- С чего начинается работа актёра над ролью?
- Работа артиста над собой.
Сначала, конечно, читается драматургия. Будь то сценарий, будь то пьеса. Хорошо, если она знакома. Плохо, если она не очень знакома. С одной стороны, плохо, потому что незнакомый материал. С другой стороны, это хорошо, потому что ты начинаешь внедряться в материал со всех сторон и вгрызаться уже с точки зрения- зачем, кто, когда, что за персонажи, что за время, какие представители этого времени, какие картины можно посмотреть. Я имею в виду художественные изображения, имею в виду картины. Какие фильмы можно посмотреть на эту тему, что можно почитать на эту тему, то есть это предварительная работа. Предварительная работа! Когда материал знаком, то ты уже знаешь, куда тебе идти в библиотеку, что тебе спрашивать, какие картины на стене смотреть, и в какой музей идти, и какие фильмы смотреть. Когда незнакомый материал - уже объяснил.
Я сейчас рассказываю свою методику, если так можно сказать. Потом начинается застольный период, который, я считаю, очень важный, очень основополагающий – это разговоры. Это читки - бесконечные читки, это разговоры, это обсуждения: обсуждение сцен, обсуждение мотивации, обсуждение персонажей. Если режиссер опытный и, определенного уровня и класса, то, значит, режиссер снабжает артиста какими-то материалами.
Вот привожу пример. Бесконечно привожу его, потому что, наверное, за последние 15 лет такой тщательной работы, как провел Андрей Сергеевич Кончаловский над «Дядей Ваней», у нас не было. Мы пересмотрели сотни книг с фотографиями, сотни писем, воспоминаний, описаний, исторических справок. Он их приносил на репетицию, говоря: «Я тут перечитал письма Чехова. Посмотрите, как важно! Вот он Суворину пишет там то-то, то-то, то-то. Это имеет отношение!»
И… начинается разговор. Это долгий процесс, не один месяц может занимать. Потом актеры постепенно «встают на ножки», как мы говорим. «Встаешь на ножки» с текстом, с буковками. Никто от тебя ничего не требует.
Только - пробуй, пробуй, пробуй, пробуй! И никто тебе не говорит, а я ненавижу, когда тебе говорят - из пункта А в пункт Б, перейди, пожалуйста, вот здесь скажи эту фразу… - артист-марионетка. Я против такого театра, я не люблю такой театр! Это плохой театр - не живой театр!
Потом происходит процесс - встали на ножки. После ножек уже волей-неволей, и режиссер пробует с тобой, и ты пробуешь вместе с режиссером. Начинают вырисовываться какие-то мизансцены. Вырисовывается все постепенно: удобнее это, а если попробовать вот в том, что удобно то, что неудобно, а вот если здесь вот этот огромный монолог положить, например: (про Астрова и Соню).
- Давай ты возьмешь свежий огурец и вот на этом тексте будешь резать огурец и выпивать водку.
- Ну, давайте попробуем.
Потом это постепенно становится уже твоим, ты начинаешь этот момент обживать, он уже внутри тебя сидит, но этому надо дать какое-то своё оправдание и своё я.
Потом, когда уже нарисовались какие-то мизансцены, начинаются соединения мизансцен с другими сценами. И эти стыковки иногда очень сложные, потому что одна сцена репетировалась в этом ключе, другая сцена в другом ключе, а надо же найти общий ключик, общую картинку, чтобы это все одно из другого вытекало. Это уже проблема режиссера: как он это разводит, как он это стыкует, как он объясняет нам нашу сквозную линию поведения.
Вот мы уже перешли к акту, у нас готовый акт. И здесь начинается уже работа над актом. Наконец, спектакль готов, мы его собрали в черне. Тут достается надфиль и начинается отточка, как вот надфилем, знаете, мелкие-мелкие детальки или заостряются, или наоборот делаются округлыми. И вот это вот самое интересное, наверное. Потом начинается самое страшное время прогонов. Страшное, потому что где-то на шестой, седьмой прогон, все то, что ты себе выстроил, все то, что ты думаешь, наконец-то, нарисовалось, все, что у тебя уже уложилось, вдруг все это летит в тартарары. Ты понимаешь, что ничего, из того, что ты придумал, не соответствует действительности. Крах, катастрофа, провал… Ничего не выходит, бессонные ночи. Через два дня вдруг все опять начинает получаться. Начинаешь думать, ты не совсем плохой артист, все-таки что-то в тебе есть, и спектакль вроде получается. Потом премьера, потом закон второго спектакля, где все опять-таки туда в тартары летит, потому что на премьере все на эмоциональном напряжении, на подъеме играют. И вот оно произошло, зритель встречает, как всегда - премьера, аплодисменты, цветы. Замечательно! На второй спектакль выходишь в том же настроении, у тебя нифига не получается. Это закон, закон театра. Не всегда он срабатывает, но в 99 случаях срабатывает.
Потом это все летит…3-й, 4-й спектакль. И может быть, спектакль на 12-й, 15-й, только, ребенок произносит первый звук. Он родился! Вот такой длинный период.
Фрагмент интервью программе «За Кулисами» 15 июля 2024г.
#АлександрДомогаров #НародныйАртист #Театр #ТеатрАрмии #ЗаКулисами