—1—
Первым делом, если вы решитесь к нам наведаться, сообщу координаты. Билет берите до станции Синие Угли, затем попробуйте втиснуться в маршрутку. Просите водителя притормозить у асфальтовой фабрики. Ориентиры — две трубы с черным дымом и пьяный киргиз на скамейке у ворот. Дальше двигайте наискосок через лес. Если под ноги вам попадутся железяки и битое стекло, не обращайте внимания, впереди будет почище. Когда лес кончится, следуйте по тропинке мимо забора фильтрационной станции. Там лучше в сапогах: иногда по колено проваливаешься. За станцией уже рукой подать — прямехонько вдоль свалки, только огибайте ее с левой стороны. Справа там дохлых кур с птицефермы валят, поэтому миазмы и воронье. И вот вы пришли: увидите на воротах табличку: СНТ «Сады Тургенева» — это мы и есть.
Товарищество наше образовалось в советское время. Тогда считалось так: овощ в грядку воткнуть — дело нехитрое, а человека примирить с природой — вот настоящая задача. Чтобы, значит, нищую интеллигенцию на непригодные земли забросить, лопату в зубы — и выживай как знаешь. Участки давали не по ведомственному признаку, а кому попало. Много у нас человеческого материала без роду без племени: психологи, социологи и даже, извините за выражение, лингвисты.
Хорошо еще, что у нас не зыбучие пески, как в соседней «Репке», а чистый торф. Зато река поблизости протекает, а воздух оздоравливает что твой пенициллин. Торф, правда, чем плох, в него весной все засасывает: грядки с досками и целые строения, если покрышки от грузовика загодя не подложить.
Ближе к лесу, на углу, тетя Дуня-дачница участок получила. Она раньше гинекологом служила в писательском санатории. На пенсии у нее руки чесались, решила подработать. Хотя лечащий врач ей наказывал: остерегайся, мать, резких движений, а то нервы по голове ударят. Но тетя Дуня на собственное здоровье наплевала, купила бытовку со скидкой и устроила частный медпункт. Приходите, дескать, кто захворал: и корова, и волчица, и жучок, и паучок.
Пациентов у нее мало было, один раз заезжего забулдыгу принесли, тот себе ногу на пилораме отчекрыжил. Причем так чистенько, что только бинтиком подмотать оставалось. Бабка Тоня-инвалидка приходила жаловаться на ложную беременность внучки. А так, по большей части, народ капли на опохмел выпрашивал. Так вот, к чему я веду, медпункт этот прошлой весной с концами засосало, вместе с тетей Дуней-дачницей. С торфом, брат, не балуй.
—2—
Как-то летним вечером пошел я к Досифеичу-соседу посидеть на терраске, рюмочку чайку хлебнуть. Собственно, я бы с удовольствием и у себя в доме чайку попил, но человеческого жилья пока не имею. Взял два кредита, заказал финский туалет из минибруса. Шикарный вышел туалет, в него пол посёлка ходит, кому до леса не добраться. Но спать в нем неудобно, да и посидеть за телевизором — тоже как-то не с руки. А у Досифеича, считай, замок. Кроме терраски, башенка имеется для наблюдения за светилами, и погреб, о котором речь пойдет чуть позже.
Прихожу, сосед мой навеселе и пельмени варит. Думаю, он заначку прошлогоднюю отыскал. Этот чудак обычно в дни праздничного благоденствия бутылочки от жены в торф прячет, а чтобы не тонули, пенопласт к ним привязывает. А потом, через год, вытянет за леску бутылек — счастье. Сидим мы с ним, телевизор крохотный приятно так верещит, комаров отгоняет. Народный рецепт, между прочим, излучение экрана комарам вред наносит, не хуже фумигатора. А если звук включить — так кровососы вообще на лету мрут.
Ну, натурально, сплетни у нас пошли.
— Витек, слыхал, чего учудил? — подмигнул мне Досифеич.
— Это который? Музыкант?
— Нет, летчик бывший, с пятьдесят седьмого участка.
— А, который скороварку в самогонный аппарат переделал?
— Он самый, тоже, видать, не сидится ему на пенсии. В этот раз дельтаплан собрал, по старым связям заказал турбину истребителя.
— И чего?
— А чего? Летает теперь. Запрос в область отправил, чтобы, значит, коридор ему воздушный открыли, а пока низенько над поселком шпарит. А турбина у него на спирту.
— Пусть летает, — сказал я и выпил рюмку под настроение, — Ты мне лучше, сосед, скажи, за кого голосовать будешь?
Вопрос был не праздный, каждый год у нас проводилось собрание садоводов, и мы переизбирали председателя. Вот уж лет тридцать большинство голосов неизменно собирал Тургенев-ханурик, тезка великого писателя, бывший секретарь областной ассоциации гробовщиков. Авторитетный гражданин, население ему по гроб жизни обязано — при нем темп захоронения обогнал Европу.
Раньше на выборах у нас бардак творился. Крики, склоки, скрежет зубов и вырывание друг дружке волос. А потом Тургенев навел порядок. Кто против — имеет дело с дружиной. А в дружине два бодрых создания: Кондратьевна-старуха и Лопырева-казначейша. С обеими лучше не сталкиваться. Кондратьевна виртуозно владеет костылем, а Лопырева, бывает, такую рожу скорчит, что оппонент сам на себя руки наложить может. Карпинский-профессор, матерый филолог, пытался этим дамам противоречить — мигом инфаркт заработал. Скорая приехла — ужас, лицо у бедолаги в кровавых синяках. Говорят, он перед инфарктом о забор несколько раз ударился.
Короче, последние годы происходил плановый слив электората за Тургенева-ханурика. А он у нас хозяйственник прирожденный, если что не украдет, то обязательно починит. Водонапорную башню вернул в перпендикулярное положение, до этого она сильно накренилась по причине бокового ветра. Правда, воды все равно нет — трубы зимой полопались. Еще он в устав товарищества правки полезные внес, но больше мелким шрифтом, трудно прочитать. Вроде там пункт есть, чтоб наказание розгами вернуть за отклонение от библейских норм. Отклонился — снимай штаны и терпи.
Жли мы не тужили, но природа взяла свое — господин Тургенев стал немного не того… То ли деменция его накрыла, то ли торф в мозг проник, а может, амбиция в человеке нагноилась. Слух прошел, что старик теперь стал чужд интересам масс. Появился и альтернативный кандидат — Рыбоглаз-пьяница, отставной артист государственного цирка.
— За Рыбоглаза в страшном сне не проголосую! — заявил Досифеич.
— Почему? — удивился я. — По-моему, приличный садовод, метанол с утра не употребляет.
— О же анархист прожжённый. Кропоткина на ночь читает. А потом, ты видел, чем он целыми днями занимается?
— Чем?
— Мышей наловил и дрессирует в беседке!
— Зачем?
— Это он на зоне привычки приобрел. Ему за что два года дали? Он же в цирке своем деньги по схеме освоил, откатил кому надо. А деньги были выделены на двух слонов. Так у них вместо слонов две старухи в трико выступали... Теперь он мышиную оперу создать хочет. Они у него под музыку «Кармен» плясать будут. Костюмы им, говорят, в городе заказал. Мурку завел за мышами присматривать, чтоб боялись. Мышиный король, одним словом.
— Да уж, видно, с катушек слетел.
— А я о чем? Хотя Тургенев наш тоже сдал. Болтают, он кого встретит, одну фразу твердит: «Вы отдаете себе отчет, перед кем сейчас стоите?»
Но на этих словах беседа наша прервалась, потому что мы оба обнаружили, что милая бутылочка наша опустела, а душа просила. И тут Досифеич вспомнил про погреб...
—3—
Погреб соорудил покойный дед Досифеича в незапамятные времена, когда еще люди ядерной угрозы опасались. В торфе вырыть яму — дело гиблое, но дед моего соседушки пошел на хитрость. Доставили ему по знакомству железнодорожную цистерну с сортировочной станции. Бульдозерами подтащили, оставили в углу участка. Через пару лет цистерну начисто засосало, так что и копать ничего не пришлось.
Сверху сарайчик пристроили, а в цистерне, по слухам, дедок сыр камамбер производил. Пока этот самоучка сам же собственным продуктом не траванулся, люди диву давались. Из Франции делегация наведывалась — только руками развела. Дескать, у них в Бургундии камамбер по свойствам значительно уступает: гораздо тверже, не такой сладкий и плесени маловато. Опять же, велосипедными спицами колоть в сырной массе дырочки — этого они не догадались. Предлагали деду возглавить пищевой концерн, но он тогда под статьей ходил.
Короче, Досифеич на халяву получил мировой погреб. Только за долгие годы цистерна проржавела и весной ее подтапливало. Приходилось насосом воду откачивать. Последнее же лето выдалось дождливым, и насос не справился. А Досифеич вспомнил, что на дне ящик пива затерялся.
— Слушай, Лешка, как друга прошу, — обратился ко мне сосед, — нырни за пивком, жалко ведь, пропадает продукт. Я бы и сам, но у меня в последнее время водобоязнь.
Это он намекал на тот случай, когда мы его всем поселком по-дружески в реке топили. А как было не топить, если этот гад общественный трансформатор угробил? От столба отводку пустил и воткнул, понимаешь, какой-то масляный сепаратор со свалки. Мы потом целое лето с керосиновыми лампами куковали, а комары без телевизоров обнаглели и нас до костей обглодали.
Делать нечего, дача — такое место, где для счастья причин искать не нужно. Но и без пива, сами понимаете, дача не в радость. Нацепил я маску для ныряния, снял штаны и рубашку, обвязался веревочкой для страховки, взял фонарь и полез в погреб. А внутрь лесенка деревянная вела, только она подгнила, и я бултыхнулся со всей дури в мутную воду. Фонарь из рук моих выпал, достиг дна быстрее меня и осветил пространство.
Гляжу я вперед — пива не вижу. Гляжу дальше — японский бог! Ну, думаю, одно из двух: либо водка у Досифеича паленая, либо... Впрочем, в тот момент никаких альтернатив мне в голову не пришло. На дне цистерны в свете фонаря черным резиновым телом отсвечивал водолаз. Натуральный, сука, водолаз — с кислородным баллоном и трубочками, в ластах и костюме. Тут я подергал нервно за веревку, а когда сосед помог мне вылезти, я начал орать от страху. Досифеич же, не разобрав причины, заорал раза в два сильнее меня.
—4—
На крики наши примчалась тетка Ярославна-склочница. Она у колодца живет, каждого дачника не только в лицо, но и по походке узнает. И любого облаивает не хуже собаки. За водой сходишь — вернёшься точно помоями облитый. Вредная по натуре тетка, но энергии у нее не отнять. Схватила она Досифеича за грудки и давай пытать. Мы ей твердим: водолаз в погребе, еж-манож. Она сначала не верила, потом нырнула и лично убедилась.
— Это шпион! — заявила Ярославна, выжимая подол ночной рубашки.
— Да брось, Ярославна, чушь городить! Откуда шпион в наших торфяниках? — засомневался Досифеич.
— Я в новостях видала. Знаем, кого нам засылают историю славян переписывать.
— Ярославна, говорил тебе, не включай звук в телевизоре. Я ворону со свалки приручил, она перед теликом сидеть повадилась, так у нее перья начисто выпали. Теперь голая ходит, на птицу Магадук похожа.
— Сам ты Магадук, старый черт! Говорю вам: шпион, надо его вытащить и допросить.
— Дык, для этого дела переводчик требуется.
— У меня племяш сейчас гостит. Он в колледже на космическом факультете учится, немецкий зубрит, и еще эту... ботанику, кажись.
— Пусть за самогонкой к Клаве-сторожихе заскочит. Что за допрос без самогона?
Сказано-сделано, Ярославна понеслась за племяшом и самогонкой. А мы с Досифеичем с горем пополам вытянули из воды водолаза, стащили с него снаряжение, обтерли бедолагу и рубаху на него чистую накинули. Посадили его за стол, руки скотчем к спинке примотали — на всякий пожарный. А парень оказался малость пришибленным, мычит что-то, словно песню поет, и вправду по-иностранному. Ну, думаем, Ярославна права оказалось — шпион, сукин сын.
—5—
Светало, красная утренняя звезда взошла на востоке. Над дачным посёлком пролетел Витек-летчик, вспугнув стаю уток ревом турбины. От его дельтаплана отвалились два болта и с грохотом упали на оцинкованную крышу Вельяминова-поэта. Поэт выбежал в одних трусах на крыльцо и помахал кулаком в небо. Потом заорал, что жалобу в правление подаст: реактивная авиация, дескать, последнего вдохновения лишает.
У прочных трехметровых ворот садоводства собралась группа недовольных граждан из соседней «Репки». Уж сколько лет прошло с того дня, когда «Сады Тургенева» «заиграли» машину кирпича, заказанную тамошним правлением, а они все ходят и ходят. Право дело, как дети малые. Вот проснется дружина, Ляпунова-казначейша состроит рожу и разгонят они с Кондратьевной-старухой чужаков. Только клочки полетят по закоулочкам. А пока пусть пошумят чужаки, потрясут ворота...
Допрос шпиона продолжался всю ночь, но ничего не дал. Точнее сказать, кое-какие результаты были налицо — присутствующее на терраске лыка не вязали. Самогон зашел хорошо. К рассвету и самовар поставили, Досифеич мешочек пряников выложил на стол.
Ярославна по инерции каждые полчаса подходила к шпиону, отвешивала ему звонкую пощёчину и кричала:
— Признавайся, гад, по чьей указке заслан на территорию садоводства?
Пленник наш по-прежнему что-то напевал себе под нос. А племяш Ярославны только твердил: «Шпрехен зи дойч, тварь? Ни куэй шуо хан, мразь? (вы говорите по-китайски?)» Но ответа мы не получали. И тут в голову Досифеича пришла светлая идея поднести шпиону стакан.
И что вы думаете? Выпил он, крякнул, знаком попросил еще. Выпил второй стакан, а потом на чистейшем языке поэта Пушкина хриплым голом произнес:
— Братва, вы меня задолбали! Какой я, нахрен, шпион? Колян я из рыбнадзора!
Смотрим мы — как из гипноза вышли, и вправду Колян. А глаза у него, хоть и косые, но такие синие-синие, мутные и родные до боли. Как говорил писатель Ерофеев, такие глаза никого не продадут и ничего не купят.
А история Коляна оказалась простой и лишённой всякой мистики. Настал любимый летний праздник — День ребенка. Пацаны-спасатели приехали на совместную рыбалку. У них в фургонах и лодки были надувные, и снаряжение разное. Рыбнадзор проставлялся. Пили за голодающих детишек Африки не по-детски. По-взрослому пили. Ночь пришла, на рыбу наплевали, дружба двух ведомств укреплялась.
Последнее, что Колян запомнил, напарник его в бумбоксе песню врубил: «Destination unknown» (место назначения неизвестно). Эту песню Колян потом и напевал от избытка чувств, а другие функции его мозг временно заблокировал. А как водолазом стал, как в погребе оказался, Колян не зафиксировал. Ну и, понятное дело, шпионам в русских торфяниках делать нечего, это он как эксперт утверждал. А историю славян переписать невозможно — ее и так никто не знает.
Племяша Ярославны, понятное дело, за плохое знание иностранных языков заставили нырять за пивом.
А вообще, вы дурного не думайте, «Сады Тургенева» — место первоклассное, вот только председателя переизберем и заживем как люди. Водонапорная башня, правда, снова накренилась — таков уж наш климат. Если что, заезжайте через год, сами все увидите. Координаты я вам сообщил.
Автор: Alisa12
Источник: https://litclubbs.ru/articles/57044-sady-turgeneva.html
Понравилось? У вас есть возможность поддержать клуб. Подписывайтесь, ставьте лайк и комментируйте!
Публикуйте свое творчество на сайте Бумажного слона. Самые лучшие публикации попадают на этот канал.
Читайте также: