Смотрите «от печки»: в KGallery показывают Рериха из частных коллекций
В 2024 году российские музеи отмечают 150-летие со дня рождения Николая Рериха: прошёл блокбастер в Третьяковке на Крымском Валу, в ноябре открывается эрмитажная выставка в Главном штабе. KGallery выступает с компактным проектом — в галерее собрали работы учителей Рериха, самого мастера и его учеников. Причём все вещи Рериха созданы до 1917 года, когда художник с семьёй, живя в Великом княжестве Финляндском, оказался за границей. Работы на выставке — из частных коллекций; получился рассказ про непрерывность традиции от Айвазовского до художников по фарфору первой четверти XX века и, конечно, про собирательство.
Первый выставочный зал галереи трансформировался в просторную уютную комнату. По периметру — скамьи с цветными ковриками, по центру — конструкция, напоминающая то ли печь, то ли северный храм, то ли творожную пасху (архитектор — Андрей Воронов). На ней работы Ивана Айвазовского и Архипа Куинджи, Ильи Репина и, конечно, Николая Рериха.
Куратор проекта «Николай Рерих. Живопись, графика, документы. К 150-летию со дня рождения» и основатель KGallery Владимир Березовский в беседе с «Фонтанкой» рассказал удивительные истории некоторых экспонатов.
«Мы показываем работы учителей Рериха, преподавателей Императорского общества поощрения художников, где Рерих с 1906 года был директором, кроме того, у нас все работы относятся к периоду, когда Рерих жил в России, — говорит Владимир Березовский. — Именно они наиболее востребованы у ценителей. Работ гималайского периода очень много, их везде показывают, и это, на мой субъективный взгляд, немного однообразный ряд».
От выставки Рериха и правда ждёшь мистико-философского настроя, но в KGallery другие акценты. Будущий художник по настоянию отца учился на юриста в Петербургском университете и параллельно — в училище при Академии художеств.
«Рерих мечтал попасть в мастерскую Репина, но там не было мест, и Илья Ефимович посоветовал Рериху идти к Куинджи, — продолжает куратор. — Тем не менее Репин с Рерихом всю жизнь поддерживали хорошие отношения. По этому случаю на выставке есть необычный автопортрет Репина, сделанный на письме, где изображение художника занимает место, свободное от текста. Ну а Архип Куинджи был учителем Рериха, к которому он всю жизнь испытывал пиетет. Если внимательно посмотреть на работы Куинджи, можно заметить, что Рерих научился у него, например, моделировать облака».
Рядом с своеобразным «рембрандтовским» автопортретом Репина и пейзажем Архипа Куинджи «Крымский берег» — работа Ивана Айвазовского с моментально узнаваемым морем и светом.
«Айвазовский не был прямым учителем Куинджи, но Куинджи брал у него уроки, а Рерих, в свою очередь, признавал талант Айвазовского и называл его лучшим пейзажистом, — рассказывает Березовский. — Картина Айвазовского с маяком, которую вы видите на выставке, принадлежала ещё моему деду, он её купил в 1924 году на каком-то аукционе. С тех пор это семейная реликвия, и она была на двух юбилейных выставках Айвазовского, в том числе в Русском музее».
Есть на выставке и северные этюды Рериха, отчасти напоминающие такие же северные вещи Константина Коровина, — вот она, точка пересечения совсем непохожих, казалось бы, мастеров. Есть и уникальная работа с росписями ярославского храма — «Синяя роспись. Вариант (этюд интерьера церкви Усекновения главы Иоанна Предтечи в ярославской слободе Толчково)» (1906).
«Сейчас эта работа — в нашем собрании, а раньше была в семье художника Рудольфа Френца, — поясняет куратор. — Он, в свою очередь, эту вещь получил от самого Николая Рериха. Рерих в 1905–1906 годах, когда в стране разрушали много памятников старины, путешествовал по России и зарисовывал росписи и внутреннее убранство храмов, чтобы сохранить их для потомков. И самое интересное, что работа, парная к нашей, хранится в Лувре (вероятно, парижский музей приобрёл её на одной из выставок. — Прим. ред.)».
Выставка даёт представление и о Рерихе-сценографе, мастере эпохи эклектики, которая в каком-то смысле продолжается и сегодня. На той же «печи» вы найдёте «Въезд Грозного в Псков. Эскиз декораций к опере Н.А. Римского-Корсакова «Псковитянка»» (1909). У эскиза интересная история атрибуции.
«Эту работу я приобрёл несколько лет назад как декорацию к «Князю Игорю», — продолжает куратор. — Но замечательный исследователь, доктор искусствоведения Елена Яковлева увидела эту вещь и смогла атрибутировать. Она написала первую монографию о театральных работах Рериха и много лет искала этот эскиз, потому что он единственный сохранившийся к «Псковитянке».
Раму с египетскими сфинксами в духе эклектики для рериховского эскиза подобрал уже Владимир Березовский.
Одной из лучших вещей Николая Рериха в частных собраниях считается «Варяжский путь» (1907) — яркая работа, выполненная пастелью и темперой.
«В послереволюционное время она оказалась в собрании Сигизмунда Валка, известного историка, которого не репрессировали потому, что он был первым биографом Владимира Ленина, — рассказывает куратор. — Затем «Варяжский путь» был в коллекции наследницы историка Надежды Симиной, которая была мне близким другом. Именно от неё «Варяжский путь» попал в собрание KGallery».
Есть на выставке и настоящее открытие — эскиз к картине «Гонец. «Восстал род на род»». Его не было ни в одном каталоге, но жаль, что интересной истории к нему не прилагается. Коллекционер Анатолий Иванов, в чьём собрании находится эскиз, держит провенанс в тайне. «Не он один, многие коллекционеры не раскрывают подробности об истории своих собраний», — замечает куратор.
В небольшом зале, следующем за комнатой с «печью», — работы преподавателей Общества поощрения художников. Тут вы найдёте Ивана Билибина и «Марокко» Яна Ционглинского — преподавателя и в своё время очень известного художника, которого, по словам куратора, в частных собраниях мало.
На втором этаже работы учеников Рериха — можно открыть для себя художников, которых не знает почти никто.
«Здесь есть, например, Александр Громов, замечательный художник и художник по фарфору, — перечисляет Березовский. — Елена Земляницына, после которой практически не осталось работ».
Можно вспомнить, что при Рерихе в школе Общества поощрения художеств открылись рукодельная и ткацкая мастерские, а сам мастер успешно занимался литографией. В этом контексте логична тяга учеников Рериха к прикладному.
«Костяк живописцев, учеников и учениц Рериха перешёл на фарфоровый завод, — продолжает куратор. — На выставке есть несколько любопытных тарелок. Это всё было, конечно, ещё императорское «бельё» (не расписанные изделия царского времени, оставшиеся на производстве. — Прим. ред.), и элементы росписи тоже причудливые — например, в росписи тарелки «Летописец» Александра Громова рериховский мотив сочетается с символами новой России».
«Летописец» действительно совершенно дягилевский, однако с серпом и молотом. Захватывающая история есть у ещё одной тарелки на выставке.
«Был такой замечательный собиратель — Борис Николаевич Васильев, — вспоминает создатель KGallery. — Однажды ему позвонил Славчик (портрет молодого человека с таким названием есть на выставке. — Прим. ред.), сын Александры Щекатихиной-Потоцкой, и сказал: «Приезжайте, я хочу кое-что продать». Когда Борис Николаевич приехал, у него волосы на голове зашевелились, потому что рваные работы Щекатихиной-Потоцкой и Билибина валялись на полу, по ним бегали кошки, холсты были скручены в рулоны и осыпались. Среди прочего было несколько тарелок — вернее, черепков. Борис Николаевич это всё собрал, склеил тарелку, надставив недостающий фрагмент из гипса. Теперь эта уникальная тарелка на нашей выставке, и второй такой не существует».
Выставка в KGallery подойдёт всем, кому любопытно увидеть вещи Рериха из частных собраний. Приятная эклектика и архитектура проекта перекликаются с недавней выставкой в подмосковном «Новом Иерусалиме» «Русь 17/20», которую делал хранитель итальянской гравюры Эрмитажа Василий Успенский — тот же белый объём в древнерусском духе и кураторская мысль на кромке Серебряного века.
Анастасия Семенович, специально для «Фонтанки.ру»