Название: Колодец.
Жанр - Фэнтези.
Аннотация: Главный герой пытается спасти деревню.
Светало. Гигантское плато Хелгор вновь заключило в удушливые объятия бледного худого монаха восемнадцати лет. Он взобрался в седло верной ламы и медленно поехал на север. Монах глубоко вдохнул тяжелого воздуха каменистой пустыни.
– Ржавая земля… – Вокруг росли кактусы, по булыжникам скакал воробей, и странник улыбнулся ему, как дорогому гостю: – Откуда ты, друг? Впрочем, в сентябре вас тут много, я помню, читал…
Солнце поднималось. Монах разглядывал птицу, как вдруг услышал крик:
– А ну, стоять!
Путник точно проснулся и закрутил головой, выискивая взглядом человека.
– Я сказала, стоять! – Голос звучал так, словно принцесса пыталась командовать взводом солдат. Прикрывая глаза от слепящих лучей, монах глянул на восток и увидел девушку верхом на лошади. – Узрел, родной?! – Красавица поравнялась с ним. – Ты из храма? Целить умеешь?
Он сглотнул, рассматривая на её лице крохотные красные пятна.
– Нет, я просто послушник…
– Да плевать! – Она схватила поводья ламы и крикнула пленнику: – Ты мне нужен, понял?! Будешь брыкаться, зарежу! – И в доказательство своих слов показала кинжал. Монах лишь печально вздохнул. Они поехали на восток, лама едва поспевала за гнедой. Вдали ползли по небу низкие пепельные облака - предвестники песчаной бури. Где-то там, далеко-далеко она уже шла вовсю, но два всадника видели лишь знамение грядущей беды - тонкую черную полосу, над которой поднималось яркое Солнце.
– Простите, а куда мы держим путь?
– В леваду, там целитель нужен!
Монах воскликнул.
– Но я не целитель! А что у вас случилось?
Девушка тут же ответила тоном, которым обычно рычат ругательства:
– Хворь. – На мгновение она повернулась к нему лицом. – Уже половина наших легла. Пятна красные по всему телу…
Монах сказал:
– Пятна? У вас на лице есть красные…
Девушка вновь обернулась:
– Чего?!
– Простите, пятна ещё совсем маленькие… но завтра поутру…
Она рванула поводья ламы на себя и теперь они ехали бок о бок.
– Я что, завтра откинусь?! У меня даже жара нет!
– Ну…
– Чего мычишь, ты по делу реки!
Монах замотал головой.
– Я… я не целитель, я ничем вам не помогу, лишь сам заражусь и сгину без толку…
Незнакомка взвыла:
– А ну хватит ныть! Дело надо делать, дело!
Монах поспешно кивнул.
– Да. Конечно. А что значит - легли? Заболели, или померли?
Девушка пожала плечами.
– Кто уже откинулся, кто - ещё в постелях в горячке. Человек десять уж сожгли.
Монах покивал головой.
– А болеют вообще все, или там… сперва почтенного возраста, потом уж дети?
Девушка ответила:
– Парни в основном. Ну, из баб…
Она вдруг бросила коня в галоп.
Лама простонала, жалуясь на столь быструю езду. Монах покорно держался за луку седла, моля небожителей о просветлении. Но небеса лишь гнали всё дальше на запад песчаную бурю, суля помутнение и напасть. Солнце было уже высоко, когда вдали показались дома деревни - на дверях и окнах многих были черные или грязно-серые тряпки, символ опасности мора. Впрочем, для монаха они, наверное, кричали: «Помогите! Помогите же нам хоть кто-нибудь!». У края левады красавица затормозила коня и спешилась, в одежду ударили первые песчинки.
– Ладно, говори, чего нам делать!
Монах привязывал ламу к дереву.
– Я только читал о таких хворях…
– Конкретней!
Монах сделал глубокий вдох.
– Вроде… воздух самый обычный. А у вас все сразу занемогли, или по очереди?
Девушка прицокнула языком.
– Уж и не вспомню. Началось на той неделе… что это даст?
Монах покачал головой.
– Я и сам не знаю. Хворь может идти по воздуху, или от прикосновения передаваться… Кто первым занемог?
Девушка отвернулась, ударила кулаком по брёвнам ближайшего дома.
– Моя сестра. Она… сгинула. Потом такие пятна появились у других.
Монах едва слышно шепнул проклятье. Девушка тут же впилась в него взглядом:
– Говори!
Осенив себя знаком Богини, послушник твёрдо сказал:
– Сгинула - это значит пропала? Или померла? Если первое, то… Позови двух-трёх крепких парней, надо проверить моё предположение.
Она надвинулась на него, поднимая нож:
– Если ты удрать вздумал…– А на востоке всё яростнее заходилась песчаная буря, и бежать бы отсюда на запад, бежать, спася себя…
Он поднял руки, как будто заслонялся от жара.
– Нет, нет! Мой долг послушника помогать людям, пусть даже ценой собственной жизни! Я только… я подумал… а ваша сестра, она… – Монах пытался прятать глаза. – Была столь же красива, что и вы?
Пленившая его красавица поднесла вострую железку к самому горлу монаха.
– Ты чего речёшь?!
– Ну, просто… если она первой занемогла, а потом только парни…
– Да будь ты проклят! – Она с криком вогнала лезвие кишкореза в стену дома, потом обошла пять дворов. Набралось лишь три добровольца. Рослые, крепкие деревенские силачи - сейчас они шли пошатываясь. Монах направился к общинному колодцу, стоящему в самом центре поселка, а песчаная буря всё усиливалась.
– Это… только предположение…
Девушка проорала:
– Да говори уже!
Он посмотрел на одного из парней.
– Подними ведро воды.
Девушка гаркнула:
– Делай!
Деревенский парень подчинился. Монах взял стоящую у колодца деревянную кружку, принюхался, потом набрал в рот - и тут же сплюнул воду.
– Отравлено.
Жители деревни таращили глаза:
– Чего?
– Кем?
Он посмотрел на девушку.
– Наверное, мне кажется… в общем, там труп.
Она отшатнулась:
– Да ты! Ты хоть понимаешь, чего речёшь?!
– Вода отравлена. Вы, надеюсь, кипятили прежде чем пить, это хоть частично ослабит хворь…
Монах скинул шапку, халат, своим засапожным ножом отрезал конец верёвки от ведра.
– Тонкая, зараза, двух сразу вряд ли удержит. Ладно. Как крикну - тяните! – Он обвязался вокруг груди, пропустил верёвку между ног и твёрдо сказал: – Я пошёл.
Деревенские лишь молча поразевали рты. Монах ухнул в колодец и повис на верёвке. В то мгновение она показалась ему тонкой словно нитка. Сельчане медленно раскручивали ворот лебёдки, опуская безумца всё ниже и ниже. Вскоре послышался тяжкий стон, поток отборнейших ругательств и крик:
– Тяни!
Яростнее завыл ветер. В деревянной башне колокол загремел, лишний раз возвещая о буре. Силачи навалились на лебёдку, поднимая под колокольный звон страшный груз. Утопленница пугала всех своим видом. Парни вытащили её, сняли верёвку, положили тело рядом с колодцем. Девушка рыдая грохнулась на колени подле сестры, неказисто приобняла родное тело и возопила:
– Дура! И себя! И стольких! – Её полный отчаяния вопль утонул в завываниях шургана.
Из колодца донёсся крик:
– Верёвку спустите!
Парни вытащили смельчака. Он, весь мокрый, уселся на землю и привалился спиной к колодцу. Приведшая его девушка нашла в себе силы кинуть взгляд на монаха - у того на лице пылали крупные красные крапы мора. Монах выдавил из себя улыбку.
– Мы… сделали доброе дело. Вода в колодце очистится… потом сюда вернутся люди… и в твоей деревне опять будут цвести сады…
Его глаза остекленели, а из носа потекла струйка тёмно-бордовой, почти чёрной крови. Деревню накрыл ураган.
Конец.