Три смешных, две горьких, одна сложная и одна полезная. Смешные победили!
1. Э. Веркин «Кусатель ворон». Этакое роудмуви, «сатирическая повесть с элементами краеведения»: тур по Золотому кольцу для группы подростков, целого набора странноватых юных личностей. Среди них студенты по международному обмену, глухие немецкие художники, российские дети чинуш и сектантов, провинциальная школота. А главный герой Витя — начинащий журналист, мизантроп и трикстер, гвоздь в заду городской администрации. Он здесь одновременно самый разумный и самый неприятный персонаж, чей характер кроме прочего осложнен одним симптомом: у него начинает адски болеть вросший ноготь на ноге, стоит ему узреть абсурд, тупость и несправедливость бытия — а недостатка в них не будет! Эта докторхаусовская деталь делает его еще раздражительней и остроязычней, а кроме того, он всегда рад поразить доверчивых немцев рассказами о наследии ГУЛАГа, которое он готов, извините за каламбур, высосать из этого самого пальца — и немедленно обосновать. И вот они едут по городам и весям с водителем, которому Витя при каждом упоминании дает новую немецкую фамилию, попадают в идиотские ситуации — то коллективно прилипают языком к трубе, то заболевают чесоткой, то жрут кактус во имя искусства. Окружающий мир, может, и тщится впечатлить юнцов краеведческими музеями и резными палисадами, но по факту единственное искусство, которое внятно отражает происходящее, — это придуманный Витей субжанр «быдлеска», и быдлесок в пути сложится целый альбом.
2. Ш. Идиатуллин «Бояться поздно». Идиатуллин планомерно в жанрах не повторяется, и свежевышедшая книга своей композицией и задумкой готова удивлять. Ну, не от и до, с «Днем сурка» и временными петлями мы все тут знакомы. Но петля, в которую попадают герои этой книги, имеет достаточно уникальных витков, чтобы заставить читателя тревожно всматриваться в происходящее и пытаться понять, есть ли у героев хотя бы минимальный шанс найти выход. Герои — молодежь, группа пытливых умов, отправившаяся зимой на турбазу, чтобы испытать новую компьютерную игру. Это большая удача — оказаться бета-тестерами настолько загадочного цифрового продукта. И это большая радость — отожраться шашлыком и накататься со снежных гор перед тем, как усесться в домике за ноутбуки. И это черт знает что — коллективно сдохнуть в первые же несколько минут. Хорошо бы только в игре, но... Или — хорошо бы только сдохнуть, но... Но главная героиня раз за разом просыпается в электричке, чтобы начать этот экшн заново; он ее и изначально-то не очень вдохновлял, а спустя десятки мучительных умираний особенно. Это неприятная история, полная отвращения к каждой перепрожитой секунде, и сложная история, потому что для того, чтоб осознать весь расклад, иногда приходится переломить мозг об коленку. И читавшим я скажу, что разгадка меня не удовлетворила. А нечитавшим — что процесс разгадывания все-таки стоил того.
3. К. Нестлингер «Ильза Янда, лет — четырнадцать». Ильза и Эрика — двое сестер, 12 и 14 лет. Они живут с матерью, отчимом и их двумя новыми крикливыми малышами. Мать слегка не в себе — не сумасшедшая, нет, просто грубая-токсичная-истеричная, довольно типичная мать из прежних поколений, где мало кому было дано позаботиться о чувствах, а не только о прокорме детей. Обстановка в семье становится невыносимей с каждым днем, и в итоге после очередного скандала старшая сестра — исчезает. А младшая — пытается найти, понять, спасти. Вот только что она, мелкая, может? Впрочет, может, оказывается, немало. И пока мать заламывает руки (вполне искренне, но заламывание рук — не бог весть какая доблесть), она проводит собственное расследование и таки нападает на след сестры. Надо сказать, после недавно прочитанной книги «Стакан молока, пожалуйста», я была уверена, что со сбежавшей малолеткой все окажется значительно хуже. И все же момент, когда ее возвращают домой условно невредимой, даже не пытается сойти за хеппи-энд. Скорее наоборот: «Я боюсь. Не только за Ильзу. Я боюсь за всех нас». Потому что бесполезно возвращать беглеца, пока не изменится место, куда он возвратится. А успеет ли оно измениться?
4. М. Ахмедова «Камень, девушка, вода». Постперестроечный Дагестан, описанный в этой книге, раздираем диким количеством противоречий, и весь народ живет на этом разрыве. Здесь теплится древнее, почитаемое старцами горное язычество, «слово старика, ведущего свой род от камней этого села». Здеь живет старое, привычное местным мусульманство. И советская власть, выменявшая веру на образование и медицину, но затопившая сады. И новое арабское мусульманство, стремящееся утвердить самые жестокие методы и привлекающее к себе все больше молодых. Плюс новая российская власть, у которой свои требования и к территории, и к людям. На женщин то надевают платок, то срывают его именем власти, то заматывают им лица вновь. Шариатский суд — то законодательно запрещают, то возрождают всему вопреки. «Аллах, дай нам знать, чего бояться больше теперь». Очень ценный текст для расширения картины мира — особенно картины, на которой нарисован горный пейзаж.
5. И. Шипнигов «Стрим». Ой, кажется, я полюбила Шипнигова! Ударение на о. Прежде не доводилось читать его, а после этой книги примусь за остальные: он умеет! Умеет очень ловко играть со стилистикой — не как Сорокин, обращающий в классику свою великолепную жесть, а как знаток разнообразия душ современных горожан. От самого идиотского до... другого самого идиотского: Шипнигов и сатирик, и комедиант. Герои его сперва кажутся паноптикумом, собранным ради того, чтобы посмеяться над родом человеческим — и все-таки с ними сродняешься прискорбно быстро. Да, они гипер-, но гиперреалистичны. Лёша, захлёбывающийся восторгами от скидок и акций (напомнило «Исчисления» Пригова, надо их перечесть), сперва кажется обманутым пенсионером, потом оказывается, что Лёше 25. Наташа с Краснодара из обувного магазина в поисках выгодной партии. Филологическая дева, духовно богатая йогиня, похабный охранник, страстный старик, и далее, и далее... Да, окей, это набор стереотипов. Но каждый из персонажей нешуточно развивается, каждый заставляет сопереживать, и в итоге читатель оказывается погружен в эту историю по самые тормашки, несмотря на то, что сперва герои казались (да и были) комичными масками. Отдельный филологический восторг — их речь. Вот это цитаты с одной и той же страницы: «Я не попадусь на ту же дудочку <...> Пора относиться к себе с самооценкой <...> пора мне обстепениться, свить свой очаг» — ааааа! Автором была проведена огромная и, кажется, уморительнейшая работа по сбору и искажению устойчивых выражений, и за это ему отдельный низкий наклон. Кроме того, у меня благая весть для тех, кто любит аудиокниги: «Стрим» совершенно великолепно начитан коллективом актеров, это настоящий спектакль на много часов, в котором манера мысли и речевые характеристики каждого персонажа помножены еще и на актерскую игру.
6. Д. Фабер, Д. Кинг «Как говорить, чтобы маленькие дети вас слушали». Как мама теперь уже четырехлетней девочки я вполне регулярно читаю родительско-педагогические книжки, и у всего этого чтения прежде был примерно один результат: «Ага, я это в целом так себе и представляла, спасибо, что поддержали». И только эта книга вдруг совершила среди меня революцию! Ее фишка в том, что она дает совершенно конкретные, внятные и интересные советы по общению, которые можно испробовать в любую следующую секунду, и они — работают! Вот, например, крутейший прием — всякую фрустрацию заменять мечтанием. Скажем, хочет ребенок пойти к дальним речным камням — а вода холодная, или вечером на площадке рыдает, не хочет домой. А я ей: представь, сейчас бы вертолет прилетел и нас на этот камень отнес бы! А приколись, мы бы на площадке на всю ночь остались и спали там! Только из чего же мы сделали бы кроватку? И ребенок активно включается («а кровать мы сделаем из цветов и девочек», привет фон Триеру) — и мы с ней всякую эту идею развиваем до бесконечности, и в целом говорить становится стократ интереснее. Или совет все требования в магазине фиксировать на потом (у автора были блокнот и ручка, мы пока фотографируем): это и отличная альтернатива строгому «нет», и задел для вишлиста на праздники. Или совместные брейнстормы по решению проблем: «Влада сегодня уезжает, ты будешь грустить. Давай придумаем, как сделать, чтобы ты не плакала? — Поедем к ним! — Да, давай договоримся о следующей встрече!» (и после этого прощание прошло без слез, хотя прежде полчаса назад это казалось нереальным). И объявления. «Даже на тех детей, которые не умеют читать, сильное впечатление производит описание их чувств на бумаге, черным по белому». Там еще много этих штук. Простых, мгновенных — и, божечки мои, работающих! Короче, я впервые так впечатлена. Всем родителям малявок от 2 до, не знаю, 10, — советую и при случае стану вручать.
7. М. Рейсс «Симпсоны: вся правда и немного неправды о сериале». Один из создателей Симпсонов написал книгу о том, как создается этот мультсериал, выходящий уже, страшно подумать, 37 лет. На то, чтобы создать одну серию Симпсонов, уходит девять месяцев. Сотня этапов — сценарий, читки, аниматики, отрисовка. Тысяча участников процесса. Майк Рейсс, насколько я могу судить по этой книге, видел своей миссией дать минуточку славы каждому, что, конечно, достойная цель! Но увы, лично для меня это сделало книгу зубодробительной. Майк, конечно, юморист, и шуток в книге не меньше, чем имен (представляю филолога, который сосчитал бы то и другое и сравнил). Но меня, если честно, слегка придавило обилием лиц. Да даже и тем, что на серию девять месяцев, придавило. Хочется, знаете, легкости в искусстве, а оказывается, что даже в Симпсонах никакой легкости нет! Тем не менее, это снова воскресило мой интерес к ним и теперь я лениво размышляю, не начать ли смотреть сериал с начала.
Юкка Малека для сайт Альтерлит
Мы в Телеграм