В СССР дизайна не было. Здесь мы имеем прежде всего само слово: почему-то для тогдашних партийных функционеров оно носило капиталистический оттенок и связано было прежде всего с потребительской культурой, каковая советскому человеку, по мнению этих самых функционеров, была категорически чужда. Однако, с другой стороны, занять в этом чуждом мире своё место было необходимо — и взамен одного термина в СССР появилось аж два: «техническая эстетика» и «художественное конструирование». А для внедрения их в жизнь был создан целый институт, названный ВНИИТЭ — Всесоюзный научно-технически институт технической эстетики.
Елена Черневич, одна из тех, кто создавал советский дизайн в стенах ВНИИТЭ, в своей книге «Графический дизайн в России», писала:
«Вдали от центра Москвы, на территории ВДНХ, где располагался институт, возник тогда островок профессиональной жизни, полной привилегий: в годы тотальной изоляции от западной культуры здесь открылась возможность работать в среде, насыщенной информацией и разговорами о современном дизайне, искусстве, архитектуре, моде. <…> Интеллектуальный потенциал, направленный на познание сферы дизайна, был столь высок, что невольно формировалось максималистское и идеализированное представление о дизайне как о культуросозидающей, демократической деятельности — панацее от всех бед».
Результатами деятельности становились удивительные вещи, которые можно было увидеть в выставочном центре на Пушкинской площади в здании «Известий» (дети и взрослые «залипали» у этих витрин, разглядывая модели машин, кухонной техники, магнитофонов, мебели и многого другого). Как правило эти разработки, невероятно прогрессивные по тем временам — не только для Советского Союза, но и, случалось, в мировом масштабе!) — в производство не попадали, оставаясь прототипами, а те, что доходили до конвейера, в силу разных причин теряли свои формы. Однако деятельность института нельзя недооценить: помимо визионерских разработок, которые до сих пор вызывают восторг, она формировала среду, влияние которой на современный российский дизайн невозможно недооценить.
Сегодня мы узнаем о нескольких ярких проектах сотрудников ВНИИТЭ, которые, воплотись они в жизнь, серьезно изменили бы тогдашний советский мир.
ВНИИТЭ-ПТ (1964)
В 1962 году сотрудники ВНИИТЭ получили задание — сконструировать специальный автомобиль для таксомоторной службы, нечто вроде маленького автобуса. Говорят, что проект был инициирован… женой одного из министерских чиновников, которая, отправившись в театр на «Волге», испортила высокую прическу о потолок такси.
Машина, проект которой назвали аббревиатурой ПТ («Перспективное такси») должна была стать компактной и при этом вместительной, надёжной и маневренной. Место для багажа разместили внутри пассажирского салона. Дверь сделали раздвижной, с электроприводом, которым управлял водитель (она позволяла использовать меньше места при парковке).
Перегородка между кабиной водителя и пассажирами, по мысли создателей, защищала его не только от возможной агрессии, но и от инфекций и простуды в холодное время года. Огромные окна наполняли салон светом.
Было создано два опытных образца ПТ, предвосхитившего минивэны. Один из них месяц работал на московских улицах, вызывая восторг горожан — но в серию машина запущена не была.
Созданием ПТ руководили конструктор Юрий Долматовский (родной брат известного поэта) и дизайнер Александр Ольшанецкий.
«Сайгак» (1981)
Туризм в СССР был очень популярен среди людей самых разных возрастов. Именно им и был адресован магнитофон «Сайгак», разработанный дизайнером Алексеем Колотушкиным в рамках дизайн-системы «Бытовая аппаратура магнитной записи». Прочный, небольшого размера, он легко влезал в рюкзак или крепился на руль велосипеда.
Складные наушники-прищепки легко складывались и убирались в кофр магнитофона, а колонки крепились отдельно. Чем-то «Сайгак» напоминал военную технику, но при этом имел достаточно элегантную и привлекательную форму, выгодно отличавшую его от отечественной носимой аудиотехники начала 1980-х.
Проект не был запущен в серию. Алексей Колотушкин живет в подмосковном Пушкино, занимается кастомайзингом ретро-автомобилей и проводит фотофестиваль «Хмельные столбы».
СФИНКС (1987)
Сотрудники института в конце 1980-х уже отчетливо понимали, что развитие бытовой техники и электроники приведёт к увеличению её количества в доме, и создали прототип некоего центра, который бы выполнял управление всеми приборами в доме — и одновременно был развлекательным центром. Группа под руководством дизайнера Дмитрия Азрикана разработала систему «СФИНКС» (расшифровывалось как «суперфункциональная интегрированная коммуникационная система»).
В статье, опубликованной в том же году в журнале «Техническая эстетика», издаваемом ВНИИТЭ, говорилось:
«Вся работа по приему, записи, хранению и раздаче различных видов информации осуществляется центральным квартирным процессором с универсальным запоминающим устройством. Новейшие исследования дают основания надеяться на появление такого универсального носителя уже в ближайшее время. Он заменит (сначала дополнит) грампластинки, аудио- и видеокассеты, нынешние компакт-диски, фотографии и слайды (стоп-кадры), печатные тексты и т. д.».
Кстати, создатели комплекса предсказали вайфай (впрочем, они считали, что сигнал будет идти по радиочастотам) и носители информации — как с движущимися частями, так и кристаллические. Проект «СФИНКС» должен был быть запущен в серию в 2000 году, но этого не случилось.
Дмитрий Азрикан сегодня живет в Канаде.
Искусство создавать уникальные, функциональные и эстетически убедительные объекты, придумывать уникальный, функциональный и эргономичный облик привычных вещей — от вазы для цветов до мотоцикла — никуда не пропало. Сегодня ему успешно учат в Школе дизайна НИУ ВШЭ (направление «Предметный и промышленный дизайн»).