Врач года — 2024 в Татарстане — о сути медицинского служения и профессии врача. Часть первая
Зульфия Фаритовна Ким — главный внештатный специалист-кардиолог Минздрава Татарстана, доцент КГМУ, заместитель главного врача казанской горбольницы №7. Она стала обладательницей «медицинского Оскара» республики — получила премию «Врач года — Ак чэчэклер» в главной номинации. В беседе с «Реальным временем» она объясняет, чем занимается главный кардиолог республики, на какие три момента должен обращать внимание врач, какие уникальные проекты развиваются сейчас в Татарстане в части защиты здоровья сердца. А еще как дочь и внучка больших медиков объясняет: для нее с самого начала не было другого пути, кроме как стать доктором и всю жизнь посвятить служению людям. Подробнее — читайте в первой части большого портрета.
«Для меня существовала только медицина, я не знала ничего другого»
Глава кардиологической службы Татарстана, обладательница главной награды «Ак чэчэклер — врач года 2024» Зульфия Фаритовна Ким — доктор в третьем поколении. Врачом работала ее бабушка, большим хирургом был ее отец — Фарит Закиров, совсем недавно ушла на пенсию ее мама — Ландыш Рафиковна Закирова, которая много лет проработала врачом лабораторной диагностики РКБ. Поколенческая история продолжается: и сын, и дочь Зульфии Фаритовны выбрали учиться в медицинском университете. Наша героиня вспоминает, как строили жизнь и росли в профессии ее родители:
— Мама с папой окончили Казанский медицинский институт. Папа предполагал, что поступит в ординатуру. Но количество мест было ограниченным, и в год, когда он получил диплом, в ординатуру его не взяли. Предложили: «Выбирай любой близлежащий район, поработай там, на следующий год приедешь, и мы тебя зачислим». А он в сердцах выбрал самый отдаленный район — и они с мамой и уехали в Бавлы. Мне тогда был годик…
В те годы Бавлы считались «концом географии»: нефтепромысловый юго-восток Татарстана был еще не таким цветущим краем, как сегодня. Молодые врачи приехали в ЦРБ и начали работать: мама поднимала лабораторию и осваивала передовые на тот момент методы анализа, а отец занялся хирургией. В Бавлах семейство прожило семь лет. А поскольку бабушек и дедушек рядом не было, маленькая Зульфия всегда была с родителями — и дома, и в больнице. То у отца рядом с операционной, то у мамы в лаборатории. Отец проводил в Доме культуры занятия по десмургии для фельдшеров, медсестер и других медиков, а дочка «работала моделью» — на собственном ребенке молодой хирург показывал приемы перевязки и первой помощи. И в ближайшем круге общения были сплошь врачи. Поэтому девочка очень долго даже не осознавала, что существуют другие профессии.
— Для меня существовала только медицина. Я не знала ничего другого. Когда родился братишка и мы переехали в Казань, у нас дома телефона не было. И я помню, как мы с папой вечером ходили гулять: шли к телефонному автомату, он звонил в отделение и интересовался судьбой пациентов, которых днем прооперировал. В честь папы пациенты называли своих детей, дома все было вокруг медицины. Для меня стать врачом было совершенно естественным желанием, — вспоминает Зульфия Фаритовна.
За пару лет до окончания школы девушка испугалась, что поступление не осилит. И значит, думала она, нужно после 8 класса уйти в медицинское училище, а потом уехать на край света с миссией Красного Креста спасать людей. Родители объяснили: на край света ты всегда успеешь. Но в вуз поступить все-таки попробуй. В 1989-м она поступила.
Помню, как мы с папой вечером ходили гулять: шли к телефонному автомату, он звонил в отделение и интересовался судьбой пациентов, которых днем прооперировал. В честь папы пациенты называли своих детей, дома все было вокруг медицины
«Профессор Латфуллин был очень строгим и требовательным. Подвести его было нельзя»
Ее отец умер совсем молодым — в 44 года, от инфаркта. Внезапная смерть стала потрясением для всех. Это и сподвигло Зульфию Фаритовну обратиться к кардиологии. Она попросилась в студенческий кружок к профессору Ильдусу Латфуллину, заведующему кафедрой внутренних болезней. Профессор был требовательным, давал серьезные задания, девушка погрузилась в кардиологическую науку — в ней и осталась. У него же на кафедре, на базе знаменитой казанской «пятнашки», Зульфия Фаритовна окончила ординатуру. Она признается: мыслей о научной карьере поначалу не было. Молодая доктор была уже замужем, в семье родился сын. Она училась в ординатуре и планировала потом устроиться работать, например, в поликлинику. Но, как оказалось, профессор Латфуллин смотрел на вопрос иначе.
— Во время ординатуры у нас всегда были обходы с профессором. На одном из них он мне сказал: «Смотри, какие изменения на кардиограмме. Интересно, а сколько вообще таких больных у нас? Посмотри, пожалуйста». А у меня дома ребенок, муж, ужин надо готовить. Компьютеров нет, надо в архиве копаться, истории поднимать — это на много часов работа. Коллеги говорят: «Сделай вид, что ты забыла. Глядишь, и он забудет». А он на следующем обходе спрашивает: «Ты посмотрела?» Пришлось идти в архив, забраться туда и собрать статистику — все вручную, глазами и руками. Я же не могу отказать профессору. Собрала и принесла ему. Он смотрит на них и говорит: «Ну, вот и хорошо. Сейчас это нужно все обсчитать, и будет тебе кандидатская». А у меня таких мыслей даже не было, амбиций!
Защитилась Зульфия Ким всего лишь через полтора года, в 2001-м — для естественнонаучной работы это очень короткий срок. Рассказывает: профессор мог позвонить в любой день с задачей написать статью или сделать тот или иной расчет. И жизнь останавливалась: молодая женщина бросала все дела, оставляла маленького сына на мужа и бросалась работать. Благо семья поддерживала целиком и полностью — и наша героиня очень благодарна своим близким за это. Писала, читала, считала. Ходила в библиотеку заказывать патентный поиск, выписывала журналы — ведь мгновенного доступа ко всему банку мировой медицинской информации не было, интернет был роскошью.
— Профессор Ильдус Латфуллин был очень грамотным, строгим и требовательным. Подвести его было нельзя, — говорит Зульфия Фаритовна.
«Имеет ли врач право отказаться оказывать помощь? Нет, не имеет»
После ординатуры она десять лет проработала ассистентом на кафедре у своего учителя, параллельно вела клиническую работу. Сотрудники кафедры выступали консультантами в качестве терапевтов и кардиологов. Каждое утро в 8.30 был обход вместе с профессором, потом все шли работать по отделениям. Параллельно вели занятия для студентов, писали научные работы, много публиковались. В те годы Зульфия Фаритовна наработала огромный клинический опыт, ведь больница специализировалась на травме, на тяжелых случаях. В начале «нулевых» еще слышались отголоски «казанского феномена», была и криминальная травма, и с правоохранителями порой приходилось объясняться. Доктор вспоминает рассказы старших коллег — хирургов-травматологов о том, как бандиты врывались даже в операционные с угрозами расправы, если врачи не спасут кого-то из их «боевых товарищей». В хирургических отделениях лежали пациенты с разным прошлым, в том числе и с уголовным.
— Но надо сказать, к врачам почти все относились с большим уважением. Я была еще совсем молодая женщина, и никогда не чувствовала к себе какого-то пренебрежительного или неподобающего отношения со стороны пациентов, — вспоминает доктор.
Зульфия Фаритовна рассказывает: кем бы ни был пациент, перед медиками стояла задача помочь. Такова суть медицинского служения.
— Мы со всеми работали спокойно. Из колоний, из СИЗО привозили к нам пациентов — в зарешеченную палату. Рядом с ними находился охранник. Но врач — это человек без границ. У него есть миссия. У меня не было случаев, когда нужно было с собой примириться, прежде чем начать работать. Имеет ли право врач отказаться оказывать помощь? Нет, не имеет. Мы должны это сделать, — рассуждает Зульфия Фаритовна.
Слияния, поглощения и рождение новой «семерки»
В 2010-м году Владимир Беляков, который на тот момент был главным врачом больницы скорой помощи, предложил нашей героине возглавить одно из двух вновь образовывавшихся кардиологических отделений. Зульфия Фаритовна волновалась, но ей вновь помогла семья: муж поддержал ее уверенность в собственных силах. И Владимир Беляков говорил: «Столько знаний, столько умений у вас! Можно уже пробовать другую работу, кроме кафедры».
— И я сдалась. Но первые несколько месяцев плакала каждый день. Мы каждый день работали по неотложке. Поступали тяжелые пациенты. Мест в палатах могло не быть, все это надо было решать. А еще кадровые вопросы (кто будет дежурить, если доктор заболел?), хозяйственные, работать с маршрутизацией. По объему принятия решений, ответственности это очень отличалось от того, чем я занималась на кафедре. 24/7 на связи, и ты ответственна за судьбу пациентов. Но потом я втянулась, — признается Зульфия Фаритовна.
Несмотря на уход на заведование, наша героиня осталась работать и на кафедре — она и по сей день здесь доцент. Она говорит: любимой работой и был, и остается обход пациентов. А вот работа с бумагами — хоть и необходимая, но все же скучноватая рутина.
— Я хорошо помню: сижу, проверяю пачку историй, и думаю — все, ну невозможно. Надо сходить в приемный покой или на обход. Вставала и шла с докторами на обход или работала в приемном. В это время восстановишь ресурс, успокоишься, сосредоточишься. «Я на месте, все хорошо», — вспоминает доктор.
А в 2013 году, перед Универсиадой, произошло слияние городских больниц, и «пятнашку» присоединили к горбольнице №7, которую укрепили, укрупнили и, по сути, отстроили заново. Здесь образовалось в общей сложности три кардиологических отделения, одно из них и возглавила Зульфия Фаритовна. Она вспоминает, что здесь произошла, по сути, встреча нескольких врачебных школ, своеобразный микс кардиологической науки.
— Во-первых, переехали мы — две кардиологии из нашей больницы. Одной заведующей была я, а вторым отделением заведовала Элла Ильдусовна Аглуллина, которую я тоже могу назвать своей учительницей. Третью кардиологию преобразовали здесь из отделения терапии. Плюс отделение кардиореанимации — в нем работал специалист, который в свое время работал заведующим реанимацией в кардиодиспансере, а потом в МКДЦ. И, наконец, отделение рентгенхирургических методов лечения возглавил Марат Акмалетдинович Мингазетдинов, который работал в РКБ, а потом создал эту службу в медсанчасти Альметьевска.
Чуть позже здесь возникло еще одно, четвертое кардиологическое отделение — ведь сегодня горбольница №7 обслуживает не только свой район Казани, но и еще 10 примыкающих к Казани муниципальных районов республики. Из них сюда направляют пациентов за неотложной кардиологической помощью и за плановой коронарографией. А в прошлом году в «семерке» открылось отделение кардиохирургии.
Сейчас Зульфия Фаритовна работает в этой клинике начмедом. Она помнит времена, когда главным врачом был Марат Садыков, и описывает несколько случаев, когда он поддержал ее — например, вошел в положение, когда серьезно заболела дочка Зульфии Фаритовны. Организовал доктору график, в котором она могла ухаживать за дочерью.
Продолжение следует.
Спасибо за внимание!
БОЛЬШЕ ИНТЕРЕСНЫХ СТАТЕЙ И СВЕЖИХ НОВОСТЕЙ НА КАНАЛЕ "Реального времени"
Еще материалы на канале: «Врач года — Ак чэчэклер»: автомобили для поликлиник, триумф Лениногорска и победа кардиолога