались от отправки в тыловой госпиталь и уговорили врачей оставить их в прифронтовом медсанбате.
- Извините, а Вы часом не Дмитрий Федорович? – поинтересовался бывший «айтишник» Роман Сопелкин.
- Больной, сидите спокойно! – строго произнесла медсестра, обрабатывающая рану бойцу, который увидев знакомое лицо сидевшего напротив Лютова, едва не вскочил на ноги.
- Дмитрий Федорович. А что?
- Так вы же у нас мэром города были! А здесь то каким макаром? – продолжал допытываться неугомонный Роман.
- Как и все остальные. По призванию…, - ответил «Лютый», поймав на себе удивлённый взгляд присутствующих в перевязочной…
. . . . . . . . .
Сейчас Лютов с уважением смотрел на молодого лейтенанта, узнавая себя лет тридцать назад.
Такой же с горящими глазами, с желанием всех победить и во всём разобраться…
- Да, с удовольствием. Комбатя передал, что арта и авиация успешно отработала по подходящим резервам бандеровцев. Так что у нас будет время и поужинать.
Оставив на местах наблюдателей, воины спустились в блиндаж.
Там уже благоухали ароматы доставленных волонтёрами «обедов для победы».
- Присаживайтесь, товарищ командир! – невысокого роста и щуплый на первый взгляд боец с позывным «Балтика», припадая на раненую ногу, широким жестом пригласил Романова к накрытому столу.
Лейтенант уступил было дорогу Лютову, но тот с улыбкой положил руку на плечо ротному и слегка подтолкнул его, дескать, не стесняйся, ты у себя дома.
- Чем богаты, как говорится, - произнес командир.
- «Балтика», ты такой шустрый, как это в тебя осколок-то попал? – усмехнулся «Лютый», придвинув ближе тарелку из плотного пластика.
- А если б не был такой шустрый, то не по ноге бы прилетело, а куда-нибудь в другое место. А коль таких мест у меня много, то уж лучше в ногу, - пошутил неунывающий боец.
- Что у нас сегодня подают? – с улыбкой произнёс Романов и втянул аромат горячего борща.
- Дай Бог здоровья нашим женщинам за заботу и поддержку. Это же надо – стоять днями у плиты, готовить еду, сушить, раскладывать её по пакетикам, отправлять совершенно незнакомым людям, а ещё…, - ротный стал ловко орудовать ложкой, продолжая что-то говорить, и при этом урчал от удовольствия.
Неунывающий «Балтика» слегка скривился от боли в ноге и, присев на топчан, присоединился к трапезе, с аппетитом поглощая гречневую кашу с печенью.
- Если позволите, товарищ командир, то я вам прочту одно из писем. Там прекрасная женщина по имени…, - боец не договорил.
В этот момент начала работу батарея «Ураганов». Выпустив полный пакет, боевые машины спешно свернулись и оставили огневые позиции, дабы не попасть под ответный огонь небратьев.
- Сейчас может и «ответка» прилететь, - вздохнул «Балтика» и, доковыляв до стола, сдвинул под потолком нечто подобное горизонтальной шторе.
Рукодельные бойцы соорудили из плотного брезента специальный экран, чтобы в случае обстрела, на стол не попал песок и прочий мусор.
- Интересная конструкция, - усмехнулся «Лютый», восхищаясь смекалкой наших воинов.
Перехватив его взгляд, «Балтика» протараторил:
- От прямого попадания не спасёт, но обед убережёт. Так на чём я остановился?
- Прекрасная женщина по имени…, - Романов переглянулся с присутствующими. Всем было интересно узнать продолжение…
- Ага, так вот эта милая дама в Телеграмм ответила на вопрос одного из любопытствующих – а зачем тебе это надо? В смысле волонтёрство и тому подобное. И знаете, что она ответила?
- Ну не томи уже, замполит хренов, - не выдержал второй раненый боец с позывным «Гарри», греющий в это время чайник с водой на окопной свече.
Он вместе с «Балтикой» отказался от госпитализации, желая хоть чем-нибудь быть полезным своим боевым товарищам здесь, на передовой
С чувством собственной значимости, «Балтика» сделал театральную паузу и, изъяв из кармана телефон, нашёл искомую запись.
Раздался приятный голос Анны Л:
«… В группе «Обеды для победы» мы делаем все, что в наших силах физически, вкладываясь не только финансами, но и трудом.
Почему решила вообще помогать? Потому что это наша обязанность, как членов общества одного государства. Ну, кто, если не мы?
Не нужно забывать, что волонтерство появилось не сейчас. Просто раньше оно не имело такого названия. Мало кто сейчас знает, но еще в годы Великой Отечественной войны в банке были открыты счета, куда каждый гражданин мог перечислять деньги. На них закупалась техника для армии. И танков, купленных на деньги обычных людей, было немало.
В моей семье и среди близких друзей нет никого на СВО. Но чьи то же есть. Поэтому наша семья не смогла в стороне остаться. Мои близкие меня полностью поддерживают.
Родители передавали продукты, фасовали соль, сахар. Сестра приезжала на фасовку, передавала письма от своих учеников. Супруг всегда помогает физически – отвезти, загрузить, доставить…
Со своими коллегами он покупает дроны для подшефных ребят. Отправляет им новые, оплачивает ремонт старым.
Да мы живём в одной стране. Только мы сами поможем друг другу в такое время…»
Воины, сами того не замечая, отложили ложки в сторону и внимали каждому слову.
- Иными словами – никто, кроме нас. Всё как у десантуры…, - задумчиво произнес Лютов.
- Пока лежал в госпитале после первого ранения, была возможность в соцсетях пообщаться. У меня много таких сообщений. Решил вот сохранить. Оно и на душе спокойней. Окрыляют такие слова, если честно, - признался «Балтика».
- Сохрани их, Никита. Думаю, придёт время и об этом напишут. Не столько для нас и тех, кто помогает фронту, сколько для детей и внуков наших. Для истории. Чтобы знали и помнили об этом.
. . . . . . . . . .
- Ну, как там? – это был главный вопрос, который интересовал сельчан, окруживших своего земляка, вернувшегося «оттуда».
- Всё нормально. Бьём врага. На прошлой неделе с иностранным легионом столкнулись. Было жарко. Но они долго не воюют. Вышли на позиции, отстрелялись. Быстренько свернулись и назад.
- Гриш, ты хочешь сказать, что они воевать не умеют? – с ноткой сомнения в голосе произнёс глава поселкового совета Назар Ращупкин.
Он прошёл две чеченские кампании и не раз сталкивался в бою с иностранцами.
Там были африканцы, арабы, латиносы и «ребята с характерным разрезом глаз». Многие из них проявляли особую жестокость к федеральным силам и очень боялись попасть в плен, осознавая, что к наемникам статус военнопленного не мог быть применён.
Но там была другая война. За свою землю воевали единицы, которых все же удалось одурманить ваххабитскими кричалками и идеей «Великого джихада»…
Назар Дмитриевич прекрасно понимал, что война войне – рознь. Всего несколько лет назад даже в страшном сне нельзя было представить того, что происходило сейчас.
Многие стали понимать, что война оказалась на пороге каждого дома. Десятки добровольцев из его поселения уже два года с коричневой нечистью сражались.
- Митрич, ты же понимаешь, о чём я хотел сказать…, - ответил Григорий Плаксин с позывным «Гога».
Односельчане стали забрасывать его новыми вопросами, интересуясь общей обстановкой и обеспечением бойцов.
- Там есть всё необходимое. Не переживайте вы так. Оружие есть, боеприпасы есть, что ещё нужно для победы? – с явным сарказмом произнёс Григорий.
- Да, нам по телевизору рассказывают, что мы уверенно бьём врага, что у наших бойцов есть всё необходимое, но мы же не на Луне живём, Гриша! До нас доходит настоящая правда. А она – очень нелицеприятная Мы же общаемся с теми, кто оттуда пришёл, кому посчастливилось вернуться..., - школьная учительница Тамара Алексеевна прикрыла ладонью губы, чтобы не расплакаться и поправила траурный платок на голове.
Не прошло и месяца, как на фронте погиб её старший сын. Товарищи, которые привезли его тело, пряча глаза, многое рассказали, что на самом деле происходило там, на передке. И про обеспечение тоже рассказали…
- Скажу одно. Многое изменилось в лучшую сторону. Не буду сейчас про Минобороны. Там у них свои войны идут. Кресла делят, и красивые картинки на весь мир показывают. Бог им судья. Придет время – каждый ответит перед законом.
А что касается волонтёрской помощи, то она поистине бесценна. Кстати, ребята всем передавали привет и низкий поклон, - при этом Григорий склонил голову перед односельчанами, придерживая раненую руку.
- Сейчас выезжаем! - пробасил Александр, который с помощниками до самого верха загрузил свою «Газель» помощью от волонтёров.
Все, как один сельчане повернулись на голос.
- Загрузили тройку печей - ночами бывает прохладно. Маскировочные сети, окопные свечи, воду, сухие души, триста комплексных обедов…, - произнёс Александр, держа в руках коробку с питанием и, словно извиняясь, добавил, - тут на ней волонтёры стихотворение разместили:
«Прими солдат коробку эту,
В неё с любовью и добром,
Мы бережно сложили то,
Что обогреет Вас теплом.
Горячий борщ, супы и кашу,
Из дома весточку прими.
Держись, солдат, Победа – наша!
Верни на эту землю Мир!»
Ком в горле не позволил Александру добавить что-то своё. Он молча развернулся и побрёл к автомобилю. Откинул брезентовый полог и бережно уложил коробку с «Обедами для победы».
Бросил взгляд на упаковку, в нижней части которой красовалась картинка с изображением мальчика и девочки в солдатской форме. А чуть ниже – подпись: «От волонтёров Воронежа с заботой и любовью».
- Гена, Паша, по местам! – прогремел Александр и занял водительское место.
Сельчане в абсолютном молчании смотрели, как местный священник отец Иоанн подошел к автомобилю и трижды перекрестил его, благословляя на добрый путь…
«Газель» плавно тронулась с места и, помигав «аварийкой», скрылась за поворотом.
Никто из провожавших сельчан даже не мог представить, что ожидает тот самый гуманитарный груз…
Продолжение и окончание главы следует - здесь
Дорогие читатели, если история Вам интересна - можете поставить лайк, буду признателен Вашим комментариям, подписке на канал и рекомендациям его для друзей. ЭТО ОЧЕНЬ ПОМОЖЕТ РАЗВИТИЮ КАНАЛА.
При особом желании помочь в издании книги можно осуществить перевод на карту (сбер) 2202 2016 8023 2481.
Надеюсь в течение двух месяцев завершить над ней работу и отдать макет в типографию. А затем она пойдет и на фронт нашим ребятам и волонтерам. Да и в библиотеки. Убежден, что эта повесть будет полезна для подрастающего поколения.
Все совпадения имён и фамилий являются случайными. Развитие событий и их описание является художественным вымыслом автора)))
Искренне Ваш Позитивчик (Николай Беляков)
Честь имею! И до новых встреч!
#армия и спецслужбы #Украина и Кавказ#рассказы и повести #волонтеры #мужество и героизм
